Моника Маккарти - В огне страсти Страница 32

— Ты нашел доказательства? Дункан сжал губы.

— Нет, но я верю, что кузен выслушает меня. Колин покачал головой:

— Ты не понимаешь. За твою голову назначена награда. Сегодня утром тебя заочно судили и признали виновным.

Дункан выругался.

— Аргайлл поверит мне! — Похоже, Колин не разделял его уверенности. И тут Дункан понял, что Колин ему тоже не верит. — Ты считаешь, что я виновен?

— Нет, — тут же ответил Колин, но без особого пыла. Дункан долгим взглядом посмотрел ему в глаза.

— Понятно, — мягко произнес он, не в силах поверить, что его семья так быстро отвернулась от него. Да, улики достаточно серьезны, но неужели они перечеркнули всю его жизнь, полную чести и верности? Может, и его поведение на поле боя тоже сочли тщательно продуманной хитростью? Какая нелепость!

— Дело не в этом, — сказал Колин, пытаясь все исправить. — Просто девушка такая красавица… — Он замолчал, услышав, что к двери приближаются чьи-то шаги. — Погоди, я их уведу отсюда.

Дункан спрятался за высоким буфетом у двери и стоял там, пока не услышал удаляющиеся по коридору шаги брата.

Он снова опустился на колени перед кроватью и уткнулся лбом в постель, словно желая, чтобы отец очнулся и посоветовал, что ему теперь делать.

Все оказалось значительно хуже, чем Дункан предполагал. Его уже судили и вынесли приговор. Без доказательств он не сумеет опровергнуть их решение. И с внезапной ясностью он понял, что из него просто сделали удобного козла отпущения, виновного в поражении. Незаконнорожденный всегда легкая мишень. Если ему не верят даже кузен и его собственный чертов братец, то кто поверит?

Дункан чувствовал себя опустошенным, словно внезапно его покинули силы. Впервые в жизни он растерялся. «Что я могу сделать?»

Должно быть, он задал свой вопрос вслух, потому что услышал в ответ негромкий стон. Сначала он подумал, что это ему показалось, но, подняв голову, увидел, что отец открыл глаза.

— Отец!

Отец заметался головой по подушке. Очевидно, ему было очень плохо. Дункан попробовал ласково успокоить его, но ничего не помогало. Отец открыл рот, пытаясь что-то сказать, но у него вырывались только глухие звуки.

Он приходил во все большее возбуждение. Тело его изгибалось в судорогах, глаза широко распахнулись. Дункан понял, что нужно бежать за лекарем. Он вскочил, чтобы метнуться к двери, но отец с неожиданной силой схватил его за руку.

Их взгляды встретились, и отец заговорил, но язык его не слушался, и понять было трудно.

— Прости меня, — проскрипел отец. — Мать… найди… Макдоналд…

— Отец, я не понимаю…

Его слова заглушил крик. Тело отца сотрясалось в последней неистовой судороге. Когда он затих, Дункан понял, что все кончено.

Отец умер.

Собственная глупость привела не только к поражению в битве, но и к смерти отца.

Дункан долго смотрел в пространство сухими глазами, не в силах поверить в то, что сейчас произошло. В свою утрату. Он так и не сказал отцу, что сожалеет. Не успел поблагодарить его за все, что тот для него делал.

Дункан услышат, что дверь отворилась, но даже не пошевелился. Ему было все равно, даже если его и схватят, но это пришел всего лишь Колин. И тут Дункан потрясенно понял, что это не просто его брат. Теперь Колин был его вождем, Кэмпбеллом из Охинбрека.

— Он умер, — беспомощно произнес Колин. Дункан кивнул.

— Отец на минуту очнулся. Пытался мне что-то сказать. Голос брата звучал сдавленно:

— Что он сказал?

— Я разобрал всего несколько слов. Вроде бы хотел, чтобы я нашел мою мать. — Мать, которая его бросила. Служанка. Видимо, прислуга Макдоналда. Женщина, которой было настолько наплевать на собственного ребенка, что она за двадцать с лишним лет ни разу не попыталась увидеться с ним или хотя бы справиться о нем. Дункана она тоже не интересовала. — Я думаю, он не очень понимал, что говорит.

Колин кивнул. Они несколько минут помолчали, отдавая дань уважения отцу, которого очень любили.

— Я пришел предупредить, — сказал Колин. — Они нашли твоего коня. Они знают, что ты здесь.

Проклятие! Дункан понадеялся, что его оружие не нашли. Придется дожидаться ночи, чтобы забрать все это.

— Это небезопасно, — сказал Колин. — Тебе нужно скорее уходить.

Дункан не стал спорить. Он только что потерял единственного человека, который верил в него достаточно, чтобы предотвратить судебную ошибку.

— Да, — отозвался он. — Я ухожу.

— Горы теперь для тебя опасны.

Эта мысль больно ударила Дункана. Придется покинуть Шотландию, родной дом. Но отец умер, а Джинни для него потеряна, значит, здесь у него ничего больше не осталось. Дункан подумал о братьях и Лиззи. Им будет лучше без него. Если он останется, будет для них вечным источником позора.

Вот теперь он действительно один.

Дункан принял решение. Он больше не будет ни о чем сожалеть, ни о чем печалиться и ничего никогда не утратит.

— Ирландия, — сделал он выбор. Там всегда найдется место воину с мечом. Он станет ирландским наемником и сумеет отыскать свой путь — на поле битвы.

Колин сунул руку в свой мешок и вытащил оттуда пригоршню монет.

— Возьми, тебе они потребуются. Дункан, кивнув, взял.

— Береги себя, Колин. Ты был мне преданным братом. Я этого не забуду.

— Доброго пути, брат! — Что-то мелькнуло во взгляде Колина — сожаление? — Прости…

Дункан проглотил тяжелый горячий комок в горле и, не обращая внимания на ноющее сердце, и последний раз вымолвил: «Прощайте!» — отцу и брату.

Он покинул замок Драмин, покинул горы, покинул дом и семью — и ни разу не оглянулся. Очевидно, судьба ждала его в другом месте. Но он знал, что однажды вернется, чтобы восстановить свое доброе имя и рассчитаться с той, которая его предала.

Через два дня он стоял на корме судна, увозившего его из Кинтайра, крепко прижимал к себе отцовский меч и с тоской смотрел на исчезающий вдали берег. Но последняя его мысль была не о высоких скалистых берегах, не о зеленых холмах и прозрачных водах, а об изумрудных глазах и каштановых волосах — о женщине, которая отняла у него все.

Прошли еще две недели, и Джинни поняла, что откладывать больше нельзя. Ее отец и Френсис были заняты тем, что заглаживали свою вину перед королем, но очень скоро разговоры о браке начнутся снова.

А Дункан так за ней и не приехал.

И хотя унизительная сцена все еще была болезненно свежа в памяти, Джинни, немного успокоившись, убедила себя, что стоит только гневу поутихнуть, и Дункан во всем разберется.

Сначала она надеялась, что он сам признает свою ошибку, но время шло, и она не могла больше ждать. Забыв о гордости, Джинни решила отправиться к нему сама.