Дженна Питерсен - Странности любви Страница 32

Она сама.

Мередит небезразлична эта семья. Уничтожив Тристана, она расстанется со своими надеждами, ей придется только терзаться мыслями, что она погубила его.

— Сегодня на маскараде, — шептала она, направляясь к лестнице, чтобы выйти на свежий воздух.

Пока гости будут развлекаться, наслаждаться напитками и гадать, кто этот потрясающий джентльмен, танцующий с дамой, и кто эта прекрасная дама, ей нужно будет сделать то, чего она пыталась избежать.

Обыскать место, куда она боялась и шагу шагнуть. И сделать это надо как можно быстрее.

Бал кружился вокруг Тристана, как запущенный детский волчок. Мелькание красок, загадочные маски. Ежегодный маскарад был давней традицией Кармайкла, уходящей корнями во времена прапрадедушки. Мать Тристана поддерживала традицию даже после того, как умерли его отец и брат.

— Это наш долг и наша надежда, — сказала она сквозь слезы.

— Долг и надежда, — повторил он. Его отец вложил оба эти понятия в его голову, но Тристан никогда не думал, насколько близко ему придется познакомиться с ними. С ложью и предательством. Но так случилось, и ничего нельзя изменить.

Внезапно мрачные мысли покинули его. Краем глаза он поймал промелькнувшее бледно-розовое платье с темно-розовой верхней юбкой. Его обладательница была в дымчато-розовой маске, окаймленной лепестками. Цветок среди чертополоха.

Мередит.

Тристан смотрел, как легко она движется в танце. По крайней мере не в руках какого-нибудь молодого щеголя, приехавшего в Кармайкл на бал. Мужчина много старше направлял движения Мередит в каком-то сложном сельском танце. Тристан был рад этому. Видеть ее с каким-нибудь худосочным вертопрахом было бы слишком неприятно. Он больше не мог отрицать этого, как не мог отрицать того, что дышит. Тристан не хотел, чтобы Мередит оказывалась в любых руках, кроме его собственных.

Выполняя следующую фигуру, она подпрыгнула, ее юбка приподнялась, и Тристан на миг увидел аккуратную лодыжку и начало стройной икры в светло-розовых чулках с вышитыми на них маленькими бутонами роз. Кровь разыгралась в его теле, ему представилось, как он снимает эти чулки, а заодно и платье.

— Она прелестна, — раздался у него за спиной голос.

Тристан очнулся. Рядом стоял неслышно подошедший Девлин. Хитроумная маска из перьев скрывала большую часть его лица. Видны были только твердый рот и холодные серые глаза.

Губы кривились в подленькой улыбке. Глаза следили за Мередит с хищным интересом. Тристан сжал кулаки и, прежде чем ответить, досчитал до десяти.

— Все дамы сегодня прелестны, — сказал он с притворным равнодушием. — Маски придают им дополнительное очарование.

— Хм. Так вы уверяете, что не знаете точно, которая из них ваша? — Глаза Девлина сощурились от веселого недоверия. — Я видел, как вы наблюдали за той, в розовой маске. Вы знаете, кто она.

Тристан сжал губы, позволив себе еще раз взглянуть в сторону Мередит.

— Мередит трудно не узнать.

Девлин самодовольно хохотнул.

— В этом вы правы. — Он сделал паузу. — Удивляюсь, что вы не очень-то стремитесь показать свои чувства, если вы действительно имеете на нее виды.

Глядя, как Мередит с легким смешком поклонилась партнеру и убрала прядь волос, выбившуюся из замысловатой прически, Тристан все больше хмурился. Он не показывал, что «имеет на нее виды», потому что если бы коснулся ее, то не смог бы остановиться. Потому что каждый раз, когда он оказывался рядом с ней, он переходил тонкую линию, которая отделяла ее от всех опасностей, каким он мог подвергнуть ее.

Девлин продолжал:

— Вы прогуливались вместе и вместе выезжали верхом несколько дней назад… но ненадолго.

Тристан метнул взгляд на Девлина. Значит, тот следил за ним. Тристан подумал о словах Филиппа, о том, что Мередит может проверять его по наущению Девлина. Нет. Этого не может быть.

— Если ваши чувства к этой леди поостыли, я буду счастлив, — с издевкой проговорил Девлин.

— Нет!

Несколько человек вокруг закрутили головами, услышав громкий возглас. Понизив тон, Тристан сказал:

— Нет. Следующий танец я танцую с ней.

Он настороженно следил за собеседником. Обычно он самым тщательным образом просчитывал каждое свое действие, касающееся Девлина. Когда появилась Мередит, это стало невозможным. Ухмылка Девлина стала шире.

— Какая досада, — вздохнул он. — Но я сказал вам, что остаюсь в стороне, пока вы обхаживаете ее. Это мой знак доверия. — Его взгляд стал пристальнее, а из голоса исчезла нотка удовольствия: — Что вы дадите мне взамен?

Еще сильнее сжав кулаки, Тристан повернулся и пошел по залу. Гнев кипел в каждой клеточке его тела, наполнял каждый кровеносный сосуд, пронизывал его и бурлил у поверхности. Если бы Тристан долгие годы не приучал себя к сдержанности, гнев вырвался бы наружу.

Танцевавший с Мередит мужчина отошел. На какой-то момент она осталась одна и стояла, осматриваясь, ее синие глаза внимательно изучали окружающих, словно она хотела запомнить все это на будущее.

Тристан посмотрел через плечо. Девлин наблюдал за ними, сложив на груди руки. Даже на расстоянии было видно, как он самодовольно ухмыляется. Не говоря ни слова, Тристан приблизился к Мередит и взял ее за локоть. Она онемела от его прикосновения, он и сам с трудом удержался, чтобы не выдать удивления, когда между ними будто проскочила электрическая искра. Одного легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы его тело пришло в полную готовность. Тристан мог только гадать, что происходило бы с ним, если бы во время любовных утех ее обнаженная кожа терлась о его кожу.

Он вывел ее на площадку для танцев и притянул к себе как раз в тот момент, когда раздались первыезвукивальса.

Хотя Мередит не могла ясно видеть лицо под темной маской, она ничуть не сомневалась, что мужчина, увлекший ее танцевать так, словно он вправе распоряжаться ею, был Тристан. Мередит почувствовала это по искре, проскочившей между ними. По тому, как ее тело качнулось к нему, хотя ей следовалобы воспротивиться этим притязаниям. По жару его тела, который, казалось, проникал в ее поры.

Не говоря ни слова, он поймал ее руку. Пальцы другойруки властно легли на ее бедро. Даже через многие слои шелка и атласа его прикосновения обжигали.

Выровняв дыхание, Мередит постаралась успокоиться. Она не могла устроить сцену, ей необходимо было владеть собой. Хотя бы ради соблюдения приличий, если не по другим причинам. По любопытным взглядам, бросаемым в их сторону, было ясно, что напор, скоторым Тристан заявил о своих притязаниях, замечен… как и то, что она не пытается сопротивляться.