Анна Соколова - Царское гадание Страница 32

— Да, это правда. Но в таком случае, стало быть, графиня Воронцова была в заговоре?

Сказав это, император пристально взглянул на Галахова.

Однако и подобный вопрос не смутил последнего; он по-прежнему спокойно ответил:

— Нет, этого могло и не быть, ваше величество. Незнакомая маска могла пройти по просьбе кого-нибудь из лиц, которым граф или графиня особенно доверяют.

— Да, ты опять прав. Но все это может быть, наконец, проверено?

— Только не мною, ваше величество. Ведь я не имею права явиться спозаранку в дом их сиятельств и, подняв их чуть не с постели, требовать от них отчета в порядке их семейного праздника.

— Да, твое соображение справедливо. Но кто же в таком случае может сделать это?

— Вы, ваше величество, никто, кроме вас! Перед вами двери графского дома откроются немедленно и беспрепятственно.

— Но мне тоже неловко!

Галахов не ответил на эту мысль императора, понимая, что действительно государь прав: как ни всемогущ он, но и для него должно существовать уважение к чужому спокойствию. Да сверх того и вообще данное положение было очень щекотливо. Потому он высказал свое новое соображение:

— Быть может, это и бесполезно будет!

— Почему? Ты думаешь, что Воронцовы не скажут мне правды?

— В правдивости их сиятельств я не имею права сомневаться!..

— Так почему же мой вопрос может оказаться бесполезным?

— Лицо, давшее подставной маске свое щекотливое поручение, могло прознать о подозрении вашего величества и принять меры к тому, чтобы подставленная маска исчезла из города.

Император слегка усмехнулся, пожав плечами.

— Что это ты, кажется, как в старинных английских романах, о таинственных явлениях заговорил?..

— Что же тут таинственного, ваше величество? Из Петербурга ежедневно уезжает столько лиц. Благоволите дать мне приблизительные приметы этой таинственной незнакомки, и я постараюсь сам поискать ее, но не в числе обывателей, а в числе лиц, выехавших из столицы.

— Когда же она могла выехать?

Обер-полицмейстер, не задумываясь, ответил:

— Теперь еще не успела, но через час или через два может выехать.

— Ты все предвидишь. Молодец ты у меня! — довольным голосом произнес государь и подробно описал внешние приметы таинственной и смелой маски.

Галахов уехал и в два часа дня явился к императору с докладом, что лицо, приметы которого совершенно совпадают с указанными императором, выехало в одиннадцать часов утра, по подорожной, спешно выправленной за два часа перед тем на имя жены поручика Лаврецкого «с будущими», как говорилось в то время в подорожных для обозначения родственников или прислуги, сопровождавших путешественников.

— Догнать! — крикнул государь. — Немедленно догнать и вернуть сюда! Я хочу добраться до начала этой интриги, хочу ее суть разоблачить.

— Для этого опять-таки необходимо обратиться к графу и графине Воронцовым, — ответил Галахов. — Теперь, после того внезапного отъезда, уже совершенно ясно, что маска явилась подставным лицом, подосланным к вашему величеству кем-нибудь из лиц, действительно приглашенных их сиятельствами, и вход этому подставному лицу мог быть обеспечен только по личной просьбе одного из приглашенных и хорошо знакомых хозяевам лиц.

Государь слушал его внимательно. Он был доволен сообразительностью своего ближайшего помощника по управлению столицей, но в то же время ему было досадно, что он дал себя так провести и что Галахов это не только видит и сознает, а еще указывает ему его дальнейшие действия. Но делать было нечего.

Император Николай был слишком честен для того, чтобы не сознать своего настоящего промаха, а потому обратился к Галахову:

— Продолжай, продолжай! Быть может, ты и еще дальше что-нибудь видишь и предугадываешь?

— Немного, государь!.. Я могу понять и верно сказать только, что лицо, подставившее и уговорившее, а может быть, и подкупившее маску, — обязательно женщина.

— Почему?

— Мужчина и не решится на это, и не снизойдет до этого, — улыбнулся Галахов своей тонкой, хитрой улыбкой. — Эта особа должна быть очень молода, кроме того, она должна быть очень хороша собою.

Император удивленно взглянул на обер-полицмейстера.

— Откуда ты берешь это? Что ты, в самом деле, гаданиями, что ли, заниматься стал?

Галахов почтительно ответил:

— Для этого не нужно гадания, ваше величество. Это само собой разумеется.

— Откуда? Этого я уже вовсе не понимаю! — пожал плечами государь.

— Эта особа должна быть молода, потому что все ее действия довольно опрометчивы. Она легко могла попасться и навлечь на себя серьезные неприятности! Так опрометчиво поступают только в ранней молодости, а о ее красоте я сужу потому, что на такую дерзкую выходку может решиться только очень хорошенькая женщина. Дурной этого никто и никогда не простит, и она сама прежде всех будет убеждена в этом обстоятельстве.

Государь поневоле рассмеялся над прозорливостью своего обер-полицмейстера.

— Если бы ты не стоял во главе полиции, Галахов, — сказал он, — то я непременно посоветовал бы тебе заняться гаданием.

— Как та гадалка, что практикует в Коломне, близ церкви Михаила Архистратига? — опрометчиво произнес Галахов, но тотчас же остановился, заметив, что его слова произвели сильное впечатление на императора.

— Не говори о том, чего не знаешь! — вскользь заметил государь и после минутного молчания прибавил: — Ты, смотри, не вздумай там строгости свои разводить, у этой старой цыганки! Ее великий князь Михаил Павлович любит!.. Он верит во все это!

Галахов опустил глаза и промолчал. Он слишком хорошо был осведомлен обо всем, что происходило в городе, чтобы не знать, кто именно верит в старую гадалку, и боялся, чтобы государь на его выразительном лице не прочел его сокровенной мысли.

На несколько секунд воцарилось молчание. Николай Павлович несколько раз прошелся по кабинету. Галахов же стоял в почтительной позе верного слуги, ожидавшего дальнейших приказаний.

— Ну, продолжай свой гороскоп! — сказал император. — Продолжай, если начал! Что ты мне дальше скажешь? Ну, хорошенькая это женщина, молоденькая. Дальше что скажешь, Галахов?

— Дальше, ваше величество, вот что: она очень знатная и принадлежит к самому лучшему обществу.

— Это почему?

— Да ведь она не только была приглашена на бал графини Воронцовой, но еще настолько уверена была в том, что будет там желанной гостьей, что решилась всю эту маскарадную интригу провести, не стесняясь и явно рассчитывая на полное снисхождение хозяйки дома. А на графиню Воронцову могут рассчитывать далеко не все, как известно вашему величеству.