Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй Страница 32

– Вы думаете, что я вижу в вас лишь гувернантку?

– Ну, а кто же я? – она отвела взгляд в сторону, в испуге, что глаза выдадут ее.

– Вы, вы… это…

Кейрон подошел еще ближе к ней. Элис знала, что если она еще и сохраняет способность рационально мыслить, то лишь в том случае, когда он находится на достаточном расстоянии от нее. Поэтому она попыталась отступить, но спиной уперлась в ствол дерева.

Кейрон склонился над ней, руки его сомкнулись, образовав нечто вроде арки. Еще никогда она не ощущала такого жара. Она чувствовала, как все в ней плавится, тает – как будто какое-то белое пламя разрезает ее плоть.

Стоять так на публике, в такой интимной близости друг от друга – чистое безумие! Глаза Элис заметались по сторонам; только сейчас она обнаружила, к немалому своему удивлению, что они давно уже удалились с главной аллеи и оказались на какой-то уединенной лужайке. Но и в отсутствие свидетелей такая близость была опасна. Однако она была такой беспомощной, безвольной… Он лишил ее дыхания, зато вдохнул в нее бурный вихрь желания.

Рука Кейрона нежно коснулась ее щеки, потом он притянул ее к себе, своими горячими губами нашел ее бессильно раскрывшиеся губы, и все провалилось в какую-то черную пустоту. Его прикосновение вызвало во всем ее существе настоящий пожар, и теперь все, что она видела и чувствовала, она видела и чувствовала сквозь пелену и дым этого пожара.

Она закрыла глаза, все ее существо требовало чего-то, чему она не находила названия, что нельзя выразить словами, чего-то невероятно сладостного. Она молила Бога, чтобы он остановился, но вместо этого его теплое дыхание стало еще ближе, его губы сперва мягко прикоснулись к ее губам и вдруг жадно потребовали ответа.

Это ощущение было совсем не похоже на нежную муку того первого поцелуя в библиотеке. Губы Кейрона, казалось, пожирали не только ее тело, но ее душу. Вся решимость и твердость Элис ушли в какой-то водоворот, унесенные бурей новых, незнакомых ощущений. Вместо этого забил родник какого-то освобождения, его влага проникла во все поры ее жадно впитывавшего эти новые, восхитительные ощущения тела.

Кейрон прижал Элис к себе еще крепче, так, что она вся затрепетала от соприкосновения с его телом. Не раздумывая, она сама с неожиданной бешеной страстью прильнула к нему; их тела уже слились в одно целое. Это было уж слишком; если она не остановится сейчас, она не остановится уже никогда!

– Нет! – собрав в один кулак всю свою волю, Элис отскочила от него как ошпаренная. Кейрон даже не пытался ее удержать; он лишь попытался с немым вопросом поймать ее взгляд.

– Ты в самом деле не хочешь?..

Элис хотела – и как хотела! – чтобы его руки снова коснулись ее груди, чтобы его тело сомкнулось с ее, чтобы его губы наполнили все ее существо желанием. Но это же были греховные, запретные радости, которые она теперь, когда разум к ней вернулся, могла только проклинать.

– Оставьте меня в покое! – выкрикнула она, чуть ли не рыдая. Губы ее еще горели от жара поцелуя Кейрона, но она уже мчалась как спугнутый заяц вниз, по дорожке – к спасительной гавани, какой ей теперь представлялся дом Данкена.

Удар от столкновения был такой сильный, а столкнулись Данкен Грэнвилл и Дженни так неожиданно, что она не удержала в руках свою большую сумку, и все ее содержимое рассыпалось по полу вестибюля.

– Простите, только и сумела она произнести в испуге, донельзя удивленная, как это она не заметила сэра Грэнвилла, и все еще не в силах понять, кто в кого врезался? – Это моя вина, наша милость. Целиком и полностью, моя вина, – залепетала Дженни, страшась стать объектом его гнева.

Лицо Данкена стало малиново-красным. Дженни решила, что от ярости, но на самом-то деле – от смущения, что она догадалась о его намерении догнать и остановить ее. Когда он услышал ее шаги, удалявшиеся к выходу, он подумал только о том, как бы успеть ее перехватить, – и вот что из этого получилось!

– Я вас не сильно ушиб?

– Нет, вовсе нет. А я вас?

У Данкена сильно болело колено, по которому пришелся сильный удар чем-то твердым, что было в сумке Дженни, но он не подал виду.

– Ничего, ничего. Но вот ваши образцы… – он показал на серпантин рюшей и кружев на полу.

– Я сейчас все подберу. – Дженни поспешно стала наполнять сумку разбросанным по полу добром. Они одновременно схватились за один и тот же рулон атласной ткани, их пальцы слегка коснулись друг друга, и они оба так же одновременно поспешно отдернули руки.

– Пожалуйста, разрешите мне… – Данкен взялся за сумку. Дженни не могла понять, что это – предложение или приказ? Во всяком случае она замерла и не шевелясь наблюдала странную картину: ее заказчик ползает у ее ног по мраморному полу.

Она редко была свидетелем того, что Данкен оказывал кому-либо какие-то услуги. С чего это он решил ей помочь, ведь скорее всего действительно во всем виновата она. Она пребывала в полнейшем недоумении.

Ее мысли обратились к нему: что он за человек? Данкен Грэнвилл был не лишен мужской привлекательности, хотя в толпе его лицо вряд ли привлекло бы внимание. Редеющие, с проседью волосы, угловатые черты узкого лица, придававшие ему неуловимое сходство с волком, – нет, он не был красавцем, отнюдь. И, однако, в нем было что-то, от чего сердце Дженни вздрагивало и голова начинала кружиться всякий раз, когда он приближался к ней, – какие-то глубоко скрытые ранимость и беззащитность.

Дженни давно уже поняла, что ее как-то властно тянет к этому человеку, но почему? Ведь он может быть таким жестоким, таким высокомерным… Порой его грубость была столь явной и неприкрытой, что ее буквально трясло от ярости, как только она закрывала за собой дверь его дома – щеки ее горели от его незаслуженных оскорблений.

И все-таки она всегда прощала его. Может быть, потому что, как она подозревала, за его грубостью скрывается страх: если он сбросит с себя маску блюстителя всевозможных запретов и приличий, окажется, что он сам совершенно обыкновенный, ничем не выдающийся… Во всяком случае она замечала эту черту во многих своих клиентах из высшего общества.

Данкен попытался застегнуть сумку, но так и не сумел этого сделать и подвинул ее к Дженни.

– Если вы не слишком спешите, я могу с вами рассчитаться.

– Конечно.

Данкен поднял сумку и отправился с ней в библиотеку. Дженни послушно последовала за ним. Достав чековую книжку из нижнего ящика своего бюро, Данкен обмакнул перо в чернильницу, привычным жестом сделал какую-то запись и протянул чек Дженни.

Дженни присела в глубоком поклоне и начала складывать поданный ей листок – мельком взглянув на сумму, она ахнула: