Нора Хесс - Очарование нежности Страница 33

Лэйси посмотрела на часы – до приезда Мэтта оставалось еще полчаса.

Она была уже почти готова. Завершив все свои обычные дела, девушка еще утром вымыла голову и уселась перед камином расчесывать волосы. Вымытые в снеговой воде, они пыш­ными, крупными локонами падали ей на пле­чи.

Перед этим она помылась сама, налив го­рячей воды в стоявшую в кладовке большую, деревянную низкую кадку для мытья. Облача­ясь в нижнюю сорочку, девушка ощутила лег­кий аромат розового мыла. Теперь осталось лишь надеть красное шерстяное платье и красивые новые туфли. Их, как, впрочем, и платье, она еще не надевала ни разу.

Интересно, что подумает Трэй, когда уви­дит ее в красном платье с маленьким, скром­ным белым воротничком? Не напомнит ли ему этот цвет о том незабываемом красном одея­нии, в котором он увидел ее впервые? В том самом, которое он счел отличительным призна­ком шлюхи?

«Мне нет дела до того, что подумает Трэй, – с вызовом подумала Лэйси. – Свое мнение обо мне он, похоже, менять не собирается, да и я ничего не стану предпринимать, чтобы он его изменил».

Девушка прошла в спальню, достала из комода почти новую шаль и перчатки, потом сняла с крючка овчинный тулупчик и положи­ла все это на постель. Тяжелая нижняя юбка непривычно шуршала и болталась вокруг ног. Лэйси в ней едва ли не падала. Ей вдруг очень захотелось снова оказаться в привычных, доро­гих ее сердцу мужских брюках, в которых она чувствовала себя легко и свободно.

Лэйси снова бросила взгляд на часы. С минуты на минуту должен подъехать Мэтт. Пора одеваться.

Внезапно ей страшно захотелось побывать на этом вечере. С зардевшимся от волнения лицом она застегивала стеклянные пуговицы на лифе. Глаза ее возбужденно блестели. У нее было только маленькое зеркальце, в котором она могла видеть лишь свое лицо. О том, как она смотрелась в своем вечернем наряде, Лэй­си не имела возможности представить. Мягкая, нежная шерстяная ткань выгодно подчеркивала ее высокую грудь, плотно облегала талию и ши­рокими складками ниспадала на мыски туфель.

Едва она отперла дверь, как Мэтт восхи­щенно уставился на нее, не в силах отвести глаз. «Какая же Лэйси очаровательная! Если сегодня вечером я отойду от нее хоть на секун­ду, мужчины передерутся из-за нее».

– Хорошо я смотрюсь, Мэтт? – на лице девушки появилась озабоченность.

– Ты выглядишь великолепно, дорогая. Как букет полевых цветов.

Лэйси вспыхнула от удовольствия:

– Я не лицо имею в виду. Как мое платье?

– И платье прекрасное, Лэйси, – ответил Мэтт, понимая, что девушка нервничает накануне светского дебюта. – Пойду седлать Гне­дую, а ты пока укутывайся, да как следует.

Направляясь в сарай, Карлтон на чем свет стоит ругал Трэя. Почему он, а не ее муж обя­зан приглядывать за девушкой и раздавать ей комплименты?

Трэй стоял в деревянной ванне. Мыльная вода стекала с его мускулистого тела. «Жаль, что я не узнал у Мэтта, в котором часу они с Лэйси приедут на вечер», – сокрушался он, растирая себя полотенцем. Ему очень не хоте­лось, чтобы они попали туда раньше его.

Трэй придумал свой план. План, который полночи не давал ему заснуть.

На часах была половина шестого, когда молодой человек встал перед зеркалом и очень тщательно и осторожно начал сбривать трех­дневную щетину со своего красивого лица. Сегодня он должен выглядеть безукоризненно, быть чистым и аккуратным. То же самое каса­ется и его белоснежной рубашки и черных брюк, заправленных в сапоги из мягкой кожи ручной работы. Тщательно расчесав длинные, ниспа­давшие крупными локонами волосы, Трэй взял лежавший на столике у кровати кольт и при­стегнул его к поясу.

«Надо бы поторопиться», – подумал он, надевая на себя толстую, тяжелую куртку, в которой ходил очень редко. Когда Трэй прохо­дил через гостиную, Булл, скептически оглядев его с ног до головы, проворчал:

– Можно подумать, что ты на свадьбу вы­рядился. Но, поскольку ты уже женат на этой потаскушке, догадываюсь, что ты отправляешь­ся на танцульки.

Молодой человек не счел необходимым отвечать на это хамское замечание.

Приехав в Маренго и привязав лошадь под навесом у здания фермерской ассоциации, он с облегчением отметил, что ни жеребца Мэтта, ни Гнедой Лэйси пока не было. Трэй отвел своего Принца подальше от остальных лошадей и укрыл его попоной. Она могла уберечь коня от ветра, пока его владелец будет отплясывать.

Через несколько минут он вошел в салун и сел на такое место за столиком, с которого было хорошо видно всех, кто приходил на ве­чер в зал фермерской ассоциации.

Минут через двадцать Трэй уже стал по­думывать, что ни Мэтта ни Лэйси вообще не будет. Прибыли уже почти все соседи, включая музыкантов – игрока на банджо, скрипача и еще одного молодого парня, неплохо управля­ющегося с губной гармоникой. А их все не было. Но вскоре его беспокойству пришел конец.

В дальнем конце улицы показались на ло­шадях Мэтт с Лэйси. Трэй вышел на улицу и, укрывшись в тени, стал дожидаться, пока они не войдут в зал. Когда пара оказалась совсем близко, у Трэя глаза на лоб полезли – Лэйси была в нарядном вечернем платье. Оно было неповторимого ярко-алого цвета, такого же цвета, как наряд, в котором он увидел ее впервые.

– Даже здесь она продолжает намекать на свое ремесло, – процедил парень сквозь сжатые зубы.

Когда Мэтт и Лэйси, привязав своих лоша­дей под навесом, собирались пройти в зал, где уже звучали разухабистые мелодии, он догнал их и взял Лэйси за локоть.

– Все, Мэтт, теперь уж позволь мне, – бросил Трэй тоном, не терпящим возражений.

– Разумеется, Трэй, – едва сдерживая кло­кочущий в нем смех, ответил его приятель. «Этот пригожий дьявол желает, чтобы все ду­мали, что это именно он привез сюда свою жену. В особенности представители племени холостяков».

Но девушку нисколько не прельщала пер­спектива прошествовать в зал ведомой власт­ной рукой собственника. Почему он не заехал за ней? Видимо, эта его затея, подать себя пуб­лике в роли властного супруга – была заплани­рована заранее, и если это так, то она не же­лала принимать в ней участие.

Исподтишка бросая взоры по сторонам, Лэйси попыталась вырваться, однако Трэй предвидев такое развитие событий, еще крепче сжал ее локоть. Они вошли в зал, уже заполненный людьми.

– Веди себя прилично, – буркнул он, гля­дя, как к ним с сияющими лицами приближаются Энни Стамп и Нэлли Дулитл.

– Что значит «веди себя прилично»? – полушепотом возмутилась она, когда Трэй снимал с ее плеч шаль.

– Это значит не строить глазки мужчинам, не давать им повода считать, что они могут за тобой приударить. За вознаграждение, само собой.