Маргарет Макфи - Сорвать маску Страница 33

– Я позову одного из лакеев, чтобы он помог тебе одеться. – Арабелла поднялась с кровати, схватила ночную рубашку и прижала ее к груди, чтобы хоть как-то прикрыться, а затем поспешила к гардеробу за халатом. Распахнув дверцы и спрятавшись за одной из них, как за ширмой, Арабелла начала лихорадочно одеваться. Ночная рубашка упала на пол. Вместо нее она поспешно облачилась в тонкий халат из хлопка и туго завязала пояс. Однако, закрыв дверь, Арабелла обнаружила, что Доминик стоит поблизости, наблюдая за ней.

– Лакей мне не нужен, – с чувственной хрипотцой произнес Доминик, и его глаза потемнели от страсти, когда их взгляды встретились.

Взгляд Доминика скользнул ниже. Арабелла завороженно наблюдала, как он протянул руку и нежно коснулся влажными пальцами ее груди. Тонкий хлопок тут же намок и стал прозрачным, почти ничего не скрывая. Нежно-розовый сосок тотчас затвердел, вырисовываясь на легкой ткани. Доминик продолжал ласкать ее грудь, и на Арабеллу волной нахлынуло обжигающее желание. Его рука скользнула еще ниже и легла на талию девушки, затем он развязал пояс, удерживающий полы халата.

– Я еще не была в ванной, – произнесла Арабелла, стесняясь ненасытного желания, с которым ее тело отвечало на любое прикосновение Доминика.

Он наклонился и накрыл ее губы своими, заставляя позабыть о неохотных возражениях.

– Тогда позволь мне вымыть тебя, – сказал Доминик, мягко улыбаясь, и взял мыло. – Раздвинь ноги.

Арабелла пораженно уставилась на него. Кровь гулко стучала в висках, пульс участился.

– Ты не можешь этого сделать, – прошептала она.

– Разве ты не хочешь этого? – спросил он, покрывая шею девушки дразнящими поцелуями.

Арабелла знала, что все это неправильно, она не должна желать подобных вещей. Но когда Доминик сбросил халат с ее плеч, уронив его на пол, и поцеловал Арабеллу, она обвила его шею руками и ответила, вложив в поцелуй всю свою страсть.

Его язык проник во влажные глубины ее рта, и Доминик провел руками по телу девушки, поглаживая и лаская ее легкими прикосновениями, нежными и властными одновременно. Отстранившись, смочил руки водой и взялся за мыло. От этих действий у Арабеллы пересохло во рту.

Доминик повернулся к ней, и в его взгляде читалось такое неистовое желание, что Арабелла невольно вздрогнула. Одной рукой он притянул ее к себе. Его горячие губы почти касались ее уха.

– Раздвинь ноги, – тихо приказал он.

– Но, Доминик… – запротестовала Арабелла.

Ее возражения были прерваны долгим, чувственным поцелуем. Оборвав его, Доминик нежно прикусил ее нижнюю губу.

Тело Арабеллы больше не подчинялось разуму – ноги раздвинулись сами собой, и она ощутила прикосновения мокрых мужских рук. Вода казалась холодной по сравнению с жаром, пылавшим внутри ее. Арабелла судорожно вздохнула, наслаждаясь необычными ощущениями, пораженная дерзостью того, что с ней творил Доминик. Он мыл ее так мягко и тщательно, что у Арабеллы закружилась голова и задрожали колени. Зачерпнув пригоршню воды, Доминик выплеснул ее на Арабеллу так, что струйки потекли по бедрам, заставляя ее постанывать от удовольствия. Сильно тряслись колени, она не сумела устоять на ногах и упала прямо в его объятия. Он поднял ее на руки и понес на кровать.

Арабелла притянула Доминика к себе, прекрасно понимая, к чему идет дело, желая этого душой и телом, будто все еще любила его. Прикосновения Доминика отзывались в ее душе, заставляя подаваться ему навстречу, и Арабелла ничего не могла поделать с этим чувством, столь же естественным, как дыхание или биение сердца. Ее охватывало не просто желание физической близости, а нечто куда более глубокое и сильное. Арабелла нуждалась в его тепле, силе, нежности. Ей нужно было позабыть о боли и страхах, вновь ощутить единение сердец. Любовь, пусть даже ненастоящая, была бальзамом для истерзанной, мятущейся души.

– Доминик! – выдохнула она, чувствуя его ласковые прикосновения и жаркие поцелуи. Она открылась ему, желая, чтобы он наконец взял ее, отчаянно мечтая ощутить его внутри себя. И, словно отвечая на ее безмолвный призыв, его восставшая плоть прижалась к ее бедру. Арабелла беспомощно подняла бедра, скользнув руками к мускулистым, твердым ягодицам, бесцеремонно притягивая его к себе.

– Арабелла! – простонал он. Напряжение в его голосе сплеталось с желанием, которое вот-вот могло взять верх над разумом. Пока он еще отдавал отчет своим действиям, но Арабелла чувствовала, что его движения становятся лихорадочными. Коротко поцеловав ее, Доминик отстранился, его губы скользнули ниже, словно уделяя должное внимание ее груди. Розовые бусинки затвердели еще больше, стоило Арабелле просто подумать об этом, а между ног стало жарко и влажно.

Но Доминик не остановился на груди, спускаясь ниже. Арабелла, недовольно захныкав, попыталась вернуть его к жаждущим ласки грудям. Их взгляды встретились. Его карие глаза почернели, в них горело темное пламя страсти. Не отрывая взгляда от ее лица, Доминик медленно поцеловал живот Арабеллы, затем спустился чуть ниже, и еще ниже… пока наконец его губы не замерли у треугольника коротких курчавых волос.

– Доминик! – чуть дыша, воскликнула Арабелла, пытаясь сдвинуть ноги. – Ты же не собираешься…

Но именно это он и сделал.

Жаркое дыхание щекотало кожу, умелые пальцы осторожно раздвинули золотистые волоски, губы коснулись средоточия ее женственности.

Арабелла беззвучно охнула, ощутив смелую ласку, пораженная непривычными ощущениями. От каждого движения по телу разливались волны наслаждения. Она забыла о необходимости сдерживаться и, вместо того чтобы, как обычно, прикусить губу, громко застонала.

– Доминик! – прошептала она, но он не собирался останавливаться. Вскоре Арабелла, выгнувшись, бесстыдно прижималась к его губам, безмолвно прося большего, отчаянно нуждаясь в том, что мог ей дать он один. И когда он коснулся пальцами обеих рук ее сосков, жаждущих ласки, легонько сжав их, наслаждение нахлынуло горячей волной, обжигая и сметая все на своем пути.

Доминик покрывал поцелуями ее бедра, лаская каждый изгиб женственного тела, постепенно поднимаясь все выше. Наконец он заключил ее в объятия, ласково поглаживая длинные кудри, в беспорядке рассыпавшиеся по подушкам. В его глазах сосредоточилось столько любви, что ее сердце затопила долго сдерживаемая нежность.

– Арабелла, – прошептал Доминик, и она поняла – несмотря на прошлое, несмотря на собственный здравый смысл, – что по-прежнему любит его.

Она притянула его к себе, ощутив, как к бедру прижимается по-прежнему твердая плоть. Желая доставить ему такое же изысканное удовольствие, Арабелла осторожно, несмело коснулась его.