На той стороне - Елена Владимировна Добрынина Страница 33

— Скоро же обед подавать, — спохватилась Татьяна Александровна. — А я всё с вами бездельничаю. А между тем, паркетчик уже всё починил.

— Ваше сиятельство, мне нужно съездить на квартиру дяди за вещами. — Осторожно начала Аня. — Они уже, должно быть, приехали.

— Может, пошлем посыльного? — Предложила хозяйка дома. — Я беспокоюсь о твоей ноге, Аннушка.

— Вы же видите, я играла в прятки. Так что со мной всё в порядке. Я съезжу и быстро вернусь. Возьму на Сенатской извозчика.

— Ну что ж, как знаешь. Но за извозчиком я Прошку сейчас пошлю. — Озаботилась графиня.

— Хорошо, благодарю вас. — Согласилась Аня. Ей пора было уезжать, как бы не хотелось оттянуть это событие.

Аня отправилась в свою комнату, взяла свою сумочку-мешочек, проверила, на месте ли кольцо. Окинула комнату в последний раз. Было даже жаль покидать этот дом. Всего сутки здесь побыла, а уже так прикипела к дому, ко всему семейству Ильинских. За одни только сутки с ней приключилось столько событий, сколько порой не происходит и за полгода.

Заверила Татьяну Александровну, что будет скоро, потрепала Сашу по голове, обняла Натали. Странное ощущение, подумала Аня. Никто из них даже не догадывается, что больше её не увидят.

Долгие проводы — лишние слезы, вспомнила Аня пословицу. И решила, что она как никогда подходит к ситуации. Поэтому поскорее оделась, обняла всех домочадцев ещё раз и вышла на парадную лестницу.

Глава 34. Путь домой, неприятная встреча и часы на цепочке

Иван Кузьмич тепло поговорил с Аней. Извозчик уже ожидал. Кони недовольно били копытами, им хотелось бежать, нестись вскачь. Девушка уселась в экипаж, положила сумочку на колени и приказала ехать. Уезжать из дома Ильинских было тяжело — словно ножом по сердцу. Аня вздохнула. Но главное, что она смогла спрятать письмо — послание для потомков и комиссии по сносу домов. Это придавало хоть какую-то радость и смысл происходящему.

Когда доходный дом на 5ой Рождественской был уже совсем близок, Аня вдруг заметила всадника в темно-синей полицейской форме, который ехал чуть поодаль от её экипажа. Сначала она решила, что это Николай выследил её и теперь преследует. Но потом с ужасом поняла, что это оказался его сослуживец Александр Сергеевич Гнездилов. Только его тут не хватало! Заметив, что его опознали, офицер пришпорил коня и догнал пролетку.

— Какая встреча! Приветствую вас, сударыня! — Поздоровался Гнездилов. — Решили прогуляться?

— Здравствуйте, Александр Сергеевич. — Аня изобразила само очарование. — Нет, еду в квартиру дяди за вещами. Вечером в театр ехать, а все мои вещи здесь.

— Это верно, Анна Алексеевна. У дам всегда много вещей. — Непринужденно болтал сыщик. — Наверное, вы квартиру дяди заполонили вещами. Мужчине, скажу я вам, особенно холостому, как ваш дядюшка, сложно жить в женском хаосе с множеством багажа.

Аня не знала, что ответить. Зачем он развивает эту тему? Подозревает ее в чем-то? Или намекает? В любом случае, не похож он был на человека, который болтает, не подумавши.

— Ну что вы, — возразила она. — Я привыкла обходиться малым.

— Похвально, сударыня. И так не похоже на дам этого века. — Странно ответил Александр Сергеевич.

Смутила эта ремарка. Но она сделала вид, что пропустила заметку мимо ушей. К счастью, извозчик уже приехал, и Аня, расплатившись с ним, выходила из пролетки. Сыпал мелкий противный дождь, но ей хотелось спрятаться вовсе не от дождя, а от колючего и внимательного взгляда тёмных глаз. Гнездилов быстро спешился и не отпуская поводья, подал ей руку.

— Спасибо, ваше благородие, вы очень любезны. — Аня наклонила голову в знак признательности.

Девушка спустилась на мостовую, поправила юбки и посмотрела на полицейского, который откровенно рассматривал её, даже не собираясь уходить.

— Что ж, мне пора, Александр Сергеевич, рада повидаться с вами. — Попрощалась Аня, надеясь, что он уедет раньше, чем она пойдёт к дому. Но он медлил, провожая её. В арку идти было невозможно.

— Всего доброго, сударыня. До встречи в театре. — Задумчиво произнёс Гнездилов и, наконец, вернулся в седло.

Аня дошла до парадной, открыла двери и махнув ему рукой, скрылась за нею.

Она никогда не бывала в этом доме и молила Бога, чтобы здесь отсутствовал швейцар. Ей повезло. Этот доходный дом был попроще, квартиры здесь сдавались разным людям от обеспеченных до разночинцев, а потому швейцар стал бы слишком дорогой забавой для владельца.

Аня застыла в простенке между дверями, прислушиваясь и пытаясь понять, уехал ли Гнездилов. Подождала минут пять, тихонечко отворила двери и вышла на улицу. Полицейского не наблюдалось. Аня выдохнула и как можно скорее пошла к дворницкой.

На другой стороне улицы в арке дома напротив притаился человек. Он ничем не отличался от обывателя — накинутый по погоде овечий заношенный зипун, старенькая чёрная шапка, надвинутая на глаза, длинная густая борода. Человек караулил здесь с самого утра, как и приказал полицейский, с которым он водил дела. Человек ждал барышню в довольно дорогом салопе и с сумочкой-мешочком, которая должна была появиться у доходного дома, но зайти в арку. Та самая барышня, у которой вчера он пытался украсть кольцо.

Когда к дому подъехала пролетка, сопровождал которую неожиданно сам хозяин, человек присвистнул и усмехнулся. То ли не доверяет барин, то ли свой умысел имеет. Девушка вошла в парадное, но как только Гнездилов уехал, вышла из дома и устремилась в арку. Однако, до конца прохода она не дошла и, судя по всему, шмыгнула в дворницкую. Гнездилов приказал только наблюдать. До встречи с ним у человека было ещё время. А вот девица не давала покоя.

Когда девушка скрылась за дверью, ведущей в дворницкую, человек в зипуне перешел улицу и двинулся следом. Он прошел мимо, вышел во внутренний двор, миновал выгребную яму и вошёл в дровяной сарай, пристроенный к брандмауэру. Скинул зипун, аккуратно оторвал приклеенную бороду и убрал в карман тулупа. Снял страшные, стоптанные сапоги. Тулуп и сапоги спрятал в пустой кадке с крышкой, стоявшей в глубине, достав оттуда ботинки и пуховик. Облачился,