Элен Бронтэ - Пансион Святой Маргарет Страница 34

– Вы знаете, мисс Барнс, что я оказался в числе приглашенных на бал, который устраивает ваша директриса вместе с попечительским советом? Надеюсь, вы потанцуете со мной, а также укажете мне тех из ваших прелестных учениц, кто не откажется стать моей партнершей.

Эмили была удивлена, пожалуй, приятно. Вот у нее появился и еще один кавалер, кроме мистера Рикмана.

– Откуда мне знать? Для меня такой бал впервые, и я не знаю, кого обычно приглашает миссис Аллингем.

– О, меня самого она ни за что бы не пригласила, не сомневаюсь, она прекрасно знает обо всем, что обо мне болтают. Но моя сестра так прониклась очарованием всех этих безделушек, что ваши девочки изготовили для ярмарки, что пожертвовала на нужды школы весьма кругленькую сумму, – объяснил мистер Мэйленд. – Разумеется, она тут же получила пространное письмо с благодарностями и приглашение на бал для нее и членов ее семьи. Мое имя в письме не упоминалось, но Джулия решила, что мне нужно бывать в обществе, чтобы своим примерным поведением скорее загладить дурное впечатление от моих прошлых проступков.

Эмили подумала, что пансион для девочек – не лучшее место для мужчины с дурной репутацией, но миссис Кронбери можно было понять – чем скорее мистер Мэйленд зарекомендует себя как порядочный молодой человек, тем скорее он вернется в Лондон и оставит в покое ее и мистера Кронбери.

– Мои родители уехали на несколько недель к престарелой тетке моего отца, она при смерти и желает видеть своих наследников, так что на балу будут Джулия, ее муж, и я тоже приеду.

– Рада слышать это, но, боюсь, будет не слишком весело, – заметила Эмили. – Девочки покажут свои умения, состоится что-то вроде домашнего концерта, после него – небольшой ужин и танцы.

– Но я все равно этого жду, мисс Барнс! Унылые лица мне уже порядком надоели, а ваши девочки еще не надели маски притворной добропорядочности вроде той, что носила моя недавняя избранница…

Эмили послышалась горечь в его словах, которой она не замечала прежде за его шутливой манерой говорить обо всем.

– Вы очень любили ее? – не удержалась она от вопроса, они уже обошли церковь Святой Маргарет и свернули на улицу, ведущую к пансиону.

– Какое-то время я думал, что так оно и есть. И первое время после размолвки мое разочарование было столь сильным, что я почти уверовал в глубину своего чувства, но вскоре я уже не мог думать о ней иначе как с презрением. Вероятно, я был увлечен ее прелестной внешностью, дарованиями и ласковыми взглядами… И почему я говорю вам все это, мисс Барнс?

Внимательно слушавшая Эмили слегка растерялась от этого вопроса. Ей пришлось собраться с мыслями, чтобы ответить.

– Наверное, вы не раз пытались объяснить все это друзьям и своей семье, но так и остались непонятым. Вам досадно, что ваши мотивы люди трактуют в искаженном виде, и вы пытаетесь убедить хотя бы кого-то…

– Пожалуй, вы отчасти правы, мисс Барнс. Мне кажется, вы – именно тот человек, кто поверит мне. Все эти разговоры о том, что я сам полюбил горничную и даже хотел убить ее обидчика, мне уже порядком надоели! А это еще самое малое из того, что мне приписывают!

– Я вам верю, – просто ответила Эмили, стараясь погасить его неуместный пыл.

– Благодарю вас, мисс Барнс. Надеюсь, ваша репутация не пострадает из-за дружбы со мной? – внезапно обеспокоился мистер Мэйленд.

Эмили неуверенно покачала головой.

– Я не знаю. Пансион предъявляет к учителям высокие требования относительно соблюдения норм морали, но мы с вами знакомы с самого детства, и это может послужить оправданием тому, что я общаюсь с вами. И все же вам не следовало провожать меня так далеко.

– Почему? На улицах темно, и вам может грозить опасность. К тому же мы уже почти пришли. Видите, у ваших дверей какой-то человек садится в экипаж?

– А на крыльце стоит наша экономка, мисс Олдридж. Она провожает доктора, у девочек в это время года участились простуды, и доктор навещает нас утром и вечером.

– Вы полагаете, экономка пожалуется вашей директрисе, что одна из учительниц прогуливается вечерами с незнакомым джентльменом?

– Я почти уверена в этом, – тихо сказала Эмили и тут же прибавила более отчетливо, чтобы мисс Олдридж услышала: – Благодарю вас, что проводили меня, мистер Мэйленд. Передайте от меня вашей сестре пожелания всяческих благ, мы будем рады видеть всех вас на нашем рождественском балу.

– Непременно передам, мисс Барнс. Моя сестра и мистер Кронбери с нетерпением ожидают, когда им представится возможность взглянуть на ваших прелестных девочек в домашней для них обстановке.

Эмили и мистер Мэйленд любезно распрощались, причем джентльмен не забыл почтительно поклониться и экономке, все еще стоящей под аркой, прежде чем уселся в свою карету.

Мисс Олдридж вошла в пансион вслед за Эмили. По дороге она сообщила, что две девочки так сильно кашляют, что их пришлось устроить в отдельной небольшой спальне, нарочно приспособленной для заболевших учениц. Ни слова не было сказано о мистере Мэйленде, и Эмили порадовалась, что поблизости не оказалось миссис Вильерс.

15

Эмили расставляла и раскладывала по своим местам книги, ленты и безделушки. Она уже привыкла убирать в комнате после того, как Хелен учинит очередной беспорядок, и не пыталась как-то изменить привычки подруги.

На столе под слоем бумаг Эмили обнаружила брошку Хелен, которую та искала целых два дня. Изящная вещица представляла собой маленький букетик незабудок, и Эмили некоторое время с удовольствием разглядывала ее, прежде чем положить в стоявшую на туалетном столике простую деревянную шкатулку. До сих пор Эмили никогда не открывала шкатулку и потому была весьма удивлена, когда внутри на выцветшей бархатной подкладке увидела среди дешевых украшений ожерелье из жемчуга.

– Откуда это у Хелен? – пробормотала Эмили, поглаживая пальцем почти идеально ровные матово поблескивающие шарики. – На свой заработок она не смогла бы накопить на такое украшение и за несколько лет, особенно если учитывать, что у нее есть и другие потребности. Вероятно, это чей-то подарок…

Еще одна загадка Хелен. Эмили уже привыкла к ним, как привыкла к неаккуратности подруги, но все же время от времени еще испытывала удивление. Может ли быть, что жемчуг подарил Хелен мистер Найт? Или украшение передала девушке ее мать перед тем, как оставить навсегда? Невозможно поверить в то, что миссис Аллингем способна на такой жест, но никто так и не убедил Эмили, что она и в самом деле мать Хелен.

Эмили оставила брошь на крышке шкатулки и продолжила прибираться без прежнего усердия, скорее рассеянно, когда в дверь постучали и почти тотчас в комнату заглянула мисс Паркер.