Мэрилайл Роджерс - Песня орла Страница 35

Но граф уже шел ей навстречу, протягивая руки, и на мгновение в отцовских объятиях она забыла объятия иные. Алан же тем временем с восторгом обратился к брату, которого по-мальчишески обожал, и Линет с удивлением увидела, как холодные серые глаза Марка, всегда смотревшие на нее с недобрым укором, засветились в ответ мальчику теплом и радостью.

– О, Марк, у нас было такое приключение! И я узнал столько необыкновенных вещей!

– Необыкновенных вещей? Хм. – Марк рассмеялся и потрепал брата по волосам. – Пойдем-ка лучше, Мышка, да поищем во дворе уголка поукромней, где бы ты мог без помех рассказать мне о всех тех приключениях и вещах, которым ты научился.

На мгновение сморщившись от этого детского прозвища, – полученного еще в младенчестве, когда он лежал в колыбели, похожий на толстенького пушистого грызуна, – Алан все же доверчиво вложил свою ладонь в руку старшего брата и стал болтать без умолку, проходя через толпу, уважительно расступавшуюся перед сыновьями графа.

Притихшая Линет, опершись на согнутую руку отца, важно проследовала за братьями, зная, что собравшиеся люди ждут от нее именно такого пристойного поведения и опущенных глаз, какие предписывались всеми правилами хорошего тона. Все знали, что граф обожает дочь, но вряд ли кто заметил, с каким спокойным равнодушием принимает она это обожание…

Пройдя длинным ходом, прорубленным в толще стены, они оказались прямо в главной башне. Грубый камень не пропускал ни единого солнечного луча, но огромный камин, пылающий в центре зала, делал ненужным не только солнце, но и множество сальных свечей в железных подсвечниках и смоляных факелов по стенам.

Не успела Линет переступить порог главного зала, как к ней стремительно бросилась Миара и сжала свою ненаглядную девочку в далеко не женских объятиях.

– Ну, слава Богу, вот ты и дома! – воскликнула старуха, отходя от девушки и сразу же замечая измятое во время дороги платье. – Ну, моя овечушка, пойдем-ка скорее, чтобы все смогли увидеть тебя умытой да наряженной на том празднике, что батюшка готовится дать в честь твоего благополучного возвращения! – Миара снова обняла Линет. – Я уж приготовила твое любимое белое платье и зеленую, как лес, нижнюю юбку – эк хорошо они смотрятся вместе!

– Но прежде – постой. – Тяжелая рука графа неожиданно легла на плечо дочери, прежде чем она успела поспешно направиться в дальний угол зала, откуда вела винтовая лестница в ее личные покои на верху башни.

Миара бросила на графа, посмевшего нарушить радость общения с ее воспитанницей, недовольной взгляд.

– Мне важно узнать еще кое-что до того, как все мы сядем за праздничный стол. – Годфри презрительно улыбнулся старухе, осмелившейся возражать ему. – Поэтому ты проведешь Линет в мои покои, где будет лорд Озрик, сразу, как только она будет готова.

Миара торопливо кивнула и потащила Линет наверх по лестнице, слабо освещенной тусклыми факелами, воткнутыми в железные кольца.

Сердце Линет горестно упало. Встреча с отцом и этим саксом… наедине… увы, может означать только одно: отвратительная сделка по ее замужеству решена бесповоротно.

Пока Миара ловко готовила для Линет ванну, Марк с братишкой мирно беседовали внизу. Старший деланно улыбался, слушая льющиеся бесконечным весенним потоком звонкие веселые рассказы Алана о минувших двух неделях, но улыбка эта никак не могла скрыть озабоченности, явно написанной на всем его облике. Мальчик с восторгом описывал прелести борьбы, охоты без оружия и сказочное празднование дня Гвина Наддского, но наибольшее упоение вызвал у него, конечно, тот факт, что под мудрым руководством самого Орла он научился таким приемам боя, которые всегда будут оставлять его победителем.

Все прошлые визиты Марка в Рэдвелл братишка ходил за ним хвостом и смотрел в рот, а потому услышать сейчас из его уст восхищение другим – а тем более уэльсцем! – было скрытному бастарду весьма неприятно.

– Так значит, Уэльский принц действительно научил тебя как следует владеть мечом? – Марк склонил набок темноволосую голову, и глаза его холодно блеснули. – Тогда как-нибудь на днях ты должен пойти со мной на площадку для поединков и показать, чему ты там научился.

Карий взгляд в ответ на эти слова восторженно потеплел, ибо Марк редко баловал брата совместными упражнениями.

– Может, завтра? – Вопрос был полон надежды, но старший не успел ничего ответить, ибо слуга, уже давно ожидавший перерыва в оживленной болтовне братьев, наконец осмелился вклиниться в их беседу и передать приказание своего господина, даже несмотря на ледяной холод в серо-серебристых глазах.

– Отец призывает тебя в свои покои, сэр Марк, и просит поспешить с выполнением своей просьбы.

Марк раздраженно пожал плечами и неторопливо поднялся, на несколько мгновений задержанный вопросом Алана, походившим, правда, скорее на мольбу:

– А меня разве не звали к отцу?

– Нет, юный сэр. – Голос старого Даррела потеплел. – Тебе предложено вымыться и освежиться ради праздника возвращения домой.

Выражение на лице мальчика отразило ту тайную борьбу, которая тут же разгорелась в его душе между радостью от предстоящего пира и обидой на то, что его не пригласили участвовать в каких-то важных взрослых делах, но, поскольку выбора у него все равно не было, он послушно поплелся вслед за Даррелом в свою небольшую, но уютную комнату.

Линет осторожно зашла в отцовские покои и тут же остановилась у порога. Граф, не глядя на дочь, приветливо поднял руку, приглашая девушку занять место рядом с собой на низеньком стуле. Линет прикрыла дверь и опустилась на указанное место. Сколько раз приходила она сюда, чтобы выслушать указания отца о делах, касающихся ведения огромного и разнообразного замкового хозяйства, которое она вела, как и подобает девице ее положения, разумно и аккуратно. Порой ей приходилось ждать, пока отец закончит свой разговор с кем-нибудь из офицеров, но сегодня, прислушавшись к речам отца, Линет насторожилась.

– Итак, договорились? – Не обращая внимания на присутствие дочери, граф перевел острый взгляд с темной головы старшего сына на сакского лорда. – Утром, как только он приедет получать земли, которыми я владею по праву битвы, мы будем уже наготове и покончим наконец с этими глупыми притязаниями. – Тонкие губы Годфри совсем исчезли в злобной улыбке, сопровожденной резким и ясным жестом.

Марк коротко кивнул, но зато Озрик оскалился в такой улыбке, которая могла напугать человека и более смелого, чем Линет. И девушка действительно вздрогнула. Тем не менее, гораздо более отчаянный ужас охватил ее, когда она поняла всю ситуацию. Не было названо ни одного имени, но было ясно как день, о ком идет речь и что намеревается сделать завтра ее отец, всю жизнь бывший для нее эталоном порядочности и чести. Итак, все клятвы будут нарушены, враг заманен в коварную ловушку, и смертельная сталь обрушится на голову зарвавшегося Уэльского принца.