Сычев К. В. - Роман Брянский Страница 36

– Не знаю, батюшка! – смутился Илья. – Я там не был. Откуда же мне знать, сколько там было поганых?

– Однако же сомнительно, – пробормотал воевода, глядя с недоверием на купца. – У вас тут все шито-крыто! Неужели заранее подготовились к обыску?

– Что ты, могучий воевода! – испугался купец. – Да как бы я осмелился? Господи, помилуй меня!

– Вот, видишь, купчина, сколько мы растратили на тебя времени и вынуждены терпеть пустую болтовню…Однако за такие тяжелые труды и неблагодарный сыск мы ничего не имеем! А тут еще разные болезни! – Ратибор схватился за поясницу и застонал. – Ох, Господи, кара небесная!

В это время вошла Василиса и, приблизившись к воеводе, поясно ему поклонились.

– Прошу к столу, великий воевода! – с приветливой улыбкой обратилась она к Ратибору. – Заждались наши скромные хлеб-соль тебя и твоих отважных воителей!

– Ух, и хороша же твоя жена, купчина! – воскликнул в волнении, глядя на купчиху, воевода. – Да за такую, если знаешь, можно в огонь и воду пойти! Значит, из избы горевшей выбралась, голубушка? Да спаслась от поганых татар? Как же они не забрали с собой такую красавицу? Или попробовала татарских мужичков? Говорят, что они не цацкаются с нашими бабами! – И воевода с хрипом захохотал.

Василиса густо покраснела. Оцепенел от гнева и купец, потеряв на время язык.

Видя, что сболтнул лишнее, Ратибор смутился. – Тогда ладно, – пробурчал он. – Мы – ратные люди, говорим все, что взбредет в голову! Не обучены лести и обману! Не обижайтесь на такую мелочь!

– Да мы не обижаемся – выпалила быстро пришедшая в себя Василиса. – Тем более, я вижу, что ты это говоришь из дружбы! Иди же скорее в трапезную!

Купец с ватными ногами проследовал за ними.

За столом воевода разговорился. Опорожнив с полдюжины больших купеческих чарок хмельного меда он, опьянев, нес всякую околесицу. Младшие его товарищи по оружию не уступали своему военачальнику. В конце трапезы они уже не держали слова, и все выплескивалось наружу перед хитрыми хозяевами, только делавшими вид, что пьют с ними на равных.

– Я очень люблю, – вдруг пробормотал Ратибор, оглядывая помутневшим взором стол, – такие серебряные чарки! – Он поднял красивый, греческой работы, кубок. – Заморские вина и крепкие меды славно пенятся в этих чарках, тогда чуешь себя, как в небесном раю!

– Что ж, могучий воевода, дарю тебе этот сосуд! – улыбнулся купец. – Давай-ка выпьем за начало нашей дружбы! Для меня большая честь знаться с такими видными людьми!

Воевода проворно схватил обеими руками массивный подарок и засунул его за пазуху. – Вот так купец! – радовался он. – Да ты впрямь настоящий друг! Давай-ка выпьем!

– Выпьем, батюшка! – ответствовал Илья и в самом деле поднял бокал с греческим вином. – За нашу крепкую дружбу, отважный воитель!

Выпив еще чарку, Ратибор совершенно захмелел. Двое его товарищей уже дремали, положив головы на стол. Было видно, что и остальные приближались к такому же состоянию.

– Ну, так вот, Илья, купчина ты почтенный, – пробормотал заплетавшимся языком воевода, – если ты мне друг теперь…нет, даже…братец, пожалуй, то я расскажу тебе одну тайну…

Купец насторожился.

– Есть у тебя служанка…Чернава по имени…Как бы тебе сказать? Ну, скрутилась она…с одним моим дружинником…Ну, там…э-э-э…тот ее…, – Он грубо выругался. – Ну, понимаешь?

Илья кивнул головой.

– Ну, вот, наболтала тогда она ерунду о вас всякую, будто твоя красивая жена спасла одного татарина от известной расправы. Разве я считал всех убитых на площади? – засмеялся Ратибор. – Да на кой они мне ляд? Но я точно знаю: мы перебили там всех поганых! Разве можно уцелеть в таком погроме? Вот почему я сразу к вам не пошел, потому как не поверил: не убежит от таких, как мы, воинов, ни один враг!

Купец схватился за голову и простонал: – Ах, она, подлая! А я взял ее сиротой в свой несчастный дом!

– Вот тебе благодарность! – буркнул воевода. – У нас, русских, так: за сердечное добро платят лютым злом! А потому, убеди своих бестолковых слуг, чтобы впредь меня и моих людей чепухой не беспокоили!

Он еще долго говорил, пока не опрокинул очередной бокал с заморским вином. После этого отважный воин последовал за своими товарищами, положив голову на стол и захрапев. Купец кликнул слуг. Они быстро и аккуратно уложили достойных защитников города на особые вместительные носилки и вынесли их во двор, чтобы погрузить на большую телегу, запряженную ломовыми лошадьми. Сидевший на облучке извозчик купца Радомил натянул вожжи, гикнул, и повозка медленно покатила к центру города, где проживали вояки и их счастливые сожительницы.

Проводив незваных гостей, Илья вернулся в дом и, оставшись один на один с Василисой, горько заплакал. Его супруга тоже не удержалась от слез.

– Вот как бывает, Ильюшенька, – всхлипнула она. – Приютили девицу без роду и племени себе на погибель! Я была к ней как любящая мать, хотела выдать ее замуж за киевлянина и приданое ей подготовила!

– Так ты знала, что она встречалась с княжеским дружинником? – спросил вдруг купец.

– Что с дружинником не знала, – кивнула угрюмо головой Василиса, – но о возлюбленном догадывалась…

– Это едва не стоило нам жизней, – прошептал купец. – Вот уж падаль какая! Что же теперь делать, ведь слезами горю не поможешь?

– Надо с лекарем посоветоваться, – сказала после некоторого замешательства из-за неожиданно пришедшей ей в голову мысли купчиха. – Только он один в силе нас теперь выручить!

– Ты так думаешь? – вздрогнул Илья. – Надо ли Радобуда к этому привлекать? Может, отошлем ее куда подальше? Пусть же сам господь Бог ее судит!

– Это неправильно, батюшка, – решительно сказала Василиса. – Если мы не покончим с ней, она снова учинит нам беду! Она очень много о нас знает! Да и люди наши вскоре от татар вернутся! Тогда уже будет поздно! Если она нас выдаст, мы станем лазутчиками в глазах всех киевских жителей!

– Ну, если ты так считаешь, – перекрестился купец, – тогда делай так, как надо, Василисушка!

Как только Илья Всемилович ушел, купчиха послала слугу за Радобудом. Она с ним о чем-то пошепталась, и опытный знахарь удалился в свою аптекарскую каморку, где, усевшись, стал готовить из лекарственных растений только ему одному известное снадобье.

Наутро к хозяину дома прибежал обеспокоенный слуга. Купец только что приоделся и собирался к столу на утреннюю трапезу.

– Батюшка Илья Всемилич! – крикнул домоуправ. – Беда у нас тут приключилась! Скончалась твоя любимая Чернава!

– А ты не ошибаешься? – сделал встревоженный вид Илья. – Не может такого быть!

– Может, батюшка, может! Лежит та Чернава, вся какая-то синяя с пятнами на лице!