Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея - Мари-Бернадетт Дюпюи Страница 36

Элизабет разглядывала комнату, в которой, за малым исключением, все осталось таким, каким было в юности, и печально улыбалась. Мейбл, по ее просьбе, только что вышла.

— Хочу принять ванну, ма, милая, а потом немножко отдохну перед ужином, — пояснила она.

Молодая женщина действительно утомилась, но особенно ее тяготили эмоции, связанные с возвращением в Нью-Йорк. По дороге домой она в общих чертах рассказала приемным родителям, как погиб Ричард. И куда охотнее — о том, как они с Бонни, Жаном, корабельным капелланом и другими пассажирами лечили больных в трюме.

— Я делала что-то полезное, была на своем месте! — подчеркнула она. — Теперь я вдова и буду заниматься благотворительностью, заботиться о сиротах!

Застыв посреди комнаты, роскошно оформленной и обставленной, молодая женщина вспомнила это свое заявление. Что ж, исполнить намерение будет непросто, но Элизабет знала, что не отступит.

— В противном случае горе убьет меня, — тихо проговорила она.

Раздеваясь, Элизабет заметила на окнах новые занавески — очень красивые, из расшитого синей нитью тюля, а еще несессер с набором зеркал и расчесок для волос, серебряных, украшенных слоновой костью. То был подарок Вулвортов к ее возвращению. На инкрустированном комоде стоял великолепный букет белых роз. Столько приятных знаков внимания… Но горе Элизабет от этого стало только острее.

— Ричард, я по тебе скучаю! — прошептала она. — Знаю, сегодняшний вечер мы бы все равно провели порознь, но я бы радовалась, что увижу тебя уже завтра!

Муж, как того требовали правила хорошего тона, намеревался провести первые несколько дней по возвращении не в резиденции Вулвортов, а у своего отца.

— Ты хотел, чтобы я как можно полнее насладилась нашей встречей с ма и па! — проговорила она, вспоминая янтарные глаза Ричарда. — А еще — что твой отец будет рад пообщаться с тобой наедине, без своей прелестной невестки. Его прелестная невестка, твоя жена… Хороший мой, спасибо, что так сильно меня любил!

Несмотря на жару, Элизабет зябко поежилась. Распустила волосы, полностью разделась и только потом вошла в ванную комнату. Увидела свое отражение в зеркале, украшенном мозаикой. Вид собственного тела ее расстроил.

— К чему теперь красота? — со вздохом произнесла молодая женщина.

Темно-каштановые, чуть волнистые волосы прикрывали ее восхитительные груди

— крепкие, округлые. Элизабет вспомнила свои ощущения, когда муж посасывал ей соски, целовал внизу живота и между ног. Несколько дней нежности и разделенных удовольствий — и с Ричардом она снова обрела радость жизни.

Со слезами на глазах Элизабет включила воду. Шум струи, ударявшейся о мраморную ванну, только усилил нервное напряжение.

— Скольких еще дорогих мне людей я лишусь? — спросила она, ощущая беспросветную тоску. — Папа, мама, Ричард… Кто следующий? Кто? Господи, смилуйся надо мной!

И вдруг ей почудился хрустальный голосок. Это было похоже на религиозные песнопения, но только в мелодичных нотах угадывались слова, вполне достойные небесного хора: «Ты больше не одинока!»

Элизабет испуганно огляделась, хотя была уверена, что это послание прозвучало у нее в голове, а не вовне.

— Кто со мной говорит? — воскликнула она. — Мама? Мамочка, это ты?

Вся дрожа, она снова посмотрелась в овальное зеркало. Над головой — ореол света, который моментально исчез…

— Я схожу с ума от горя! У меня больше нет сил страдать!

Ей вдруг нестерпимо захотелось вернуться туда, в тесное нутро корабельного трюма, и быть с Луизоном и Агатой. Элизабет вскричала сердито:

— Это неправда! Я — одинока, в моей душе — холод, и я больше никогда не буду счастлива! Никогда!

Должно быть, Мейбл слушала под дверью, потому что она тут же постучала.

— Лисбет! Ты в порядке? Ты кричала, но по-французски, и я ничего не поняла. Милая, открой! Ты меня пугаешь!

— Ма, не волнуйся! — отвечала Элизабет по-английски у порога ванной комнаты. — У меня плохо с нервами, и иногда я начинаю жалеть себя вслух. Прости, пожалуйста! Я очень скоро приду к вам в гостиную!

— Хорошо. Помни, мы с тобой и очень тебя любим!

— Я знаю, ма, ничего плохого не произошло.

Но страхи ее приемной матери, несмотря на эти успокаивающие заверения, никуда не делись — даже наоборот. Мейбл в волнении прикусила большой палец

— ей вспомнились жуткие пророчества Скарлетт Тернер. Напрасно она пыталась вычеркнуть их из памяти. Прошло много недель, а страшные слова постоянно крутились в голове: «Я предчувствую драмы, слезы… Ваша Лисбет родилась под несчастливой звездой… Норма опутывает вашего мужа своими чарами… Этот дом населен потусторонними существами… Они проявляют себя, они разгневаны!»

— Боже, защити нас! — прошептала Мейбл и перекрестилась, словно ей грозили целые орды демонов.

В тот же миг Джудит, новая прислуга, вышла в коридор. Походка у нее была томная, неспешная. Ее подруге порекомендовала Скарлетт: прекрасно готовит и к тому же дурнушка… И пояснила, что Джудит приходится племянницей ее бывшей служанке. Однако до сих пор ни одно кушанье не было приготовлено как следует, и некрасивой ее Мейбл тоже не назвала бы…

Эдвард Вулворт терпел присутствие Джудит в доме, но был категоричен: есть испытательный срок. Втайне он надеялся как можно скорее от нее избавиться.

— Джудит, что вы хотели? — строго спросила у нее Мейбл.

— Ничего, мадам! Я всего лишь иду в столовую, накрыть стол на три персоны. Притом что вы приказали мне купить шесть порционных котлет из ягненка. И я подумала: раз уж я вас встретила, лучше спрошу. Каждому подавать по две котлеты?

— Джудит, чем вы слушаете? Мистер Вулворт по возвращении из порта сообщил вам, что супруг нашей Лисбет, мистер Джонсон, погиб в море, но ее дядя с невестой Бонни ужинают сегодня с нами!

— Прошу прощения, мадам, но миссис Тернер говорила, что эти люди — ваша будущая прислуга. Значит, поужинают в кухне.

— Почему вы вообще вмешиваетесь не в свое дело? Я сама решаю, где и как принимать гостей!

Мейбл рассердилась, но служанка смотрела на нее все с тем же невозмутимым видом. Она уже жалела, что наняла на работу эту девушку и даже что позволила Скарлетт собой манипулировать.

— За стол сегодня сядут пятеро, запомните это наконец, глупая девчонка! И нужно подготовить две спальни: одну — для мистера Дюкена, вторую — для Бонни, нашей незаменимой Бонни. И поторопитесь! Я проверю, чтобы постели были застелены безукоризненно. Вы предупреждены!

В глазах Джудит мелькнул злой огонек, однако она улыбнулась, демонстрируя готовность услужить.

— Конечно, мадам, все будет сделано наилучшим образом!

— Это в ваших интересах, Джудит! Иначе завтра же я вас уволю!

Элизабет не пролежала в ванне и пяти минут: контакт с водой был ей неприятен. Однако волосы она вымыла,