Виктория Холт - Третий Георг Страница 37

Толпа на улице кричала, что хочет увидеть короля и королеву, и Георг решил без промедления предстать перед народом, который и так уже достаточно долго ждал.

Вся улица наполнилась шумными приветствиями, когда Их Величества появились на балконе; через несколько минут они вернулись в дом, чтобы познакомиться с членами пригласившей их семьи.

Девушки в своих строгих платьях выглядели прелестными, и король, казалось, глубоко растрогался, увидев их. В этой семье было семеро дочерей, и король настоял на том, чтобы поцеловать каждую, а также и их мать. Его взволнованность заметили все, кто смотрел на него, а когда самая младшая пятилетняя девочка подошла к Георгу, все были просто очарованы ею. Девочка стояла перед королем, рассматривая его с серьезным, но отнюдь не застенчивым видом.

– Скажи-ка, что ты думаешь обо мне, – спросил Георг, который обожал детей.

– Я думаю, что ты король, – ответил ребенок.

– Надеюсь, я тебе понравился.

– Я люблю короля, – ответила она, затем, опустив глаза, добавила: – Хотя мне не разрешают любить прекрасное.

– Я уверен, что ты послушная девочка и делаешь то, что тебе говорят.

– Мой дедушка запрещает мне делать тебе реверанс. Слезы выступили на глазах короля, когда он ответил ей:

– Тогда, милое дитя, я не должен просить тебя об этом. Все были растроганы, а вдовствующая принцесса взяла девочку на руки и расцеловала ее.

– Какое очаровательное маленькое создание! – воскликнул герцог Йоркский. Но мать взяла девочку за руку и увела ее, опасаясь, что такое повышенное внимание вскружит девочке голову.

Миссис Барклей пригласила всю компанию в одну из комнат, где были накрыты столы, так как, вероятно, все они проголодались. Король отказался от угощения и увлекся беседой с мистером Барклеем, и к удивлению последнего проявил значительное понимание их веры.

– Я всегда восхищался «Обществом друзей», – признался король, что обрадовало мистера Барклея, поскольку принадлежность к меньшинству испокон веку таила в себе некоторую опасность; никогда нельзя было быть уверенным, что те, кто не разделяет твою точку зрения, рано или поздно не станут твоими противниками.

Поэтому хозяину дома было утешительно услышать из уст самого короля, что он симпатизирует квакерам.

Мистер Барклей попросил короля оказать ему честь, приняв в подарок экземпляр «Апологии», книги, в которой ясно излагаются все догмы квакерской веры. Король с благодарностью принял книгу.

– Уверяю вас, – сказал он растроганно, – что я всегда питал глубокое уважение к вашему дружелюбному сообществу.

Настало время смотреть праздничное шествие, собственно, ради чего Георг и Шарлотта и прибыли сюда. Мистер Барклей проводил их на балкон к радости людей, ожидавших королевскую чету на улице.

Шествие казалось нескончаемым и довольно красочным, но его также весьма оживила жена мэра. Когда она высунула голову из своего экипажа, чтобы засвидетельствовать почтение Их Величествам, ее огромный парик зацепился за оконную раму кареты. Женщина не смогла освободиться и ей пришлось оставаться в таком неудобном положении, пока карета ехала по улицам. Толпа вопила от удовольствия, а бедняжка протестующее кричала. Всей процессии пришлось остановиться, пока лакей помогал этой леди вновь очутиться внутри кареты. Все вокруг смеялись, кроме самой жены мэра, а Шарлотта вспомнила курьезы, случившиеся на банкете после коронации. Она посмотрела на Георга, но тот оставался очень серьезным, пожалуй даже более серьезным, чем на коронации. Но то действительно было важное событие. А что же произошло сегодня? Шарлотте пришла в голову мысль, что между Георгом и квакерами наверняка есть какая-нибудь связь. Ей нужно попытаться узнать, что это такое, ведь ей, как хорошей жене, следует интересоваться всем тем, что касается ее мужа.

Лорд Бьют сидел в карете, буквально вжавшись в спинку сиденья. Хотя он успокаивал принцессу, но сам не чувствовал себя в безопасности. Он знал о настроении людей и о том, что они обвиняли его в уходе Питта из кабинета министров. Он слышал выкрики: «Питт! Питт! Благослави его, Боже! Мы хотим Питта!»

Лорд Бьют глубже забился в угол кареты. Из толпы раздались крики: «Ура!», приветственные возгласы. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что его карету приняли за экипаж Питта. Если бы только кучер мог подстегнуть лошадей! Его тревожило то, что они так медленно пробираются через толпы людей. Трудно представить, на что могут решиться они, если узнают, кто в самом деле едет в этой карете.

Карета резко дернулась, и его швырнуло вперед. В окне показалось чье-то лицо с удивленно уставившимися на него глазами; несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Затем эту физиономию исказил почти дьявольский восторг.

– Это не Питт!! Это – «шотландский жеребец» собственной персоной!

Толпа тут же окружила карету, не давая ей возможности тронуться с места. Кто-то бросил камень в окно. Бьют чудом увернулся от него.

– Убирайся в свою варварскую страну, – раздавались чьи-то голоса.

– Мы повесим его на дереве, где ему и место, – подхватили другие.

Боже, это конец, подумал Бьют. В такой день как сегодня люди в ожидании шествия наверняка пропустили стаканчик-другой в ближайших тавернах, а в таком возбужденном состоянии они способны на что угодно.

Куда же запропастились эти крепкие парни, которых он нанял и которые должны были оградить его от подобных неприятностей. А парням пришлось с трудом пробиваться сквозь толпу, чтобы добраться до него.

– Отойдите, отойдите, – услышал Бьют, наконец, голос одного из парней возле окна кареты. – Вы нарушаете закон.

– Чей закон? Уж не Бьюта ли? Нам наплевать на этот закон. Нам не нужен этот «шотландский коридорный». Больше он уже не поспит в кровати миледи. Мы повесим его высоко, высоко…

Внезапно дверца кареты распахнулась и Бьют увидел, как к его экипажу вплотную подъехала другая карета, в которой сидел лорд Хардуик. Нанятые Бьютом парни сдерживали толпу, пока он сам перебирался в карету к лорду Хардуику.

Кучер лорда Хардуика крикнул толпившимся людям, чтобы они посторонились, если не хотят быть раздавленными, и, ловя момент, поехал прямо на них. Все бросились врассыпную, излив всю свою ярость на карету лорда Бьюта, которую разнесли на части, в то время как его светлость, сидя рядом со своим спасителем лордом Хардуиком, ехал в сторону Гилдхолла. Он был в безопасности, но этот инцидент наводил уныние, являясь показателем настроения народа.

Из дома Барклеев Георг и Шарлотта отправились в Гилд-холл – лондонскую ратушу, где состоялась праздничная церемония.