Лариса Шкатула - Дар юной княжны Страница 37

Они вошли в комнату с "привидениями". Ян повернул влево нужное колесико и шагнул в образовавшийся проем. Подал руку Беате. Ее глаза оживились:

— Недаром я грешила на эту зеленую комнату. Один раз видела, как Иван вошел в нее, а обратно не вышел.

— И ты никому не сказала? — удивился Ян, подумав, что Беата не так уж бездумно предана своим хозяевам. Скорее всего, она запугана и теперь потихоньку от своего страха освобождается.

Они спускались по лестнице, и Беата цепко держала Яна за руку. Девушка пробудилась от своего оцепенения и теперь с боязливым любопытством оглядывалась по сторонам.

— Матка Бозка, Янек, это же… кривой Стась, Марин… И Семен! Ты их убил?

Она задрожала всем телом. Ян развернул девушку лицом к себе.

— Я думаю, ты умница и поймешь, что убивать мне их было не за что. Кто это сделал, я тебе потом объясню. А вот твои дрожащие руки для меня плохая подмога. Боишься? Тогда я отведу тебя наверх.

— Нет-нет, это я так, — она пригладила волосы и провела ладонью по губам, будто дрожь исходила именно оттуда, и сказала почти спокойно: — Я готова. Что нужно делать?

Иван сидел в кресле и спал. Ян взял со стола кинжал и попробовал пальцем лезвие. Беата схватила его за руку.

— Для чего это тебе?!

— Сначала нужно прогреть кинжал на огне. Теперь смотри: здесь, у края волос — шрам. Сюда вошла пуля. И застряла. В последнее время она стала шевелиться, ну, как ребенок в утробе. Она причиняет ему боль, а Иван мечется, как раненый зверь…

— Значит, это он… охранников?

— Он.

— Но разве мы сможем ему помочь? Или ты хочешь выковыривать пулю этим кинжалом?

— Нет, я только хочу открыть ей путь.

Даже самому себе Ян не хотел признаваться, что он вовсе не так уверен в благополучном исходе своего предприятия. Но Беата вдруг улыбнулась и пожала ему руку у локтя.

— Не знаю, почему, но я верю тебе.

Ее участие заставило Яна отбросить прочь все сомнения. Беата перевела взгляд на лицо Ивана:

— А он изменился. Побледнел, под глазами круги; зубы сжаты, как у волка.

— Видела бы ты его в деле!.. Давай-ка лучше привяжем его к креслу, а то дернется, и ты его не удержишь.

Ян сосредоточился и приложил руку к голове Ивана. Он чувствовал, он видел эту пулю. Она воткнулась прямо в мозг и теперь под действием его руки разворачивалась. Иван громко застонал, а Беата от неожиданности отшатнулась.

— Кинжал, быстрей!

Девушка сунула ему кинжал, и Ян сделал на коже надрез. Почти в ту же секунду пуля вывалилась ему на руку и прилипла к ладони. Такой быстроты Ян и сам не ожидал, а поскольку не имел представления о физике, то и не смог бы объяснить, как это его ладонь вдруг превратилась в мощный магнит; как его мозг управлял движением пули по тому же каналу, какой она пробороздила прежде. Беата только ахнула, когда он показал ей окровавленный кусочек свинца; глянула на юношу с восторгом — она сразу почувствовала, что он необычный хлопец! — и тут же занялась обработкой раны, из которой вытекло совсем мало крови. Удивило её, что Иван даже не проснулся. Впрочем, и сон его был таким же ненормальным, как и все происходящее вокруг.

— А ты молодчина, Беата, — сказал Ян, наблюдая за её умелыми, спокойными движениями. — Признаться, я думал, ты совсем другая.

— Трусливая, угодливая? — спросила она и, не дожидаясь ответа, вздохнула. — Тебе бы пройти через такое!

Какое — такое, Ян и не хотел знать. Надоели ему эти намеки, страхи-ужасы. К тому же, он — не священник, чтобы отпускать грехи, и не господь, чтобы карать за них. Обитатели замка против воли втянули его в свою войну. Разве он хотел убивать Епифана? Или делать что-то плохое Юлии? Иван, небось, мечтает убить и её. Говорит, око за око. А Яну что до этого? Всего-то ему надо было от жизни: дойти до города и найти там себе работу… Лукавил сам с собой хлопец. Совсем другие мысли стали закрадываться в его голову; нужно учиться. Всему. Жизни. Наукам. Чувствам. Чтобы никто впредь не смог принуждать его жить не своею жизнью.

— Ты пока посиди возле Ивана, — он развязал своего все ещё спящего пациента и ободряюще кивнул Беате, — а я быстро, только за его невестой схожу. Пусть сама своего жениха и выхаживает. Не дай бог, тебя хватятся!

Ян тем же путем поднялся наверх и отыскал комнату пана Зигмунда. Он не хотел шуметь, будоражить, куда-то врываться, потому в дверь пана осторожно постучал и услышав: "Кто там?", вежливо ответил:

— Ян Поплавский.

— Заходи, — приказали ему. Парень вошел. Пан Зигмунд сидел в своем любимом резном кресле и целился в него из нагана.

— Оружие есть?

Ян осторожно вывернул карманы.

— Ты, видно, парламентер? — презрительно хмыкнул пан Зигмунд. — И что же хочет предложить граф Головин за свою очаровательную невесту?

Только теперь Ян заметил сидящую на стуле сразу же за дверью красивую незнакомую девушку с коротко стриженными волосами. Руки её были связаны за спиной, ноги привязаны к ножкам стула.

— Можешь убедиться сам и передать графу, что я охраняю прекрасную Матильду тщательнее, чем родную дочь. Главное — она не сможет сбежать, а значит, и не заблудится в незнакомом месте.

— Мерзкий паук! — сказала девушка.

— Ко всему прочему, — захохотал пан Зигмунд, — я ещё вынужден терпеть оскорбления от этой особы. Не пойму, что нашел в ней такой аристократ: она же ругается, как извозчик! Это обойдется господину графу намного дороже.

Пан грозно нахмурился: ему надоело притворяться.

— Так с чем ты пришел ко мне, байстрюк? Граф хочет предложить золото, драгоценности? Чего он добивается, похищая моих охранников? Он ведь убивает их, не правда ли? И ему это нравится. Наша плененная мадемуазель даже не подозревает, какого монстра могла иметь в мужьях. Она сказала бы мне спасибо за то, что я пытался выкорчевать это гнилое семя! Никто из вас не уйдет отсюда живым, потому я могу пооткровенничать. Граф думает, я купил этот замок. Он ошибается. Бекам всегда хватало гордости, но не хватало денег.

Зигмунд мечтательно улыбнулся.

— О, мои предки эту нехватку с лихвой заменяли сообразительностью. Когда узнал я, что у покойного Головина, папаши нашего Федора, есть ещё и внебрачный сын, я понял, — это шанс! И точно. Папаша перед смертью признал сиротку. Нет, многого он ему не дал. Наследство, драгоценности — это не для внебрачных. Он послал его учиться в университет. Мальчик с детства проявлял интерес к хирургии: отворачивал головы птичкам и вешал на проволоке кошек. Его мать — немка, дочь боннского колбасника. Головин-старший снимал у них квартиру, когда учился.

Зигмунд окинул взглядом внимательно слушающих Матильду и Яна.