Шейла Бишоп - Невесты и куртизанки Страница 37

– Да, бедняга оказался в ужасном положении! Мне следовало бы предположить, что может случиться нечто подобное. Актеры! – печально констатировал Гилберт. – И все же нельзя его винить. Он специально пошел в гостиницу, чтобы поболтать с любым, кто согласится выслушать его, о своем нанимателе, о том, как его жена увлекается гербариями, как она любит природу… чтобы к тому моменту, когда мы уедем в кабриолете, у местных жителей сложилось впечатление, что мы всего лишь гости, приехавшие погулять в Заповеднике и полюбоваться красотами природы. Никому из нас и в голову не приходило, что все, кто посещает Заповедник, непременно наведываются в «Корабль». Дэниел понимал, что мы с Адой не можем появиться там из страха, что ее узнают, но в то же время ему было ясно, что в такой жаркий день двигаться в обратный путь не освежившись – значит вызвать подозрения. Он не придумал ничего лучше, чем выставить меня типом, весьма привередливым к еде и питью. Разумеется, все это чушь, но это не важно, потому что хозяин гостиницы был так рассержен, что сам не пожелал обслуживать нас. Только тогда Дэниела осенило, что он слишком много наговорил о характере моей работы в Лондоне. Сначала я не видел причин для тревоги и был уверен, что мы вне подозрений, но после появления в газете статьи об исчезновении Ады стало ясно: друзья Ады могут начать разыскивать всех, кто был в тот день неподалеку от Хойл-Парка, просто как последнюю зацепку. Если бы они пришли на Дьюк-стрит… что ж, у меня возникли бы некоторые проблемы в конторе; поэтому я сказался больным на все время, что провел в Девоншире, но все-таки мне показалось, мистер Скроггс что-то заподозрил.

– Значит, вы не хотели, чтобы кто-либо расспрашивал вас о посещении Заповедника? – спросил мистер Парминтер. – Это можно понять. И вы своим письмом решили предотвратить это?

– Да, сэр. Ада знала, что вы поверенный лорда Элтема, и я надеялся, что письмо к вам может убедить всех в том, что мне больше нечего сказать. А если вы все же захотите расспросить меня, то напишете мне и пригласите к себе в контору. Мне и в голову не приходило, что меня станут искать по моему личному адресу. Но когда лорд Фрэнсис появился в Кентиш-Таун… Скажу откровенно, милорд, такого неожиданного и неприятного удара я не получал никогда в жизни!

– Вы действовали очень искусно… хотя, думаю, почести должны достаться вашей сообщнице! Юная миссис Финч, назвавшая неуловимую мисс Гейни женщиной сомнительного поведения! И кто спорит, что она ошибалась? – добавил Фрэнсис, в упор глядя на Аду. – Да, вы оба ловко провели меня!

Ада одарила его очаровательной улыбкой:

– Но вы же умеете держать удар! Разумеется, если хотите, я подпишу бумагу! При условии, что мы с Гилбертом сможем тотчас же уехать за границу.

– Надеюсь, перед отъездом вы повидаетесь с семьей?

Ада заупрямилась:

– Я не хочу с ними встречаться и не желаю их видеть! Они для меня не существуют!

– Очень печально слышать это. Родители и сестры вас по-прежнему любят и сейчас очень переживают, потому что считают вас погибшей. Если они узнают правду, которую вы никак не смягчите своим словом, думаю, они по-прежнему будут страдать, но уже по другой причине. Дорогое мое дитя, подумайте хорошенько: как вы будете чувствовать себя в чужой стране, заведя, может быть, своих детей, но порвав навсегда с Эстер, Салли, Селией и Бетси?

Каролину поразил его мягкий тон, а также забота об Аде и ее семье. Да и Ада не могла устоять против его обаяния. У нее задрожали губы, и она уже была готова смягчиться, как вдруг в коридоре раздался какой-то шум.

Дверь распахнулась, и на пороге появился раскрасневшийся и разъяренный Джек Элтем, а вслед за ним клерк мистера Парминтера.

– Он узнал адресу Джонса! – запыхавшись, проговорил тот. – Я пытался его остановить!

Джек кинулся к Аде:

– Любимая, слава богу, ты жива! Что эти злодеи с тобой сделали?

На его пути твердо встал Гилберт, и Джек, пытаясь оттолкнуть его, заметил Фрэнсиса.

– Я знал, что за всем этим стоите вы! – закричал он. – Вы решили похитить ее, вывезти из страны! Ну что, сами прогоните вашего нанятого дружка или мне позвать констебля?

– Не торопись с констеблями! И на твоем месте я выбирал бы выражения, говоря о мистере Гилберте Финче. Это человек, за которого мисс Гейни собирается выйти замуж!

– Значит, вот что вы затеяли, да? Брак по принуждению! Ты смеешь завладеть ею, негодяй…

Гилберт очень сильно ударил его, и Джек отлетел к стене, свалив столик с медным подсвечником. Ада и Фрэнсис оба инстинктивно бросились к нему. Они столкнулись в тесноте. Фрэнсис взял ее за локоть, чтобы успокоить, и сказал:

– Вы сами должны все ему объяснить. Никому из нас он не поверит.

Джек выпрямился и потер ушибленный подбородок.

– Ада? – с внезапным страхом произнес он.

– Меня не похищали, Элтем, – тихо призналась она. – Твой дядя тут ни при чем… Он нашел нас лишь сегодня утром. Я покинула Девоншир по доброй воле; я никогда не собиралась там оставаться. Когда мы встретились с тобой, я уже была помолвлена с Гилбертом.

Джек, словно оглушенный ударом, посмотрел сначала на Аду, а потом на рассерженного Гилберта – не модного Адониса, а человека лет на пять старше его и на три дюйма выше, крепкого и сильного; безусловно, своего счастливого соперника. Глядя на него, он осознал весь ужас своего положения и роль, которую ему довелось сыграть в их жизни.

– Зачем ты так со мной поступила? – прошептал он. – Ты не могла хотеть… ты, должно быть, меня ненавидела?

– Ты был так добр, – с некоторым раскаянием в голосе произнесла она. – А я в ответ сыграла с тобой злую шутку. Прости, Элтем!

– Но почему ты меня не отвергла сразу? Я этого не понимаю. Я никогда не стал бы домогаться девушки, которая меня не любит!

Ада не ответила.

– А как, по-твоему, с ней обошлись бы ее родственники, если бы она отвергла шанс стать маркизой Элтем? – спросил Фрэнсис.

Джек выглядел потрясенным и еще более несчастным, чем раньше.

– Ты должен помнить, что во всех домах, где тебя принимали с такой лестной любезностью, матери, вероятно, любили тебя больше, чем их дочери, – объяснил Фрэнсис. – Пусть это унижение послужит тебе полезным уроком!

Конечно, говорить подобное в такой момент было невероятно бессердечно, но Каролина прекрасно понимала Фрэнсиса: она была уверена, что он вспоминает собственную неудачную помолвку с Лавинией.

Глава 19

– Как она могла так жестоко поступить с нами? – воскликнула Эстер. – Поднять всеобщую шумиху, отвратительно обмануть Элтема, чуть не убить маму – и все для того, чтобы убежать в Португалию с жалким лавочником! Мне невероятно стыдно за нее!