Елена Арсеньева - Любовные чары Страница 38

Изумленная Марина выглянула из своего прикрытия и увидела, что ее наставница стоит посреди комнаты, безвольно свесив руки, и с омертвелым вниманием разглядывает полунагую нимфу, танцующую на голубом ковровом поле.

– Да вы почти в обмороке, Джессика! – Марина, испуганная ее восковой бледностью, кинулась, как была, неодетая, вперед, подхватила Джессику, подвела к креслу. – А у меня отродясь не водилось нюхательных солей!

– Не тревожьтесь, – едва слышно прошептала Джессика. – Все уже прошло. Просто, Марион, как-то так случилось, что вы – единственный человек, угадавший боль, скрывающуюся под моей улыбкой. Слушайте же… В тот страшный день, когда сгорел мой дом и погибли родители, я была с Алистером. Мы поехали кататься верхом, но конь мой вдруг захромал, и нам вдвоем пришлось возвращаться на коне Алистера. Когда добрались до Маккола, уже стемнело. Алистер предложил мне заночевать в замке, а родителей предупредить письмом. Так мы и сделали и легли спать. А наутро посыльный, заикаясь от ужаса, сообщил, что Ричардсон-холл сгорел и все, кто был в нем, погибли. Говорили, что мне повезло, меня спас божий промысел. Но потом я пожалела, что не умерла, потому что узнала про Гвендолин и ее ребенка… Представляете, каково мне было, дорогая Марион? Если бы Алистер был жив, я бы заставила его хотя бы уважать меня, у нас бы родились свои дети… А так получилось, что Гвендолин одержала надо мной верх, пусть и мертвая.

– Как мертвая? – У Марины от изумления даже голос сел. – Вы же говорили, что она ушла в монастырь.

– Ну да. Однако в монастыре стало известно, что новой послушнице, так сказать, тесен поясок. Ее хотели выдворить, потом христианское милосердие взяло верх и ее оставили, допуская к ней только ее подругу Флору.

– Флору? А, помню, – кивнула Марина. – Вы говорили, что Флора – молочная сестра Алистера и что мистер Джаспер… словом, у них ребенок, дочь.

– Хм, в свете последних новостей неизвестно, кто отец девочки. Джаспер ведь уверял в своем дневнике, что не способен иметь детей. Наверное, Флора с кем-нибудь согрешила, а он простил любовницу. Но это уж их дела, которые меня не интересуют. Мы говорили о Гвендолин. Так вот… Она родила мертвого ребенка, а через сутки умерла от родильной горячки. Флору, бедняжку, это так потрясло, что у нее начались схватки, и она прямо там, в монастыре, родила свою дочь. Джаспер узнал о том, примчался, увез любовницу в деревню…

– А Гвендолин? – перебила Марина, едва дыша. – Что было с Гвендолин?

– Да умерла она, я ведь уже говорила! – сухо ответила Джессика.

«Значит, мне и Урсуле являлся призрак Гвен, которую терзали адские силы, а вовсе не насильник, – отрешенно подумала Марина. – Или я тоже сошла с ума?»

– Вы уверены?

– Как я погляжу, вы и впрямь всерьез озабочены проблемами Маккол-кастл, – через силу улыбнулась Джессика. – Можете не сомневаться: Гвендолин мертва. Я даже знаю, где покоится ее тело.

– Откуда? – вскинула брови Марина.

– В монастыре мне показали место, где она покоится.

– А ребенок?

– Разумеется, похоронен там же. И если я всплакнула тогда, то не над прахом Гвендолин, а лишь над бедным малюткой, который… Понимаете, ведь если бы Алистер погиб уже после того, как мы с ним поженились… я могла бы взять ребенка Гвендолин и воспитать как сына или дочь.

– Дочь… – эхом отозвалась Марина, и у нее вдруг мурашки побежали по спине от внезапной догадки. – Дочь!

– Что – дочь? – обеспокоенно глянула Джессика.

– Ох, не знаю! – возбужденно пробормотала Марина. – Не знаю, но…

– Но – что? – повторила Джессика.

– Ерунда, я даже не уверена, стоит ли говорить…

– Нечестно делать намеки, а не говорить! – надулась Джессика.

Марина глубоко вздохнула. Невероятная догадка так и распирала ее!

– А что, если ребенок Гвендолин вовсе не умер? Что, если Флора взяла его, в смысле ее, и выдала за свою дочь? – выпалила она.

– Но тогда бы у Флоры было двое детей, а у нее лишь одна дочь, – пренебрежительно ответила Джессика. И вдруг глаза ее расширились: – Вы имеете в виду, что…

– Ну да, да! – нетерпеливо воскликнула Марина. – Умер на самом деле ребенок Флоры. Тогда понятно, почему Джаспер не бросил Флору и признал девочку за свою. Ведь она дочь его родного племянника.

Марина прикусила язык, с жалостью глядя на Джессику, лицо которой снова приняло измученное, тоскливое выражение. И вдруг вспомнила: в том листке из дневника Джаспера было еще кое-что… Но об этом лучше сейчас не говорить. С Джессики на сегодня уже хватит Марининых догадок! Каково будет ей узнать, что девочка, которая живет у Флоры, на самом деле не побочная дочь Алистера, а…

Марина поскорей подскочила к шкафу и принялась перебирать платья: надо же, в конце концов, одеться. Потянула к себе малиновое платье с белым кружевным воротничком, которое еще ни разу не надевала, как вдруг Джессика очутилась рядом и резко задвинула платье в глубину шкафа.

– Нет. Надевайте амазонку, Марион!

– Амазонку? Зачем?

– Поедем в деревню. Я сейчас же прикажу седлать.

Ну вот, Джессика обо всем догадалась. Тоже вспомнила слова из дневника Джаспера – о венчании Алистера и Гвендолин. И если маленькая девочка не дочь Флоры, то она законная племянница Десмонда – истинная леди Маккол! Теперь Джессика не остановится, пока не убедится в своей правоте. Придется все же поехать с ней, а то как бы ей в дороге не стало худо от таких-то потрясений.

Марина достала из шкафа синюю амазонку, и в тот момент раздался глухой стук.

– Ой, что-то упало. Это ваше? – спросила Джессика.

Она подняла с пола какую-то вещицу, очертаниями напоминающую человеческую фигурку, секунду подержала, разглядывая, – и вдруг, коротко взвизгнув, отшвырнула. Марина с изумлением воззрилась на нее, потом перевела взгляд на пол. Там лежала кукла. Нагнулась было ее поднять, но Джессика снова взвизгнула.

– Не троньте! Это же…

Невесть откуда взявшаяся кукла была довольно грубо вылеплена из воска. На ее плоском белом лице ярко выделялись грубо намалеванные зеленые глаза, алые губы и щеки, на голове красовался приклеенный клочок рыжеватых волос. А платье оказалось сметано из лоскутка синего бархата. Джессика сунула руку в карман амазонки и вывернула… неровно обрезанные края ткани. Марина растерянно хлопнула глазами.

– Платье надо выбросить, сжечь, и как можно скорее! – вскрикнула Джессика.

– Но я его еще ни разу не надевала! – возмутилась Марина.

– Марион, вы что же, совсем ничего не понимаете? Вы не знаете, что означает – найти такую куклу, вдобавок проткнутую булавками? Вы… что-нибудь чувствуете? Сердце не колет?

– С чего бы вдруг? – вскинула брови Марина.