Барбара Смит - Покоренное сердце Страница 38

– Я уронила приглашения, миледи, а граф помог мне их собрать.

– Граф очень галантен.

Леди Розабел подошла к кушетке, взяла букет и равнодушно затолкала его в вазу. Не потрудившись, как следует расставить цветы, она отряхнула руки и повернулась к Саймону и Кларе:

– Кстати! Я хотела вам показать кое-что важное. Клер отвела нахмуренный взгляд от цветов и посмотрела на хозяйку:

– Если вы не против, я бы предпочла остаться здесь и разобраться с приглашениями.

– Нет, ты обязательно должна пойти с нами. Помнишь, что я обещала тебе вчера вечером? Когда мы возвращались из театра?

Клара удивленно смотрела на нее, потом в глазах ее вспыхнул неожиданный интерес.

– Вы уверены, что стоит это делать? Леди Эстер будет недовольна.

– Мама пошла, вздремнуть, – беспечно ответила леди Розабел. – Милорд, не будете ли вы так любезны, сопроводить нас?

– Только скажите, куда мы идем.

– Это секрет. Вы все узнаете через минуту.

Саймон собирался выполнить обещание, данное Кларе, и уйти. Но Розабел не оставила ему выбора.

– Вам я никак не могу отказать.

Он удивился, когда Клара без дальнейших возражений оперлась на его руку и приготовилась идти. Чувствовалось, что ей не терпится увидеть то, что обещала показать леди Розабел. Что же это может быть?

Все время, пока они шли по коридору, Саймон сознавал, что рука Клары опирается на его руку. Исходивший от нее слабый цветочный аромат вызвал у него сильное желание зарыться лицом в ложбинку меж ее грудей. Усилием воли он сосредоточил свое внимание на леди Розабел.

У нее было хорошенькое личико, гладкая белая кожа, пухлые розовые губы и светло-голубые глаза, которые неустанно выискивали объект для забавы. Легкое желтое платье стискивало роскошную грудь, которая больше подошла бы оперной певице, чем юной девушке. Неудивительно, что она привлекает к себе взоры всех мужчин. Будь он ее отцом, он запер бы ее на замок и никуда не выпускал.

Саймон нахмурился. Он собирается стать ее мужем, а не отцом. Тем не менее при мысли о том, чтобы лечь с ней в постель, он чувствовал себя чуть ли не преступником. Семнадцать лет, подумать только! Он не предполагал, что она настолько молода.

Нужно будет еще раз, как следует обдумать этот вопрос, не принимая в расчет пари с Гарри Мастерсоном. Испрашивая разрешения Уоррингтона на то, чтобы ухаживать за Розабел, Саймон взял на себя некие обязательства и был намерен их соблюдать. Через несколько недель после дня рождения Розабел он собирался сделать ей предложение. Он может продлить помолвку и отложить свадьбу, например, на полгода. За этот срок Розабел станет старше и серьезнее. Да, а в рождественские праздники можно будет обвенчаться.

Этот план казался ему совершенным… до тех пор, пока он не бросил взгляд на Клару Браунли.

Она шла по коридору, глядя прямо перед собой. Когда она слегка прикусила нижнюю губу, ему страстно захотелось снова поцеловать ее. Если бы ему предстояло жениться на Кларе, он не стал бы ждать и шесть дней, не то, что шесть месяцев. Он помчался бы на прием к архиепископу и добился от него специального разрешения. Или даже взял ее с собой и…

Саймон запретил себе думать дальше. Это немыслимо. Положение обязывает его жениться на девственнице голубой крови. Он не может взять в жены вдову сомнительного происхождения.

Он повернулся к Розабел:

– Вы приедете к нам на ужин сегодня вечером? Мне бы хотелось познакомить вас с моей семьей.

– А Брауни тоже приглашена? Без нее я никуда не поеду.

– Миледи! – воскликнула Клара. – Невежливо ставить условия, когда вас приглашают. Я с удовольствием останусь здесь.

Яркий румянец выдал ее смятение. Саймон видел, что ей хочется убежать от него, и подумал, что его сестры были бы рады познакомиться с Кларой. Она должна им понравиться.

– Разумеется, миссис Браунли тоже приглашена, а также леди Эстер и лорд Уоррингтон.

– Тогда решено, мы приедем, – сказала леди Розабел. – Они вошли в картинную галерею, расположенную в дальнем конце дома. – Вот мы и пришли, – добавила она.

Красный, с золотом, ковер заглушал их шаги. Высокие золотые портьеры были подняты, но день был пасмурный, и длинная комната казалась темной и неуютной. Вдоль стен на одинаковом расстоянии друг от друга были расставлены скамейки с тем расчетом, чтобы гости могли присесть и полюбоваться понравившейся картиной.

Здесь собрались все предки Уоррингтонов, заметил про себя Саймон. Эта комната служила доказательством высокородного происхождения леди Розабел. В родовом поместье графов Рокфордов в Гемпшире имелась такая же картинная галерея.

Клара убрала с его локтя свою руку и отступила назад. Леди Розабел зачем-то потащила Саймона к одному из двух каминов. Он понимал, что должность компаньонки обязывает Клару держаться в тени, но вопреки всему хотел, чтобы она была рядом с ним. Потом леди Розабел сжала его руку, привлекая его внимание.

– Смотрите, – сказала она, указывая на портрет, висевший над мраморной каминной полкой. – Вот что я хотела вам показать.

Саймон с недоумением смотрел на групповой семейный портрет, где люди были одеты по моде прошлого столетия. Элегантный мужчина в синей морской форме был изображен стоя, а рядом на стуле сидела улыбающаяся женщина в напудренном парике и голубом атласном платье, отделанном кружевами. Возле ее ног девочка лет десяти и мальчик помладше играли с ушастым спаниелем.

Что-то в этом портрете приковало внимание Саймона. В мужчине он узнал младшего лорда Уоррингтона, из чего следовало, что маленькая светловолосая девочка – его дочь Эмили. Расследуя дело Призрака, Саймон ознакомился с историей этой женщины. Через семь лет после того, как был написан этот портрет, это невинное дитя оказалось в лапах страшного человека.

Гилберта Холлибрука.

Со времени поимки Холлибрука прошло всего несколько недель, и воспоминание об этом событии еще не успело изгладиться из памяти Саймона. Обитатель маленькой квартирки неподалеку от Ковент-Гарден производил впечатление совершенно безобидного человека. Он так правдоподобно уверял их в своей невиновности! Он продолжал стоять на своем даже после того, как Саймон нашел бриллиантовый браслет в нижнем ящике письменного стола.

По опыту Саймон знал, что умные преступники ловко скрывают свою истинную натуру. Но даже очень умные преступники не застрахованы от ошибок. Вот и Холлибрук обронил счет из лавки на месте последней кражи.

Эта пустячная оплошность привела его в тюрьму.

– Знаете, кто это, милорд? – спросила леди Розабел и тут же сама ответила: – Это мои бабушка и дедушка. Маленький мальчик – мой отец. А девочка – тетя Эмили. Та, что сбежала из дома и вышла замуж за Призрака.