Дина Джеймс - Сцены любви Страница 38

На следующий год Шрив с Мирандой должны были вновь приехать сюда и показать «Макбета». Контракт уже был подписан. Шрив договорился поработать с переводчиком, чтобы перевести на испанский основные монологи шотландского тана и его коварной жены.

Он уже предвкушал триумф в Рио-де-Жанейро в следующем месяце и в Буэнос-Айресе еще через месяц. Тот факт, что в Бразилии говорили по-португальски, его нисколько не смущал. Он поработает с переводчиком, когда приедет туда. Он уже мечтал о турне по Испании. Тогда его титул Романтической звезды трех континентов стал бы полностью оправдан. Тогда он смог бы требовать и получать высокие гонорары за свои выступления.

Ход его мыслей не нарушили поспешные шаги, раздавшиеся за его спиной, когда он проходил по безлюдному переулку. Но вдруг чьи-то грубые руки схватили его за плечо и толкнули в сторону.

– Какого черта!..

– Silencio![23] – Голос раздался одновременно с ударом в живот. Шрив согнулся пополам. Второй нападавший схватил его за запястье одной руки и пытался дотянуться до другой.

С трудом выдержав удар, Шрив выругался и дернулся назад. Нападавший пытался вывернуть схваченную им руку, но Шрив отреагировал быстро. Упав на одно колено, он потащил за собой разбойника и, бросив через плечо, свалил его прямо на того, который ударил его в живот.

Боль от удара в солнечное сплетение вызывала у него тошноту, но он заставил себя встать, хотя ноги у него дрожали, когда он стал обходить два лежавших на тротуаре тела. Но переулок был слишком узким, а он недостаточно проворным. Чья-то рука схватила его за лодыжку, и он упал лицом вниз, но сумел быстро перевернуться и начал энергично пинаться. Нападавший завопил, когда каблук Шрива задел его пальцы.

– Помогите! Socorro![24] – закричал Шрив. – Помогите! Проклятье! – Высокие стены домов заглушали звук.

Он двинулся вперед, волоча за собой бандита, вцепившегося в него бульдожьей хваткой. Если бы он только выбрался из этого проклятого переулка, прохожие пришли бы ему на помощь.

Человек, которого он свалил на землю, поднялся на ноги. Он бросился на Шрива, но тот пнул его ногой в живот. Нападавший с воплем отлетел в сторону.

Шрив ударил ногой в лицо человека, который, лежа на земле, держал его за ногу. Еще немного, и он освободится от бандитов и выберется на улицу. Он со всей силу ударил противника по носу. Тот вскрикнул и отпустил его ногу.

Теперь Шрив был свободен и, оперевшись на колени, он приготовился встать на ноги.

Чьи-то ноги в черных шерстяных брюках загородили ему дорогу. Он поднял голову, ожидая увидеть пришедшего ему на помощь прохожего, но его взгляд встретился с холодным взглядом Френка де ла Барки.

С невозмутимым выражением лица сыщик поднял трость с золотым набалдашником и нанес Шриву удар по голове. Актер отлетел к стене. Оглушенный острой, как нож, болью, но не потерявший сознания, он цеплялся пальцами за грубую поверхность стены, упорно пытаясь встать на ноги, чтобы устремиться к спасительной улице, до которой было всего несколько шагов.

Де ла Барка спокойно приблизился к нему, поднял трость и нанес ему новый удар в самое основание черепа.

Ада Кокс сжала в руке носовой платок. Слезы струились у нее по щекам, когда она обратилась к Миранде и Джорджу:

– Он никогда не опаздывал без веских причин. Никогда. С ним что-то случилось.

Миранда чувствовала, что теряет самообладание. Она крепко сжала пальцы в кулаки и посмотрела на Джорджа.

– Джордж, пройди по улицам еще раз и зайди в больницу. Я боюсь, что с ним произошел несчастный случай.

Услышав эти слова, Ада всхлипнула.

– Успокойся, дорогая. – Джордж похлопал ее по плечу. А Миранде он сказал: – Я сделаю это, но сомневаюсь, что мы узнаем что-то новое.

Миранда вздрогнула.

– Возьми с собой швейцара из театра. Он говорит по-испански и по-английски. Он сможет задать вопросы и перевести ответы. Вероятно, в городе есть места, где мы еще не искали.

Стоявший рядом де Гусман вытер пот со лба.

– А что я скажу зрителям?

Миранда готова была закричать на него. В конце концов он директор театра или нет? Но вместо этого она лишь терпеливо сказала:

– Как насчет дублера?

Де Гусман развел руками.

– Он даже не пришел сегодня. Я сказал ему... то есть, он ни разу не потребовался.

– А Лаэрт?

– Лаэрт? Кто это? Она закатила глаза.

– Актер, который играет Лаэрта. Он должен знать роль Гамлета.

– Я спрошу его. – Директор убежал. Ада уронила голову на руки.

– О Шриви, мальчик мой, где ты? Где ты?

Миранда опустилась на колени перед своим верным другом и заглянула ей в лицо. Ада была бледнее мела, щеки запали. Глядя на нее, Миранда вдруг осознала, что Ада, как и Джордж, сильно постарела. Она взяла ее дрожащие руки в свои.

– Ада, я уверена, что все будет хорошо. Шрив – крепкий мужчина.

Ада покачала головой. От горя ее ирландский выговор стал заметнее.

– О бедный мальчик! Он вовсе не крепкий. Он нежный как овечка. Ты же знаешь. Это ты крепкая, почти как мужчина. Вне сцены он совсем ребенок.

– Но, Ада...

– Да нет же, дорогая. Он делает все, что ты просишь. Разве ты до сих пор не поняла это? Он любит тебя. О, как он любит тебя! – Она дотронулась рукой до щеки Миранды.

В комнату ворвался директор театра.

– Он может это сделать. Мы поставим суфлеров за кулисами. Сеньора, вы поможете ему?

Миранда поежилась.

– Всем, чем смогу. – Когда директор поспешил прочь, она крикнула ему вслед: – Вызовите полицию. Они должны найти сеньора Катервуда.

– Да, вы правы. Случилось что-то ужасное.

Когда за ним закрылась дверь, Миранда упала на стул перед зеркалом. Отражение ее собственного лица испугало ее. Лицо потеряло все краски, а глаза покраснели и распухли. Она плакала, даже не сознавая этого.

– Ада, ты должна мне помочь. Костюмерша подняла голову. Она кивнула и вытерла слезы.

– Как же ты будешь играть без него?

– Но ведь он не допустил бы, чтобы спектакль сорвался, ты же знаешь.

– Да. – Ада встала и пошатываясь подошла к туалетному столику. Чтобы не упасть, она схватилась рукой за спинку стула. – Если какой-то негодяй попытался ограбить его, то у него не было ничего ценного. Мой мальчик никогда не брал с собой денег. О, если его ударили по голове... убили... за горсть этих никому не нужных песо...

У Миранды так задрожали руки, что она не смогла даже взять расческу.

– Я боюсь даже думать об этом. Но если он жив, мы скоро узнаем об этом.

Шрив очнулся от боли в полной темноте, такой полной, что он решил, будто находится в яме или какой-то подземной камере. Он прислушался, но ничего не услышал. Он сделал осторожный вдох. Было жарко, но воздух был достаточно свежим.