Хизер Гротхаус - Не целуй незнакомца Страница 39

Элис склонилась над ним и прижалась теплыми губами к его щеке. Когда она выпрямилась, Пирс заметил в ее глазах слезы.

— Не ходи, — повторил он.

— Позаботься о нем, Лайла. Я вернусь, как только смогу. Не позже чем через два часа.

Элис ушла, и лишь темная ночь и белый снег заполняли оставшуюся после нее пустоту.

— Элис, — шептал Пирс ветру. — Элис, дорога на севере…

Глава 13

Единственный раз в жизни Элис была напугана почти так же, как сейчас. Это было, когда она поняла, что ее мама умирает. Элис боялась не за Амисию. Глава семейства Фокс была непоколебимо уверена, что уходит в лучший мир, и к тому же страдала уже так долго, что для нее было истинным благословением уйти наконец с миром и воссоединиться со своим возлюбленным Морисом. Тогда, как и теперь, Элис было страшно за себя. Она не представляла, что станет с ее счастливой размеренной жизнью, как она уживется со старшими сестрами, да и что вообще станет с семьей, когда некому будет защищать близких от обвинений короля, кроме сдержанной и холодной старшей дочери.

Сибилла всегда обладала железной волей, это правда, но у нее не было никакого опыта в практических делах. Амисия, еще совсем молодой женщиной, приехала из Бордо в Англию, вышла замуж за Мориса Фокса и постоянно находилась рядом с ним, когда он умело управлял Фолстоу, невзирая на гражданские беспорядки, сопровождавшие правление Генриха III. Научившись у супруга ведению хозяйства, Амисия сумела удержать в своих руках поместье и после смерти Мориса. Сибилла часами сидела у постели матери, слушая мудрые наставления, а когда стало ясно, что конец близок, не выходила из ее комнаты по нескольку дней. И все же ей не хватало знаний. Старшей дочери в тот момент едва исполнилось семнадцать. Она безо всяких усилий очаровывала многих мужчин, но до помолвки, насколько было известно Элис, дело ни разу не доходило.

Уже в который раз Элис размышляла, о чем же говорили Сибилла и Амисия в те последние недели, что было такого тайного в их беседах, если Сесилия и Элис не только не допускались в покои матери, когда там находилась Сибилла, но им запрещалось даже задавать вопросы. После кончины Амисии ее личная горничная — единственный человек, присутствовавший при секретных разговорах, — бесследно исчезла из Фолстоу.

Элис тяжело дышала, пробираясь через лес, освещенный только слабым светом луны, изредка показывавшейся в просветах между облаками. Шел легкий снежок. Она бежала между бесконечными деревьями, спотыкаясь о поваленные стволы, падая, проваливаясь в невидимые ямки. Она двигалась, вытянув вперед, в холодную темноту, руки, и чувствовала, как горят оцарапанные ладони, болит ушибленное колено, а по спине ползет мерзкий холодок страха. Элис считала, что бежит в южном направлении уже около часа, но никаких признаков дороги все не было.

Она думала о Пирсе, одиноком и тяжелобольном, лежащем рядом с горящим костром. А ведь пламя может запросто перекинуться на его одежду. И защитить беспомощного человека некому, кроме маленькой обезьянки. Представив себе эту безотрадную картину, Элис громко всхлипнула.

Она снова подумала о Сибилле и, к собственному удивлению и неловкости, поняла, что хочет только одного — немедленно повстречаться со старшей сестрой. Сибилла всегда знает, как поступить. Сибилла не стала бы терять время, бродя в потемках в чаще, да еще в такую погоду. Нет, Сибилла никогда бы не заблудилась. Собственно говоря, Сибилла, безусловно, обладающая здравым смыслом, не оказалась бы в подобной ситуации. И Элис стала думать, что ей нужно было сделать иначе.

Вероятно, ей не следовало устраивать театральное представление, пусть даже очень удачное, и добывать еду в Пилингсе. Вместо этого надо было украсть лошадь. Тогда она и Пирс уже были бы недалеко от Лондона, даже если бы ехали в седле вдвоем. Но она не заметила в деревне конюшен, да и попытайся она стать конокрадом, ее наверняка бы поймали. К тому же если бы у них появился транспорт, они скорее всего не провели бы под каменным навесом ночь, воспоминания о которой были очень дороги Элис.

Возможно, когда они с Пирсом подошли к воротам Фолстоу, ей следовало войти в замок и собрать все припасы, которые только она смогла бы унести, а потом присоединиться к Мэллори. Но нет, в тот момент он не стал бы ее ждать и с радостью ушел. И они больше никогда не встретились бы. Но он остался бы совершенно один и, наверное, уже был бы мертв от свалившей его болезни.

Наверное, она не должна была увязываться за ним.

И лучше всего было бы подчиниться Сибилле и вообще не ходить в кольцо Фоксов.

Ежась от пронизывающего ветра, Элис зарыдала. Если бы только она послушалась Сибиллу! Сестра в одиночестве управляет Фолстоу лучше, чем любой мужчина, она всегда старалась считаться с желаниями Элис и удержала дом благодаря уму, силе и ловкости, не повинуясь даже королю. Тогда Элис сейчас была бы в уютной безопасности своих покоев и занималась подготовкой к свадьбе.

Но нет же, по своей глупости она возомнила, что достойна большего, чем Сибилла самоотверженно пытается ей дать. Элис всегда хотела все и сразу, и даже больше. Никогда не была довольна. Детские капризы, вечные претензии. Теперь Элис видела все ошибки, в которых ее обвиняли. И знала, что действительно была виновата. Сибилла была права, думала Элис. Даже Пирс в первую ночь их встречи сразу понял, что она собой представляет. В общем, все было ясно абсолютно всем, кроме испорченной вздорной девчонки — самой Элис Фокс. Вспоминая свою прежнюю жизнь, Элис решила: как бы она ни выбралась из этого проклятого леса — с Пирсом в Лондон или обратно в рай Фолстоу, — со старым покончено. Она уже перестала обижаться на Сибиллу за то, что та решила выдать ее замуж за Кобба. Элис больше не сомневалась, что сама загнала старшую сестру в угол, а потом ее же и обвинила во всех грехах. В конце концов, могло быть и хуже. Теперь ей хотелось поблагодарить Сибиллу за все и извиниться перед ней. Она горько сожалела о своих поступках. Но увы, было уже слишком поздно.

Еще больше ей хотелось, чтобы Пирс остался в живых. Чтобы он выздоровел, добрался до Лондона и победил. Ее сердце принадлежало Пирсу, и она сделает все возможное, чтобы спасти его и его будущее, даже разрушив свое. Элис верила, что в каменном кольце их свела судьба и что они встретились — после чего Элис намертво прилипла к нему — ради некой высшей цели, о которой оба пока не знали. Возможно, часть этой цели — дать избалованной девчонке осознать недопустимость своего поведения. Эта часть явно достигнута. Кроме того, девушка искренне верила, что только она одна может помочь Пирсу получить то, что по праву принадлежит ему. То, что нагло пытаются украсть Джудит Энгвед и Беван.