Пэм Розенталь - Почти джентльмен Страница 39

Он застонал и нежно опустил ее плечи. Феба села на колени и расстегнула его брюки, услышав еще один стон.

Обнажив его символ желания, она принялась ласкать его всеми возможными способами. Дэвид схватил ее за волосы и показал, какой ритм ему больше нравится.

– Сними с меня брюки и сапоги, – прошептал он. Феба быстро повиновалась.

Он посадил ее к себе на колени, потом подхватил на руки и понес к кровати. Она увидела себя в зеркале. Чулки по-прежнему были у нее на ногах, одна туфля слетела, другая еле держалась. Розовые чулки, черные подвязки и длинные темно-красные ленточки, свисавшие с ее туфли, – как странно смотрелись эти приметы цивилизации на фоне его обнаженного мускулистого тела, покрытого жесткими черными волосами!

– Сатир, – прошептала Феба и закрутила пальцами густые локоны Дэвида, которые встали у него на голове, точно козлиные рожки.

Он прошептал что-то в ответ, но она не разобрала слов из-за скрипа кроватных пружин. Улыбаясь, Линсли забросил ее ноги себе на плечи, словно хотел внедриться в нее еще глубже. Она подняла руки и вцепилась в изголовье кровати.

Они быстро достигли вершин блаженства – как оркестр, доигравший последние аккорды увертюры, – и легли, молча глядя друг на друга.

Спустя несколько мгновений они начали лениво ласкаться: Дэвид покусывал ушки Фебы, гладил ее веки, медленно целовал бедра; она дразнила языком его соски и слизывала с груди пот.

Он откинулся на подушки. Она села на него верхом, позволив ему целовать ее груди и сжимать в руках ягодицы. В конце концов она содрогнулась и без сил упала в его объятия.

Дэвид начал слегка похрапывать. Эти звуки подействовали на Фебу усыпляюще.

Но через час она проснулась, почувствовав голодные спазмы в желудке, и осторожно потянулась в постели, боясь потревожить лорда.

– Ты встаешь, Феба?

– Ум-м-м, да. Я страшно хочу есть.

Дэвид засмеялся, встал с кровати и зажег лампу. Феба смотрела на его нагое тело. Сейчас он казался ей прирученным сатиром.

– Лежи, – сказал он. – Куда же мы поставили корзину?

– Ах, корзина! Слава Богу! Там есть что-нибудь вкусненькое?

– Холодная телячья рулька в желе, стилтонский сыр, хлеб, апельсины и бутылка отличного эля. Подожди. Я сейчас принесу.

Феба села в подушках. Вокруг нее громоздились скомканные простыни и одеяла. Постель напоминала покинутое поле боя. Она стянула с ног собравшиеся у лодыжек чулки, разгладила их и положила на прикроватный столик – вместе с подвязкой, которая каким-то образом оказалась под подушкой.

У нее болели мышцы, как после занятий фехтованием.

– Вот, попробуй, – сказал Дэвид и положил Фебе в рот кусочек сыра. Туда же проследовал ломтик телячьей рульки.

– Божественно! – воскликнула Феба. – В Лондоне не найдется такого повара, который смог бы приготовить более вкусное мясо.

– Нравится? Отец Элисон был французом. Он работал шеф-поваром в доме аристократа, эмигрировавшего во время террора. Она любит вспоминать, как он брал ее с собой на кухню. Ее единственным наследством стала драгоценная папка с рецептами. Родители Элисон умерли, когда ей было двенадцать лет. Девочка осталась на попечении хозяина отца, который тут же выставил ее на улицу. По счастью, она была хорошенькой, и это помогло ей выжить. Впрочем, миловидная внешность заставила Элисон выбрать не самую достойную профессию.

– Она хвалит тебя за доброту.

– И не только за нее.

– Наверное, это хорошо, что она подготовила меня к встрече с тобой.

Феба прикоснулась к его коленям, но Дэвид шлепнул ее по руке.

– Сначала я тебя покормлю. Тебе надо поесть, чтобы восстановить силы, иначе ты превратишься в бледную тень.

– Какой ужас! Но мне почему-то совсем не страшно.

– Ты слишком храбра.

Он взял из корзины апельсин, очистил его и начал класть ей в рот ароматные дольки. Она медленно жевала. По ее подбородку и шее тек сладкий сок.

– Я вовсе не так храбра, как ты думаешь. Когда я ходила в обличье Марстона, мне казалось, что я подвергаю себя опасности, но это было не важно. Я уже потеряла все самое ценное в жизни.

– Ты не должна так думать, ведь теперь у тебя есть я. – Лорд провел кончиком пальца пе контуру ее губ. – Попробуй эль. Его готовит брат Эрнеста Кокберна. Сейчас я тебе налью.

Феба сделала долгий жадный глоток.

– Знаешь, я не привыкла к элю. Хм-м, сладко… и в то же время горько.

– Это вкус хмеля. Джеймс Кокберн – отличный пивовар. Его эль можно сравнить с лучшим шампанским. Иди-ка сюда, я слизну крошку с твоих губ.

Они поцеловались и вновь занялись любовью.

– Я сбилась со счета, – прошептала Феба, когда все закончилось.

– Вот и хорошо, – прошептал он в ответ. – Я не люблю считать в постели.

– Брат мистера Кокберна готовит отменный эль.

– Это верно.

– Мы пролили несколько капель на простыни. Давай-ка допьем его до конца, чтобы этого больше не случилось.

– Ты сама виновата: я не могу устоять перед твоими чарами.

– Ты тоже хорош: всегда пребываешь… в боевой готовности.

Дэвид затушил лампу и обнял Фебу. Почувствовав его губы на своем затылке, она удовлетворенно вздохнула:

– Знаешь, Дэвид, мне хочется заняться любовью другим, не таким воинственным способом.

– Впереди у нас целая жизнь, и мы будем заниматься любовью всеми возможными способами. А сейчас давай спать. Я не хочу, чтобы ты клевала носом, когда мы подъедем к моему поместью.

«Впереди у нас целая жизнь». Какие замечательные слова! Феба устроилась поуютнее, прижав ягодицы к его животу. Он обхватил руками ее груди.

Феба знала, что не сможет выйти замуж за Дэвида и провести с ним целую жизнь, но ей не хотелось портить сожалениями их первую совместную ночь. Она млела от счастья, лежа в его объятиях. Он будет рядом с ней в течение всей следующей недели. А может, и двух недель. Потом наступит неизбежное расставание.

Глава 16

–Понятно. – Леди Кейт Беверидж поднесла к губам изящную чашку с чаем, пытаясь осмыслить все то, что рассказал ей мистер Симмс.

Как и предполагала Феба, он при первой же возможности сообщил Кейт о событиях прошлой ночи, посетив ее всего через пару часов после отъезда Фебы. Его рассказ был насыщен подробностями. Кейт впервые видела мистера Симмса таким встревоженным и постаревшим. У бедного лакея дрожали руки. Он с трудом удерживал чашку с блюдцем.

Кейт мысленно сочувствовала своему собеседнику.

– Не волнуйтесь, с лордом Линсли она будет в полной безопасности, – сказала она. – Он хороший человек, мистер Симмс.

Старый лакей вздохнул:

– Похоже, что так. Но боюсь, мне будет трудно перестать беспокоиться, ваша светлость. Я все время волнуюсь за Фебу. Это уже вошло в привычку. Пока мы жили под одной крышей, мне было легче ее опекать. Теперь же, когда она так далеко уехала, у меня сердце не на месте.