Шеннон Дрейк - Опаленные сердца Страница 39

– Извини, что ты сказал? – обратился он к Шраму.

– Коко.

– А что с ней? – спросил Йен и изумленно поднял брови, увидев Коко, стоявшую рядом с Ангусом.

Было воскресное утро, и бар еще пустовал. Далси, потягивая кофе роазговаривала с Гарольдом, а Джинджер стояла рядом с Эроном, который тихо наигрывал какую-то мелодию. Из кухни доносилось веселое пение Анри. Близнецы Игеры хохотали на крыльце, где сторожили всю ночь. Хотя Йен сомневался, что Кэш с головорезами рискнет напасть на салун, все же решил подстраховаться. Шрам оказался единственным, кого можно было назвать посетителем.

– Ну и что с Коко? – рассеянно повторил Иен.

– Свадьба, – тревожно изрек Шрам.

– Я… – начала Коко.

– Она выходит за меня замуж, – объявил Ангус. – Коко согласилась стать моей женой. Мы можем обвенчаться после воскресной службы, я уже договорился со священником.

– Как он может делать такое с нашей Коко? – пожаловался ковбой.

– Если она согласна, то ничего не поделаешь, Шрам.

– Разве это бордель? – тянул тот свое.

– Может, это просто салун, – ответил Йен.

– Все женятся! – с отвращением сказал Шрам.

– Я – нет, – вмешалась Джинджер. – Никто мне не предлагает.

– Мне тоже, котик, – пробормотала Далси. – Кофе, Макшейн?

– Звучит неплохо. – Йен с улыбкой взглянул на Коко и Ангуса. – Свадьба? Не слишком ли вы торопитесь?

– Мы запаздываем… если учесть, что кое-кто нас опередил, – усмехнулся Ангус.

– Ммм, в этом есть рациональное зерно. Энн знает?

Коко покачала головой.

– Я сама узнала об этом полчаса назад.

– Черт побери, Гарольд, подай нам шампанского.

– Сейчас воскресное утро, – напомнил бармен.

– Событие того стоит. Тем более, что мы все равно идем в церковь, там и замолим наши грехи.

В это время на лестнице появилась Энн. Поймав ее взгляд, Йен увидел в нем смятение и улыбнулся жене.

– Шампанское! – возвестил Гарольд, неся поднос с бутылками.

Энн с недоумением посмотрела на мужа.

– Здесь будет свадьба, Энни, – ответил тот.

– Коко выходит замуж, – прибавила Далси. – За Ангуса. Кто бы мог подумать.

– Значит, вы тупые, – взорвался Шрам. – Да Коко всю неделю не обращала внимания ни на кого другого. От нее нельзя было допроситься кружки пива. Она вертелась около этого парня, которого вы привезли сюда, мистер Макшейн.

– Извини, Шрам, – вежливо произнес Йен, весело глядя на ковбоя.

– Сдается мне, следующей будет Далси, потом Джинджер. Что же здесь останется?

– Только ресторан и бар, – серьезно ответил Йен. – Да еще игорные столы.

Шрам фыркнул и направился к выходу.

– Не хочешь выпить шампанского?

– Я сюда не за шампанским приходил, – безутешно ответил ковбой.

Джинджер зашлась от хохота, а Далси разлила шампанское по стаканам.

– Поздравляю! – сказала она.

Макшейн видел, что она искренне рада за подругу, хотя чувствует себя несчастной.

«Она заслуживает большего», – подумал он. Энн обняла Коко.

– Вот это сюрприз!

– Сама не верю, – пробормотала Коко.

– Дело еще не закончено, любовь моя, – напомнил Йен, – впереди брачная церемония.

– А вы должны быть нашими свидетелями, – сказал Ангус.

Энн кивнула.

– Не могу прийти в себя. Это так неожиданно.

– Теперь в вашей жизни многое изменится, – сказала Далси. – Что вы собираетесь делать?

– Думаю, мы некоторое время побудем здесь, – ответил Ангус, – а когда закончим…

– Закончим что? – быстро спросила Энн. Донахью взглянул на нее, перевел взгляд на Йена и снова посмотрел на Энн.

– Закончим все дела, а потом тронемся в путь. Коко хочет организовать школу для негритянских детей, а я мечтаю купить небольшое ранчо и сделаться фермером. У меня есть небольшой участок, там я и собираюсь начать новую жизнь.

– Звучит прекрасно, – сказала Далей. – Еще раз поздравляю.

Она обняла Коко, поцеловала Ангуса в щеку.

– У тебя есть участок? – удивленно спросила Энн.

– Я неправильно выразился, это земля Йена.

– Какая земля? – Энн повернулась к мужу. – Значит, у тебя есть на Западе и другая собственность?

– Это собственность моей семьи.

– Тогда зачем ты приехал в Куперсвилл?

– У меня здесь дела.

– Какие дела?

– Я совладелец одного из здешних салунов, если помнишь.

– Но зачем покупать собственность здесь, раз ты уже владеешь землей в другом месте?

– Такая возможность подвернулась мне именно здесь, в Куперсвилле, я не хотел ее упускать. А земля все равно никуда не денется. Коко с Ангусом собираются пожениться, Энни, – напомнил он.

В разговор вмешался подошедший к ним Эрон.

– Нам следует поторопиться, чтобы успеть в церковь.

– Да, не стоит терять время, – согласился Йен, – и заставлять преподобного отца томиться в ожидании.

Взяв у Энн стакан с шампанским, он поставил его на стойку бара, подал ей руку и направился к двери.

– Я даже не знала, что он ей нравится, – тихо сказала Энн.

– Когда ты выходила за меня замуж, я тоже не очень тебе нравился.

– А я до сих пор не уверена, что нравлюсь тебе. Но если говорить серьезно, то я ничего не знаю об этом человеке…

– Замуж за него выходит Коко, а не ты.

– Коко его тоже не знает.

– Коко – взрослая женщина и в состоянии выбрать себе мужчину.

– Но…

– Я знаю этого человека лучше, чем себя самого. И могу рассказать тебе о нем.

– А заодно и о себе.

– Если ты будешь хорошо вести себя на свадьбе, то, может быть…

Когда они вошли в церковь, воскресная служба еще продолжалась. Церковь и салун были самыми популярными местами в Куперсвилле, поэтому сегодня здесь собрался весь цвет города. Передние скамьи занимали банкиры и торговцы с женами, сыновьями и дочерьми. Фермерам были отведены дальние ряды, и лишь семья Уэзерли пользовалась преимуществами: Кэш пожертвовал большую сумму на строительство церкви, и его имя было вырезано на двух передних скамьях.

Ковбои и бедные горожане устраивались позади фермеров, а девушки из салуна обычно сидели на последней скамье.

Когда Фанни Бикфорд, незамужняя дочь шерифа, проиграла гимн, который начинал воскресную службу, на кафедру взошел преподобный Элдридж.

– Еще одно воскресенье пришло в Куперсвилл, еще один благословенный день, день Святой Агнессы. Друзья мои, когда закончится воскресная служба, я приглашаю всех задержаться по очень радостному поводу, о котором я скажу в свое время.

– Какому, ваше преподобие? – раздались крики.

– Терпение – добродетель, друзья мои, – ответил Элдридж и подал знак Фанни.

Служба тянулась долго. Только в воскресенье преподобный Элдридж мог блеснуть красноречием перед горожанами. Он выбрал для проповеди историю о том, как Иисус призвал людей не бросать камни в блудницу, как Мария Магдалина изменилась после встречи с Иисусом, что все люди – дети Господа, всю жизнь они пребывают во грехе, но Господь прощает всех овец стада своего, даже самых заблудших.