Вирджиния Хенли - Канун рождества Страница 4

Они подошли к заросшему кустами леску. Из-за деревьев внезапно поднялась стая фазанов. Одна птица упала на землю.

— Она попала в силки, — сказал Клинт, — у нее сломана нога. — Он скрутил птице шею, затем забросил подальше силок. — Проклятые силки — такое же варварство, как и капканы.

Ева в ужасе уставилась на него.

— Какая жестокость! Зачем вы это сделали?

— Это не я жесток, а природа. У птицы сломана нога. Ночью ее бы съела лиса.

— Мы могли бы взять ее с собой и полечить.

— У вас отмерзли мозги.

— А у вас они высохли. Хорошо еще, что у вас нет с собой ружья, а то бы вы их всех перестреляли. — Она гневно отвернулась от него и направилась к дому.

— Ева, вернитесь!

Это была команда.

Она продолжала идти.

— Не смейте уходить одна!

Теперь это было больше чем команда, это был приказ. Ну, вот еще… Подчиняться она не собирается.

Темнота сгущалась быстро. Какое-то время он еще лог видеть ее фигуру, однако вскоре потерял ее из виду.

— Черт бы побрал этих женщин! — проворчал Клинт, засовывая птицу за пазуху и отправляясь вслед за Евой.

Ева любила животных. Они с матерью лечили свою кошку, когда ее пытались отравить. Сидели около нее днями и ночами, ласкали ее, давали разную еду, пока наконец не находили что-то такое, чего ее желудок не отторгал. Единственное, что помогало, — это мед. Они мазали ее лапу. Кошка слизывала мед. А потом стала есть и другую пищу. Уход за больным животным требовал много времени и терпения. Терпения у нее было в избытке — и к животным намного больше, чем к людям.

Задумавшись, Ева почти не обращала внимания, куда идет. Она увидела поляну и пошла через нее к дому. Вдруг раздался треск, и Ева почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

Она вскрикнула. Ледяная вода накрыла ее с головой. О Господи, она провалилась под лед!

Глава 3

— Помогите! Келли! — закричала Ева. И захлебнулась ледяной водой.

Было глубоко: ноги Евы коснулись дна лишь один раз, прежде чем она сумела подняться на поверхность. Девушка ухватилась за лед у края полыньи. Она умела плавать, но набухшее пальто, сапоги, казалось, сделались в десять раз тяжелее. Страх сковал ее. Лед с краев обламывался. Выбраться было невозможно. Ева снова хваталась за лед, и он снова ломался. Полынья становилась все шире. Еве никогда в жизни не было так холодно: холод пронизывал ее насквозь, проникал сквозь кожу, впитывался в кровь, замораживал ее до костей.

Клинт услышал крик. Что-то случилось? Он побежал по тропинке, зная, что нельзя бежать там, где нет деревьев. Он увидел полынью посреди пруда. Ева барахталась в воде, отчаянно пытаясь выбраться.

— Я вижу вас! — закричал он. — Старайтесь не паниковать.

— Клинт! — взмолилась она. — Спасите меня. — В ее голосе были облегчение и надежда.

— Вы можете встать?

— Нет!

— Вы умеете плавать? — Его низкий голос глухо отдавался в морозном воздухе.

— Пальто тянет меня на дно.

— Снимите его! — скомандовал он.

Его мозг бешено работал. Еве угрожала двойная опасность: она могла утонуть или умереть от переохлаждения. Клинт знал, что если лед не выдержал Еву, то под ним он тем более провалится. Он вспомнил, что видел в гараже длинную деревянную лестницу. В багажнике у него была веревка. Он постарается спасти ее с помощью веревки и лестницы. Если это не удастся, ему придется лезть за ней самому.

Он сосредоточил все внимание на Еве.

— Снимите пальто! — во второй раз приказал он.

Пальцы Евы онемели. Она возилась с пуговицами.

— Не могу! — Вода опять накрыла ее с головой.

— Держите голову над водой. Оторвите пуговицы. — Ему было ясно, что если она не снимет пальто, то утонет, но он не решался ей это сказать.

Наконец, о чудо! Ей удалось сбросить намокшее пальто, и оно сразу же пошло ко дну. Ей сделалось еще холоднее без пальто, но она теперь могла свободнее двигать руками и ногами.

— Я принесу из машины веревку. Держитесь на поверхности, что бы ни произошло. Постарайтесь не барахтаться и не ломать больше лед.

Клинт бросился к дому. В гараже он сбросил пуховик и швырнул на пол мертвого фазана. Схватил деревянную лестницу и выскочил на улицу. Скорее к машине. Открыть багажник. Веревка… Привязать лестнице и бегом назад, к пруду. Еще по дороге он начал выкрикивать ободряющие слова. Его сердце заколотилось, когда он не услышал ответа. Уже совсем стемнело, и он напряженно всматривался в занесенный снегом пруд с зияющей черной дырой. Никого!

— Ева! Ева!

До него донеслись слабые стоны, и он понял, что она еще жива.

— Держитесь, милая, я иду. Вы чертовски храбрая. Через минуту я вас вытащу.

В его голосе звучала уверенность, которую на самом деле он не чувствовал. Это было то, чему он научился за долгие годы работы спасателем. Уверенность порождает уверенность!

Ева больше не могла говорить. Она могла только хватать ртом воздух и время от времени издавать легкое повизгивание. Она уже не чувствовала ни рук, ни ног. Тело медленно немело. Девушка еле соображала. Ледяная вода заморозила не только ее тело, но и мысли. Она инстинктивно удерживалась над водой, но едва не теряла сознание от холода.

Клинт Келли осторожно положил лестницу на лед, удостоверившись в том, что ее конец находится далеко от черной дыры. Затем взял веревку и лег на лестницу.

Медленно, дюйм за дюймом, продвигался он к полынье. Клинт был напряжен до предела — неосторожность могла стоить им обоим жизни. Но он вытащит ее. Должен вытащить! Главное — успеть, пока еще не слишком поздно. Он услышал негромкий треск, но решил не обращать на него внимания и пополз дальше. У него перехватило дыхание от ужасного предчувствия, но он заставил себя успокоиться. Клинт всей тяжестью навалился на лестницу. Когда он переполз на лед, цепляясь ногами за ступеньки стремянки, снова раздался треск. Келли был слишком близко, чтобы отступать. Нечеловеческим напряжением мышц он сумел приподнять Еву, обмотать ее веревкой. Только тогда он пополз обратно.

Когда его тело полностью оказалось на лестнице, он обмотался веревкой и стал тянуть Еву за собой, отползая назад. Снова затрещал лед, но теперь это не имело значения: он ее почти вытащил. Когда Клинт отбросил веревку и поднял Еву, он увидел, что девушка без сознания. «Без паники, — сказал он себе, — это вполне естественно». Крупные хлопья снега покрывали землю пуховым покрывалом. Их следы еще не занесло, но теперь Клинт мог бы найти дом даже с закрытыми глазами. Войдя в гостиную, он положил Еву вниз лицом на пол возле затухающего огня в камине, затем развел ее ноги в стороны и начал делать ей искусственное дыхание. Через минуту Ева застонала и, давясь, выкашляла воду из легких. На мгновение она открыла глаза и тут же снова закрыла их, но Клинт знал: теперь она дышала нормально. Ее нужно было согреть, и как можно скорее. Он сложил оставшиеся дрова в камин, поворошил золу. Затем достал из шкафа с полдюжины полотенец и три больших одеяла. Прежде чем отправиться к машине, он взглянул на Еву. «Ничего, оттает», — подумал он.

Клинт принес свой ящик с инструментами, винтовку и патроны. Порывшись в буфете, нашел там початую бутылку виски. Есть чем растереть Еву. Расстелив полотенца, он принялся раздевать ее. Снял сапоги и поставил их на камин сушиться. Стянул с нее юбку и колготки.

Потом завернул ее в полотенца и перевернул на спину. Его увереннее пальцы расстегнули красный жакет, сняли его и забросили на камин. Дрова уже наполовину сгорели. Клинт выругался. Он взглянул на девушку, лежащую перед ним в короткой нижней юбке и бюстгальтере.

Бледное лицо и распущенные волосы Евы излучали неземную чистоту, пробуждавшую в нем желание защитить ее. Клинт постарался заглушить чувства, которые начинал испытывать к ней. Он спасатель и должен действовать как спасатель. Он стянул с нее мокрое белье, стараясь не смотреть на ее обнаженное тело. Накрыв Еву полотенцем, он начал энергично растирать ее. Через несколько минут он насухо вытер ее, но не сумел согреть. Тлеющие угли отдавали последнее тепло. Скоро в доме опять станет холодно. Он благодарил провидение за то, что оно послало ему виски. Открыв бутылку, Клинт налил янтарную жидкость в ладонь и приложил к шее и плечам девушки. Длинными упругими движениями он начал массировать ее тело. Однажды он видел, как более опытный пожарный оживил младенца с помощью этой техники, даже после того как не помог кислород. Клинт убрал полотенца, смочил ее грудь спиртом и начал яростно растирать.

Ева открыла глаза и бросила на него испуганный взгляд:

— Не надо!

— Ева, я должен. Сейчас не время стесняться. Нужно, чтобы вы согрелись. У вас внутри нет топлива, а у нас не осталось дров.

Ева сжалась.

— Не бойтесь, расслабьтесь. Доверьтесь мне, Ева, доверьтесь мне. Если вы чувствуете то, что я вам делаю, это хорошо. Расслабьтесь, отдайтесь моим рукам. Чувствуйте их, чувствуйте!