Ханна Хауэлл - Бесстрашный горец Страница 4

— Может быть, если бы ты ласково разговаривала с этим животным, оно бы тебя слушалось? – спросил он.

— Да я сначала, когда думала, что это разумное суще­ство, только так с ним и разговаривала! – воскликнула Фиона. – Клянусь, я была сама любезность. Только все было напрасно. Вот, смотри. – Она подошла к лошади и принялась сюсюкать: – Ты такой красавец, Стормклауд, сильный, высокий, одно удовольствие на тебя смотреть. — Она изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал нежно, придумывала самые что ни на есть ласковые слова.

Эван очень скоро перестал следить за тем, что она гово­рила, завороженный голосом девушки, низким, слегка хрип­ловатым, опасно соблазнительным. Нежные слова, которые она нашептывала лошади, вполне можно было отнести и к мужчинам. Он взглянул на своих людей и понял, что и на них этот голос произвел неизгладимое впечатление, такое же, какое произвел на него, или по крайней мере почти такое же. Оставалось лишь надеяться, что они не испыты­вают к девушке такого влечения, какое испытывает он, иначе не миновать беды.

Эван уже хотел прервать ее, чтобы стряхнуть с себя чары, навеянные волшебным голосом, но в этот момент девушка протянула руку к поводьям. В ту же секунду Стормклауд наклонил голову и толкнул ее с такой силой, что бедняжка свалилась на землю прямо на спину, издав звук, очень на­поминающий хихиканье. Эвану пришлось призвать на по­мощь всю свою волю, чтобы не рассмеяться, однако муж­чины, похоже, не сочли нужным сдерживаться, и грянул хохот.

Чертыхнувшись себе под нос, Фиона встала, отряхну­лась и яростно взглянула на хохочущих мужчин.

— Что ж, ты бы все равно не позволил мне на нем ехать.

– Это точно, – согласился Эван. – Ты ведь наша за­ложница.

– А могу я узнать, кто намеревается увезти меня в свое логово, чтобы потом заставить моих родственников платить за меня выкуп?

— Мы все из клана Макфингел. Меня зовут сэр Эван, я лэрд[1] Скаргласа, а мужчина с мешком твоего оружия – мой брат Грегор. Имена остальных узнаешь, когда остановимся на ночь.

– Куда вы собираетесь меня везти? – спросила она. Тем временем Эван, обыскав ее седло и поклажу, нашел вторую шпагу и еще три кинжала и отдал их Грегору.

– Неужели тебе было мало десяти кинжалов и одной шпаги? – спросил он, не отвечая на вопрос.

– Ну, в ходе сражения я могла бы лишиться чего-ни­будь. – И, видя, что он сел на Стормклауда, спросила: – Что ты делаешь?

Эван схватил ее за руку и, радуясь тому, что она без возражения уселась позади него, ответил:

– Я собираюсь поехать на твоей лошади. Она не так устала, как моя. Тебя я намерен отвезти в Скарглас. До него примерно день пути. Когда мы туда приедем, ты мне рас­скажешь, кто ты и откуда. А лучше, если ты сделаешь это раньше.

И, прежде чем она успела ответить, пустил лошадь в галоп. Фионе ничего не оставалось, как подчиниться судь­бе. Что ж, пусть задает ей вопросы, когда они сделают при­вал, может быть, она на некоторые из них и ответит. Ей и самой хочется кое о чем у него узнать. Например, о том, кто такие эти Макфингелы из Скаргласа.

Глава 2

— Она ворчит, явно чем-то недовольная, – заметил Гре­гор, усаживаясь поддеревом рядом с Эваном и наблюдая за Фионой.

Эван не мог сдержать улыбки. Как только они разбили лагерь, он приказал Фионе приготовить поесть. Она подчи­нилась, не скрывая, что приказ этот не вызвал у нее ника­кого восторга. А то, что в помощь ей выделили одного толь­ко Саймона, шестнадцатилетнего парня, самого младшего в отряде, лишь усилило ее раздражение. И Саймон, которо­му девушка явно понравилась, стал главной жертвой ее не­довольства. Услышав, как она сквозь зубы цедит слова, от­давая ему приказания, Эван решил, что будет благоразум­нее держаться подальше.

– Наверное, потому, что считает себя мужчиной. А муж­чине не пристало готовить пищу, – продолжал Грегор.

– С чего это ты взял, что она считает себя мужчиной? – буркнул Эван.

– Но ведь она так умело обращается с оружием.

– Ее этому обучили, в этом нет никакого сомнения. И обучили хорошо.

– А зачем кому-то обучать девушку владению оружием?

– Думаю, для этого существует множество причин. Может быть, в их клане не хватает взрослых мужчин, спо­собных сражаться. Или она живет в таком месте, где часто возникает необходимость отражать нападение противника. А может быть, она росла в окружении мужчин, которые не знали, чем еще с ней заняться. Последнее мне кажется наи­более вероятным. Она носит мужскую одежду так, как буд­то всю жизнь в ней ходит.

Понаблюдав за Фионой несколько минут, Грегор кив­нул:

– Это верно. У нее и жесты мужские, и походка.

– И она чувствует себя абсолютно комфортно среди нас, мужчин, а ведь нас двенадцать человек.

– Да. А может быть, она уже не девушка и поэтому не боится мужчин.

– Нет.

– Ты так уверенно об этом говоришь.

– Моя уверенность основывается на том, как она себя ведет. – Только Эван мог себе признаться, что ему даже думать неприятно, будто кто-то мог быть с Фионой близок, не говоря уж о том, что таких могло оказаться несколько человек. – Она встретила нас с оружием в руках, осыпала проклятиями и попыталась сорвать наш план взять ее в за­ложницы, просто отказавшись назвать свое имя и сказать, где она живет. Она не сделала ни малейшей попытки по­флиртовать с кем-то из нас, испробовать на нас свои жен­ские чары. Ты только взгляни, какое впечатление она про­извела на Саймона. Она и сама это наверняка видит, одна­ко пользоваться этим не стала. И никого из нас не попыта­лась соблазнить.

– Ты прав. К Саймону она, похоже, относится как к младшему брату. – Грегор слегка улыбнулся. – Наверное, поэтому он так ею очарован. Ведь наш Саймон – скром­ный парнишка и еще девственник. Несколько девушек в Скаргласе положили на него глаз, но он оказался чересчур робок и не стал их поощрять. Я уж подумываю, не отвести ли его к проститутке, чтобы та хоть чему-то его обучила.

При этих словах Эван вспомнил о том времени, когда отец заставил его лечь в кровать к женщине, заявив, что настала пора становиться мужчиной. Ему в ту пору было пятнадцать лет. Был он высоким, ужасно худым и неверо­ятно застенчивым. Кроме того, его уже начало раздражать поведение отца: тот развлекался направо и налево, похоже, задавшись целью держать не только женщину, являвшуюся на тот момент его женой, но и других женщин клана в по­стоянном состоянии беременности. Эван с содроганием вспоминал ночь, когда лишился невинности. Ночь эта была полна неудач, разочарований, смущения и неловкости и прошла в объятиях женщины с холодными глазами, весив­шей в два раза больше его, которой давно не мешало бы вымыться.