Джо Беверли - Ради твоей улыбки Страница 4

В эту же ночь в Париже брат лорда Стейнбриджа, Николас Дилэни, стоял на коленях у постели знакомого. На своем веку ему не раз доводилось видеть умирающих, чтобы понять: прерывистое дыхание и неровное биение сердца Ричарда Энстебла могут лишь оттянуть неизбежный конец. Несчастный к тому же потерял много крови.

Николас возвращался домой в Англию из Индии и воспользовался отречением Наполеона, чтобы посетить Париж. Он оставался там в течение нескольких недель по разным причинам. Пауза перед важным решением казалась подходящей, и ввиду волнения, царившего в столице Франции, никто не проявлял особого любопытства по поводу его «свиты».

Он не вполне отдавал себе отчет, как ему удалось заполучить эту троицу: Тим Райли сам привязался к нему в Пуне, Джорджа Крофтса, которого все звали Чако, он подобрал на мысе, Том Холлоуэй, старый бродяга и путешественник, повстречался ему в Италии. Том души не чаял в их компании, но Николас знал, что для двоих других знакомство с ним означало возможность вернуться домой. Том был ослаблен из-за лихорадки, которую перенес в Индии, а моряк Чако потерял правую руку. Николас надеялся, что они станут меньше докучать ему своей преданностью, когда он доставит их на родную землю.

Он столкнулся с Ричардом Энстсблом, которого немного знал прежде, три дня назад и не возражал провести пару вечеров в его компании. Ричард был одним из новых дипломатов, посланных в Париж, и у Николаса сложилось впечатление, что его работа имела отношение скорее к преследованию бонапартистов, нежели к мирным переговорам. Это казалось несколько бессмысленным сейчас, когда император отрекся и его выслали на остров Эльба, но любой власти свойственна подозрительность.

Николас, разумеется, не ожидал какого-то сверхъестественного веселья в общении с Энстеблом, он пришел в его дом только для того, чтобы сыграть несколько партий в пикет, и нашел молодого человека при смерти.

Бедный Ричард. Протянув руку, Николас поправил влажные пряди на лбу умирающего.

Глаза Энстебла открылись, но Николас был уверен, что он ничего не видит.

— Это я. Лежи спокойно. Я помогу тебе. — Он понимал бесполезность своих слов, но не мог молчать.

Глаза умирающего снова закрылись, но губы слегка шевельнулись.

— Трес… скажи им…

Ричард слабо улыбнулся, вздохнул и умер.

Николас чувствовал горе и гнев. Смерть всегда безжалостна. Всего несколько секунд назад здесь был человек, сейчас это только труп. Ричард Энстебл успел завоевать его симпатию своим умением радоваться жизни. Николас хотел бы знать, кто и почему посмел отнять у Ричарда жизнь, дважды выстрелив ему в грудь.

Последнее, что он мог сделать, это послать сообщение в посольство. Трсс. Может быть, Ричард употребил французское слово? По-французски «tres» значит «очень». Или это фамилия? Может быть, кто-то узнает, и тогда он сможет отомстить людям, убившим его приятеля?

Глава 2

На следующее утро ноги сами принесли лорда Стейнбриджа на Дерби-сквер. Беспокойство и подозрения по поводу ночного происшествия не давали ему покоя.

Он надеялся, что в такой ранний час в доме вряд ли может присутствовать кто-то из вчерашних господ. Слуги чистили лестницу, полировали перила и делали покупки у проходящих мимо уличных торговцев. Разумеется, никто из этой братии не готов был пролить свет на события минувшей ночи. Стейнбридж помнил, что Чивенхем посадил его в наемный экипаж, а уже дома камердинер благополучно проводил до постели. Проснулся он довольно рано с неприятной сухостью во рту, но без алкогольного похмелья, и тут какая-то сила против воли вновь привела его к этому дому.

Некоторое время Кристофер стоял, прислонившись к резной решетке маленького палисадника в центре площади, поглаживая подбородок серебряным набалдашником своей трости. Он смотрел на высокий узкий дом Чивенхема, как будто тот мог дать ему ответ на замешательство, которое он испытывал, предполагая, что события ночи не что иное, как видения, вызванные наркотиками. Он знал, что среди гостей сэра Чивенхема были и такие, кто имеет пристрастие к опиуму и у кого это увлечение уже превратилось в пагубную привычку.

Но как же тогда лошадка из жадеита, которую он обнаружил около своей постели, куда ее поставил камердинер?

Погрузившись в свои мысли, лорд Стейнбридж не сразу заметил, как закутанная в плащ женщина выскользнула из маленькой двери нижнего этажа дома и поспешила по улице как раз мимо его наблюдательного поста, но затем что-то в ней привлекло его внимание. Возможно, то было безумное выражение, промелькнувшее в ее глазах, когда она оглянулась, а может быть, странность движений…

Совершенно не надеясь на то, что женщина сможет прояснить события, происходившие накануне, Кристофер все же последовал за ней.

Минут пятнадцать она шла быстро, потом резко свернула в Сент-Джеймс-парк и села сложив руки, прислонившись к спинке скамьи. Лорд Стейнбридж почувствовал себя болваном. Он не имел возможности хорошенько разглядеть женщину, но одета она была очень скверно. Вероятно, это была служанка, вышедшая подышать воздухом или поджидающая своего дружка в выходной день.

Он уже собирался повернуть назад и уйти, как вдруг женщина порывисто вскочила. Ее движение было таким странным и неожиданным, что невольно заставило его последовать за ней. Она шла не останавливаясь по Грейт-Джордж-стрит по направлению к Вестминстерскому мосту. В последнюю минуту она даже пустилась бежать. Еще мгновение и было бы поздно — женщина уже забралась на парапет…

И тут он схватил ее и потащил вниз.

— Пустите меня, ради Бо… — вскрикнула она, но, взглянув на него, вдруг осеклась и, закатив глаза, лишилась чувств.

Лорд Стейнбридж торопливо расстегнул пуговицы на высоком воротничке ее платья и, сняв шляпу, принялся обмахивать бескровное лицо. Ему еще повезло, что в этот час поблизости не видно прохожих; он боялся даже представить, что она скажет, когда очнется. Ее непосредственная реакция говорила ему, что это именно та несчастная, которая была вовлечена в события ужасной ночи. Она оказалась старше, чем он предполагал, и все говорило о ее благородном происхождении, но Кристофер подозревал, что дело гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Может быть, это ловушка ради женитьбы? Но какой смысл…

Если бы Николас был здесь, он бы разобрался во всем! Когда женщина придет в себя, вероятно, ему предстоит одна из тех сцен, которые лорд Стейнбридж не выносил.

Между тем все оказалось по-другому: очутившись и увидев его, она снова закрыла глаза и продолжала лежать неподвижно. Он мог бы решить, что незнакомка лишилась чувств, если бы не напряжение ее прежде безвольного тела.