Мэри Бэлоу - Немного соблазненная Страница 4

Развитие отношений между Морган и капитаном Гордоном окружающие воспринимали как прелюдию к браку. Именно так считали и сам молодой человек, и его сестра, однако леди Морган была далека от окончательного решения. В данный момент ее поступки объяснялись отнюдь не желанием находиться поблизости от своего предполагаемого жениха, а стремлением оказаться в эпицентре назревающего кризиса. Именно поэтому девушка стала умолять Вулфрика отпустить ее в Бельгию.

Она полагала, что в Брюсселе ее ожидают захватывающие политические события, интеллектуальная почва, интересные беседы с неординарными людьми. Но как глупо было на это надеяться!

Жизнь в Брюсселе мало чем отличалась от жизни в Лондоне. Приемы, балы, опера. Леди Морган хотелось, чтобы брат передумал и попросил ее вернуться домой. Слишком сильным оказалось разочарование.

Однако пребывание в Брюсселе имело и свои плюсы. Прежде всего ощущение свободы. Здесь не было Вулфрика, который следил за каждым ее шагом. Не было и тети Рочестер. Только Аллен, ее брат, всего на несколько лет старше леди Морган. Он служил в посольстве под началом сэра Чарлза Стюарта. Несмотря на данное Вулфу обещание присматривать за сестрой, не спускать с нее глаз, он не докучал леди Морган.

Леди Каддик выступила в роли добровольной и очень снисходительной опекунши. Она не отличалась ни умом, ни житейской практичностью. О ее муже, лорде Каддике, вообще трудно было что-либо сказать. Он никак себя не проявлял. Леди Морган нравилась Розамонд, хотя в интеллектуальном отношении эта девушка не представляла для леди Морган какого бы то ни было интереса. Ее интересы ограничивались балами, шляпками и прочими пустяками. А молодые офицеры, принимавшие участие в светской жизни Брюсселя, прежде всего пытались произвести впечатление на дам своей «мужественностью», которая не предполагала обсуждения с женщинами военно-политического положения в стране. Подобные темы считались слишком сложными для их хорошеньких головок.

У леди Морган подобное положение вещей вызывало раздражение и неудовлетворенность. Она, привыкшая к совершенно другой атмосфере в своей семье, предполагала сначала, что и все другие мужчины станут вести себя, как ее братья, а женщины — как ее сестра Фрея.

Первый танцевальный тур в доме виконта Камерона подходил к концу. Леди Морган получила большое удовольствие, танцуя с капитаном лордом Гордоном, он действительно был очень привлекательным молодым человеком и отличным партнером. Встретив его впервые, девушка почувствовала, что может влюбиться в этого юношу. Но теперь, когда она лучше узнала капитана, у нее появились серьезные сомнения на этот счет. Во время танца молодой человек вошел в роль боевого офицера, сражающегося против тирании. Он горячо уверял партнершу, что готов отдать жизнь за свою родину, за свою мать, сестру и… О! Он слишком самонадеян, не стоило так горячиться и включать ее имя в этот список.

Все это смахивало на спектакль. И не на шутку встревожило леди Морган. Приняв предложение Каддиков отправиться с ними в Брюссель, леди Морган тем самым взяла на себя обязательство связать себя в дальнейшем брачными узами с их сыном. Таково было и мнение света. На самом же деле родители капитана Гордона объяснили свое намерение взять ее с собой желанием Розамонд поехать вместе с подругой. Музыка смолкла.

— Я так надеялся, — сказал капитан, — что мы будем танцевать с вами всю ночь.

— Но, капитан, — воскликнула леди Морган, взмахнув веером, — вы только посмотрите, сколько здесь дам! И все хотят танцевать с вами.

— Прошу. — Он предложил ей руку, чтобы сопроводить к своей матери. — Смею заметить, здесь только одна леди, с которой мне хочется танцевать. Но Боже, разве удастся пригласить ее два раза подряд! У нее столько поклонников!

«Неужели он просто маменькин сынок?» — подумала леди Морган. Но ведь он офицер, скоро отправится на войну, и, возможно, его ждет смерть. Об этом не следует забывать. Слишком несправедливо. Не стоит так строго судить молодого человека за излишнюю сентиментальность. Улыбнувшись, она решительно заявила:

— Я хочу потанцевать и с другими партнерами.

Рядом с леди Каддик и Розамонд стоял лейтенант Хант-Матерс, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу. Он собирался пригласить леди Морган на следующий танец. Он не отличался приятной внешностью, но был хорошо воспитан и умел обращаться с дамами. И хотя в нем явно просматривались черты зануды и довольно скучного собеседника, девушка находила его забавным и милым. Она бросила на лейтенанта благосклонный взгляд.

Но вдруг услышала, как леди Камерон обратилась к леди Каддик, прося разрешения представить леди Морган Бедвин некоего джентльмена. Такое разрешение было дано, и Морган с вежливой улыбкой повернулась к говорившим.

— Леди Морган, — улыбаясь, сказала виконтесса Камерон, бросив взгляд на своего протеже. — Граф Росторн попросил представить его вам.

Морган оценивающе посмотрела на графа. Он не был офицером. Но его костюм отличался элегантностью и хорошим вкусом — серые шелковые бриджи, такого же цвета жилет с вышивкой из серебряных ниток, безукоризненного покроя черный фрак и белая льняная рубашка с отделкой из кружев. Графа нельзя было назвать юным, но внешне он производил приятное впечатление — высок, строен, черты лица достаточно красивы. Еще Морган отметила про себя, что в его бесстрастных серых глазах, где-то на самом дне их, таилось любопытство.

И тем не менее этот молодой человек не пробудил в душе Морган какого-то особенного интереса к своей персоне. Он походил на десяток других джентльменов, которых ей успели представить с момента ее появления в свете. Девушка знала, что красива, однако считала себя слишком худой и слишком смуглой. Не сомневалась она и в том, что богатое приданое делает ее особо привлекательной в глазах джентльменов всех возрастов и рангов. Поэтому Морган ощущала себя товаром на рынке невест, несмотря на то что уже была «почти» обручена с лордом Гордоном. Задав графу несколько вежливых вопросов о бале, леди Морган решила про себя, что это знакомство ей совершенно неинтересно, и лицо ее приняло холодное, высокомерное выражение. Она надеялась, что виконт все поймет и не станет приглашать ее на танец.

Порой Морган открыто выказывала мужчинам пренебрежение, однако испытывала при этом неловкость.

— О, мне здесь очень нравится. Благодарю вас, — подчеркнуто вежливо проговорил граф. — А теперь, когда меня представили самой очаровательной женщине в этом зале, нравится еще больше.

Этот сомнительный комплимент прозвучал как тонко завуалированное издевательство.