Сабрина Джеффрис - Коварный повеса Страница 4

Имеет ли он в виду Бикемов? Но их дочь Джейн уже взрослая. Зачем им в таком возрасте брать к себе молоденькую родственницу? Если только…

— Владения вашего брата должны принести опекуну значительную сумму, не так ли?

Он решительно покачал головой:

— Если вы об этом, то мне не нужны деньги моей племянницы.

— О, я не хотела сказать, что вы…

— Тесса живет у моих тети Юнис и дяди Рандолфа с тех пор, как погибли ее родители, и они с каждым днем делают ее все более несчастной.

Мэдлин могла с легкостью поверить в такое. Бикемы могли сделать несчастным кого угодно, особенно скорбящую девочку, которой требовалось утешение, а не морализирование.

Бедная мисс Долтон… Когда несколько лет назад Мэдлин потеряла мать, умершую от чахотки, у нее хотя бы было время подготовиться. И после этого ей не пришлось быть втянутой в борьбу между родственниками.

— Душевные страдания — это одно, — сказала она, — но ваши родственники ведь не будут с ней жестоко обращаться.

— Именно этого я и боюсь. — Его лицо стало непроницаемым. — Они уже делали это раньше.

С кем? Уж явно не с ним. Если она правильно помнила, он недолго жил с Бикемами, когда был ребенком, но его отец был тогда жив. И Бикемы ведь были не столь глупы, чтобы дурно обращаться с сыном виконта.

Возможно, лорд Норкорт говорил о своей кузине Джейн. Она вышла замуж и жила в Телфорде, хотя явно избегала своих родителей. Это заставило Мэдлин задуматься.

— Я должен вытащить Тессу из этого чудовищного места, — заявил виконт. — Никому из этих двоих нельзя позволять воспитывать ребенка, особенно — моей тетке.

— Я понимаю ваше беспокойство, — мягко сказала Мэдлин. — Но я не знаю, как поступление вашей племянницы в нашу школу может помочь делу.

— Бикемы создают видимость уютной семейной жизни. Они весьма уважаемая семья в тихом провинциальном городке. В глазах суда их преимущества перевешивают недостатки того, что я холостяк с плохой репутацией, пусть даже и титулованный. Единственная возможность склонить чашу весов в мою сторону — это показать, что я могу предложить другие преимущества: жизнь в столице, общество, более для нее подходящее, а также превосходное образование, какое она никогда не сможет получить в провинции. Вот почему так важно, чтобы вы приняли ее.

— Понимаю, — кивнула Мэдлин.

Она действительно кое–что понимала. Ситуация его племянницы была почти такой же отчаянной, как ее собственная. Но им обеим можно будет помочь, если она, Мэдлин, сумеет оказать услугу виконту.

— Очень хорошо, милорд. Я поговорю с миссис Харрис от вашего имени. Подождите здесь, пока я не вернусь, будьте так добры.

Она ушла, переполняемая болью, всколыхнувшейся из–за такой явной привязанности виконта к своей племяннице. Папа точно так же пытался защитить ее, но сэр Рандолф разрушил его репутацию порядочного человека и отнял средства к существованию.

Мэдлин едва не всхлипнула. Сейчас папа не мог даже подняться с постели, тем более — защитить ее. И, увы, без дохода от его практики они скоро исчерпают все свои сбережения, несмотря на ее скромную должность здесь.

Она должна вернуть отца к его прошлой жизни — даже если это означало, что придется умолять об услуге виконта. Но она могла сделать это только в том случае, если убедит директрису принять в школу мисс Долтон.

Это оказалось гораздо труднее, чем она ожидала. Даже после того, как Мэдлин объяснила тяжелую ситуацию мисс Долтон, миссис Харрис все еще колебалась.

— Но он же негодяй! — выпалила миссис Харрис. — Он не должен воспитывать молодую леди.

— Он и не будет, — парировала Мэдлин. — Мы будем. Кроме того, вы знаете, как сплетни все преувеличивают. Его репутация может быть совсем не такой плохой, как говорят.

— Вы так думаете? — Директриса фыркнула. — Тогда вы не слышали того, что слышала я. Как насчет тех распутных светских увеселений, которые он устраивает и о которых всегда пишут в газетах?

— Если вы говорите о моих вечеринках с веселящим газом, мадам, — донесся мужской голос с порога, — то они проводятся ради интеллектуального исследования.

Мэдлин чуть не застонала. Ей следовало бы догадаться, что виконт не оставит это дело ей. Он был явно из тех, кто берет ответственность на себя.

Когда лорд Норкорт вошел, его синие глаза пылали гневом.

— На моих вечеринках собираются лучшие умы науки и искусства.

И именно поэтому Мэдлин пыталась помочь ему. Но сейчас, дав волю своему темпераменту, надменный дурак окончательно и бесповоротно решал свою судьбу в споре с миссис Харрис.

— Лорд Норкорт, это моя начальница, — поспешно проговорила Мэдлин, полная решимости взять на себя контроль над ситуацией. — Миссис Харрис, могу я представить вам…

— Нет нужды представлять человека, чья репутация идет впереди него, — заявила миссис Харрис, в гневе поворачиваясь к виконту. — И ваши гости не только «лучшие умы», сэр. Как насчет полуодетых женщин, которые легкомысленно резвятся среди молодых людей «науки и искусства»? Согласно моим весьма достоверным источникам, ваши вечеринки не всегда устраиваются «ради интеллектуального исследования».

Виконт тихо вздохнул:

— У вас, должно быть, очень интересные источники, миссис Харрис. Да, я знаю, что впредь мне придется быть более осмотрительным. У меня в доме больше не будет вечеринок для холостяков. И никакая женщина, кроме уважаемой компаньонки, не станет сопровождать Тессу. Когда моя племянница не будет находиться здесь, она будет жить так, как живет дочь лорда.

— То есть вы хотите сказать, что откажетесь от любовниц и ночных развлечений в клубах?

— Она никогда не увидит и не услышит ничего, что может опозорить или развратить ее, — уклончиво ответил виконт. — Я сомневаюсь, что вы можете ожидать большего от любого женатого мужчины, дочь которого учится здесь в блаженном неведении о… занятиях своего отца.

Миссис Харрис знала, что лучше не заявлять, что отцы ее учениц не ведут себя так. Многие светские мужчины вели себя именно так.

— Если бы я думала, что вы способны на благоразумие, я могла бы найти место для вашей племянницы в этом семестре, но, учитывая вашу репутацию… Ах, я очень сомневаюсь…

— Вы подвергаете сомнению мое слово? — произнес виконт с некоторой угрозой в голосе.

А миссис Харрис терпеть не могла, когда ей угрожают.

— Давайте скажем просто: за долгие годы я убедилась в том, что мужчины не способны изменить свои привычки.

Виконт пристально посмотрел на директрису:

— Миссис Харрис, я абсолютно уверен: если моя племянница будет воспитываться в доме моих жестоких родственников, они навсегда изуродуют ее душу.

Директриса вздохнула: