Мэри Бэлоу - Смятение чувств Страница 4

– Да, я помню. – Джулиан с улыбкой посмотрел на него. – Подобного рода обещания просто не так-то легко выполнимы. Может быть, к тебе это не относится. Ты, по-видимому, способен обходиться без женщин, в отличие от меня. Но я собираюсь перемениться. Отныне и навсегда для меня существует только Бекка. О, Дейв, одному Богу известно, как все было мучительно там, в отеле. Теперь в моей жизни больше не будет никаких женщин, кроме жены. Ты удовлетворен? Ты же знаешь: я действительно люблю ее.

Дэвид медлил с ответом. Он был рад, что они уже почти у цели. Пристань была запружена одетыми в красные куртки гвардейцами, к которым льнули всхлипывающие женщины.

– Да, Джулиан, – произнес он наконец. – Я знаю это.

И это была правда. Конечно, утешение довольно слабое, но хорошо, что есть хотя бы оно.

Глава 2

Мальта и Крым, 1854 год

Жизнь на Мальте оказалась довольно нудной. Когда военные покидали Англию, они были полны энергии и нетерпеливого ожидания: наконец-то они смогут проявить себя в деле. Но события развивались медленно. Хотя в конце марта Британия и Франция объявили войну России, прошло еще два месяца, прежде чем британский экспедиционный корпус перебросили вплотную к потенциальному театру военных действий.

Силы вторжения должны были самостоятельно выполнять боевую задачу. Но поскольку выполнять пока было практически нечего, британцев охватила невыносимая скука. Лишь немногим удалось перебороть ее. Одним из таких счастливцев был капитан Джулиан Кардвелл. Он завязал роман с Синтией Шерер, женой капитана сэра Джорджа Шерера из первого батальона Колдстримского гвардейского полка.

Эта любовная связь не являлась какой-то особой тайной, ибо в армейской жизни вообще не так уж много секретов. Возможно, среди всех офицеров третьего батальона Гренадерского полка и первого батальона Колдстримского гвардейского полка единственным, кто не знал об этом романе уже через неделю после его начала, был сам капитан Шерер. Любовники держались достаточно скрытно, а Шерер был всецело поглощен своими служебными обязанностями.

Никто даже не подумал сообщить ему о том, что творится у него за спиной. Во-первых, доносительство все считали занятием непристойным. Во-вторых, капитан Джулиан Кардвелл сумел стать всеобщим любимцем. Даже солдаты Кардвелла любили его за дружелюбный характер и излучаемое им теплое обаяние. Никто открыто не порицал его поведение, да и в душе мало кто его осуждал. Джулиан относился к тому типу мужчин, которые не в состоянии долго обходиться без женщин, и всем было известно, что хрупкое здоровье жены Кардвелла вынудило его оставить супругу в Англии.

Майор лорд Тэвисток за целых три недели не проронил ни слова об этой интрижке, хотя и жил вместе с Джулианом. Дэвид убеждал себя, что это его лично не касается. Кроме того, долгий опыт подсказывал ему, как Джулиан отреагирует, если он, Дэвид, поддастся искушению и попытается прочитать ему нотацию. Тот выслушает его с обаятельной мальчишеской улыбкой и примется доказывать, что Синтия Шерер для него ничего не значит. Вновь последуют заверения в том, что он любит Ребекку и что с этого момента намерен сохранять ей верность. И, черт возьми, печальнее всего то, что Джулиан, как всегда, будет сам верить каждому своему слову. Нет, решил Дэвид, он останется в стороне от всего этого.

И все же решимость майора Тэвистока развеялась как дым, когда Дэвид однажды вернулся с совещания раньше, чем предполагал, и оказалось, что он пришел за считанные мгновения до того, как мог бы, несомненно, стать свидетелем чрезвычайно пикантной сцены. Дэвид резко остановился в дверях и многозначительно посмотрел на лежавшего на кровати Джулиана.

На лице Джулиана появилась его обычная обаятельная улыбка.

– Не будешь ли ты, старина, настолько добр, чтобы подождать несколько минут за дверью? – спросил он.

К тому моменту, когда стоявший спиной к двери Дэвид услышал, что женщина вышла, он уже побледнел от гнева. Более пяти минут он уговаривал себя уйти прочь, отвлечься на какое-нибудь занятие, забыть о случившемся и вообще не принимать все близко к сердцу. Дэвид чувствовал, что именно к этому все и движется.

– Такое больше не должно повториться, – лаконично сказал он, вернувшись в комнату и плотно закрыв за собой дверь. Он убедил себя, что все дело лишь в том, для чего использовали его комнату. Свой гнев он поэтому считал оправданным.

Джулиан откинулся на свою неубранную постель, опустив затылок на сцепленные ладони. Капитан был сейчас полураздет.

– Это что: приказ старшего по званию? – спросил он. – Прости, старина, ты, вероятно, считаешь, что эта сцена была отнюдь не самой изысканной? Но я, признаться, не ждал тебя.

– Она – замужняя женщина, – сказал Дэвид, хотя истинной причиной его ярости был не этот факт, равно как и не то, что его комнату они использовали как место для своих утех.

– Но мне кажется, что это гораздо пристойнее, чем иметь дело с чьей-то дочерью-девственницей, – парировал Джулиан. – Полно, Дэйв, ты должен признать справедливость того, что я сказал.

– Если бы это было в первый раз, – сказал Дэвид, расстегнув портупею и положив ее вместе с саблей на стол.

– Удар ниже пояса, – заметил, состроив гримасу, Джулиан. – Я до сих пор сожалею по поводу той ошибки. Ты знаешь об этом, Дэйв. Она произошла под влиянием необдуманной страсти. Я хотел бы, чтобы ты перестал регулярно напоминать мне об этом.

– Вся твоя жизнь состоит из эпизодов подобной необдуманной страсти, – холодно возразил Дэвид. – Я полагал, что ты, Джулиан, все же повзрослеешь. Надеялся, что женитьба на Ребекке сделает тебя зрелым мужчиной. Мне казалось, что ты ее достаточно любишь. Но ты женат вот уже более двух лет, тебе двадцать четыре года, однако никаких признаков изменения к лучшему не наблюдается.

«Сейчас я похожу на читающего нравоучения брюзгливого проповедника», – подумал Дэвид и рассердился на то, что Джулиан, по-видимому, всегда вытаскивает на свет именно эту его черту. Дэвид обругал себя за то, что не ушел прочь, как только застал Джулиана в постели вместе с леди Шерер.

Джулиан перекинул ноги через край постели и взял рубашку.

– Твоя беда, Дэвид, – сказал он уязвленно, – состоит в том, что до тебя никак не дойдет, жизнью следует наслаждаться. Честно говоря, я совершенно не могу понять, каким образом ты справляешься со своим обетом безбрачия. Ведь ты холостяк, предполагаю я. Но я порекомендовал бы тебе любую из околачивающихся вокруг шлюх только в том случае, если бы тебе вдруг пришла в голову мысль подыскать какую-нибудь альтернативу обычной смерти от холеры, дизентерии или от боевых ранений.