Лидия Джойс - Шепот ночи Страница 4

– Церковь, – пояснил барон Бенедек по-немецки.

Он долго смотрел на Алси, но из-за темноты в коридоре она не могла разобрать выражение его лица. Однако его внимания было достаточно, чтобы ее вновь окатили теплые волны – ощущение опьяняющее и вместе с тем тревожное.

– Я знаю, что англичанин традиционно целует свою нареченную, когда она принимает его предложение, – произнес барон игривым тоном, который противоречил его серьезному взгляду. – В нашем случае с этим произошла задержка, но я считаю, что традиции надо уважать.

Полсекунды Алси смотрела на него, ничего ни понимая. Он отпустил ее, обнял за талию, другую руку положил ей на затылок и притянул к себе. Только тогда она поняла, что он действительно собирается поцеловать ее – по-настоящему поцеловать.

Машинально она попыталась отстраниться, но барон крепко держал ее. «К чему сопротивляться?» – одернула себя Алси. В этом нет ничего непристойного, ведь они через несколько минут поженятся. Когда барон привлек ее к себе, жаркое смущение охватило ее, и Алси до конца не могла поверить, что это не грешно.

Барон притянул ее к своему твердому торсу, под его напором зашелестели мнущиеся юбки. Словно в тумане видела Алси, как приближается его лицо, ее дыхание участилось, сердце пустилось вскачь. Потом его рот нашел ее губы.

Вежливый, отметило ее подсознание этот мягкий контакт, но так продолжалось недолго. Его губы были такими жаркими, что Алси пронзили огненные стрелы. Она чувствовала себя отяжелевшей и одновременно невесомой, ее колени подогнулись, она припала к барону, откинув голову в инстинктивном приглашении.

Которое он принял.

Его мягкий поцелуй вдруг стал страстным, ее губы раскрылись под натиском его языка. Алси не могла поверить пылу своих желаний и не умела их себе объяснить. Прикосновения его языка к глубинам ее рта были быстрыми, решительными и шокирующе интимными. Ее внутренний огонь бушевал все сильнее, заливая краской кожу и лишая дыхания. Это было так восхитительно, так удивительно правильно и не поддавалось доводам рассудка.

Когда барон наконец отстранился, Алси была не готова к этому и споткнулась, пытаясь обрести дыхание и моргая в полумраке, который теперь казался ярким светом.

Она с опозданием подумала, что своим бесстыдством могла шокировать и оттолкнуть будущего мужа, но когда встретила его взгляд, увидела на его лице скорее удовольствие, чем удивление. Барон поднял затянутую в перчатку руку к ее лицу и мягко провел пальцами по щеке.

– Похоже, мы оба получили больше, чем ожидали, – загадочно сказал он, хрипотца в его голосе заставила Алси вздрогнуть. – Снимите шляпку и башмаки, – критически оглядев ее, продолжил барон.

Алси задохнулась от этой просьбы – нет, требования! – но по лицу барона было понятно, что он не шутит.

– Почему я должна это делать, сэр? – потребовала ответа Алси. Он считает ее распутницей?

В его улыбке мелькнуло понимание.

– Я заглянул в ваши грешные мысли, мисс Картер, но уверяю вас, у меня самые благородные намерения. Это необходимо для обряда перехода в другую веру.

Минуту поколебавшись, Алси не нашла разумных возражений. Развязав ленты шляпки, она бросила ее на пол. Потом осторожно приподняла юбку, открывая высокие башмаки, пытаясь уравновесить свой неуместный энтузиазм во время поцелуя демонстрацией девичьей деликатности. Она сделала доблестную попытку расстегнуть затянутыми в перчатки руками ряд крошечных пуговок, но, запутавшись в нижних юбках, пошатнулась.

– Позвольте мне.

Алси взглянула в миндалевидные льдисто-голубые глаза барона Бенедека. В них мерцали опасные огоньки, смесь веселья и соблазна.

– О нет, – вспыхнув, машинально возразила она. – Я не могу позволить, чтобы вы сделали это.

– А почему? – спросил барон таким тоном, что у нее засосало под ложечкой и сердце застучало быстрее. – Сегодня ночью я сниму с вас не только туфли.

Алси была настолько ошеломлена, что он успел опуститься на одно колено и твердо взялся за ее лодыжку, прежде чем она возмущенно произнесла приличествующее в таких случаях выражение:

– Глубокоуважаемый сэр!

Ей оставалось либо бороться с бароном, либо позволить ему помочь ей, и здравый смысл подсказал ей, какая альтернатива мудрее. Алси плотно сжала губы и стоически выпрямилась, сказав себе, что во имя мира в семье должна стерпеть такое обращение.

Но ее чувства больше походили не на терпение, а на какое-то виноватое удовольствие, потому что, несмотря на деловитые движения барона, Алси не могла отрешиться от мужского прикосновения. Так ее не касался ни один мужчина, здравые рассуждения смешивались в ней с отчетливыми и недвусмысленными физическими реакциями. От руки барона, мягко державшей ее лодыжку, по коже Алси пробежали искорки, крохотные, но слишком чувствительные, чтобы их игнорировать. Он снял с Алси один ботинок, потом другой, и она едва не взвизгнула, когда барон, вместо того чтобы подняться, скользнул рукой вверх по ее икре.

– Что вы делаете? – отпрянув, возмутилась она.

– Чулки тоже нужно снять, – спокойно сказал Бенедек.

Развязав подвязку над ее коленом, он взглянул на Алси с такой притворной невинностью, что у нее перехватило дыхание.

– Спасибо, но я могу прекрасно справиться с этим сама, – сказала она.

Алси намеревалась произнести это сурово, но этот мужчина настолько ошеломил ее, что слова прозвучали совершенно неубедительно. Барон пытается соблазнить ее? Смеется над ней? Угрожает? Алси не могла сказать, каковы его намерения и в каком из них он больше преуспел. Пока она протестовала, он спустил чулок с ее икры, проведя ладонями по нагой коже. Она снова заставила себя собраться, опасаясь, что дрожь выдаст ее.

Алси понимала, что барон зашел далеко за границы приличий, принятых в христианском мире, и заставила себя отступить, как только он снял с нее чулок. Но в глубине души ничего так не хотела, как наслаждаться теми грешными ощущениями, которые вызывают в ней его прикосновения. Подавив это желание, она наклонилась, чтобы поскорее снять второй чулок. Барон Бенедек прислонившись к стене коридора, скрестил на груди руки в манере, которую Алси сочла самоуверенной. Собрав остатки самообладания, она ухитрилась уничижительно сказать:

– Надеюсь, это все. Если вы думаете, что я позволю раздеть себя донага, то глубоко заблуждаетесь.

Алси выпрямилась и бросила на барона взгляд, полный, как она надеялась, сурового неодобрения. Он лишь фыркнул от смеха.

– Я этого не планировал, но мысль интересная. Жаль, что у нас нет времени на подобные приключения, священник рассердится, если мы надолго замешкаемся.