Мэри Гилганнон - Любовь дракона Страница 4

— Возможно, так было бы лучше. По крайней мере, мы бы умерли в бою!

Маркус мягко улыбнулся:

— Мужественные слова для молодой девушки. К тому же они покрывают позором всех жителей Вирокониума. Ведь горожане выказали свое нежелание воевать. И они, я знаю, с удовольствием восприняли то, что в обмен на их жизни выдадут замуж одну из принцесс. Кроме того, — лицо Маркуса снова посуровело, — нужно ли мне напоминать тебе, что на свете существуют вещи похуже смерти. Это — рабство.

Аврора содрогнулась. Судьба семьи Маркуса всегда ужасала ее. Бабушка Маркуса была саксонской принцессой. Ее взяли в плен и продали в рабство. Мать Маркуса была рабыней в доме римлянина — его отца. Единственное, что досталось Маркусу в наследство, — это благородный внешний вид. Аврора всегда восхищалась его золотистыми густыми волосами, темно-серыми глазами и идеально правильными чертами лица.

Девушка вздохнула, убеждаясь в правоте Маркуса. И вправду, что может противопоставить одна-единственная девчонка власти Мэлгвина? Он был презренным тираном, но теперь век тиранов. Былое величие империи уходило в прошлое, и скоро такие безжалостные вожди, как Мэлгвин, будут править всей страной. Казалось вполне вероятным, что не за горами время, когда ее любимый Вирокониум разделит судьбу других поверженных городов рассыпающейся Римской империи.

Маркус мягко тронул рукой ее щеку, его глаза светились добротой:

— Не терзай себя, Аврора. Мне становится не по себе, когда я вижу тебя такой печальной.

Аврора вновь вздохнула и позволила Маркусу обнять себя. Она спряталась у него на груди, чувствуя, как натруженные руки крепко сжимают ее.

— Аврора!

Голос леди Корделии заставил их замереть.

— Тебе надо идти, — прошептал Маркус, неохотно выпуская ее.

— Ну да, она хочет, чтобы я разоделась и причесалась к празднеству, — пожаловалась Аврора. Она оглядела свое грязное, пропитанное потом платье и спутанные завитки волос на плечах. — Но на этот раз я не собираюсь выполнять ее требования. Мэлгвин Великий всего лишь варвар и лучшего наряда от меня не дождется.

Аврора чмокнула Маркуса и поспешила назад, в Парадную залу. Вихрем пронеслась она через сад, мимо деревьев в парке, снова перебралась через крепостную стену и зашагала по городским улицам, где уже сгущались сумерки. Войдя в Парадную залу, она сразу же направилась на кухню и там предложила свои услуги. Повар, почти не задумываясь над ее предложением, кивнул в знак согласия. Взяв амфору с вином, Аврора торжественно покинула кухню. Хозяйской дочери подобало обслуживать важных гостей, а в роли простой прислужницы, оставаясь неузнанной, у нее будет возможность поближе рассмотреть врагов.

Быстрым шагом Аврора направилась к столу, за которым восседали Мэлгвин и его люди. На поясах у них все еще оставались мечи, не сняли они и своих боевых доспехов, и было весьма сомнительно, что они успели помыться. Она с трудом подавила желание вылить содержимое амфоры прямо на колени Мэлгвина…

Обходя вокруг стола, она аккуратно наполняла вином искусно сделанные бронзовые чаши.

Кимвры — так называли себя люди Мэлгвина — тихо беседовали, движения их были мягкими и осторожными. Чужеземцы — за исключением Мэлгвина — были невысоки ростом, но всех их отличало мощное телосложение. У них были темные, глубоко посаженные глаза и длинные вьющиеся волосы. Так же, как и мужчины Вирокониума, они брили бороды, правда, некоторые оставляли усы.

Аврора вернулась на кухню за подносом с едой и, получив его, понесла к столу главного гостя. На этот раз она осмелилась подойти к Мэлгвину совсем близко и даже спросить, не хочет ли он еще вина. Он рассеянно взглянул на нее и кивнул головой. Отходя от стола, Аврора мелко дрожала. Казалось, даже на расстоянии Мэлгвин излучает какую-то особую силу и опасность. Что бы он с ней сделал, если бы обнаружил, что никакая она не прислужница?

Направляясь за очередным подносом с едой, Аврора увидела, как в залу вошли ее родители и сестры. Джулия с ужасом оглядела Аврору, а глаза ее матери округлились. Наклонившись к Константину, леди Корделия что-то прошептала ему на ухо, и Константин испуганно посмотрел в сторону дочери. Только тогда Аврора осознала, что ее непродуманное решение выступить в роли маленькой лазутчицы может создать немало проблем в отношениях отца с его новым союзником. Если Мэлгвин узнает, кто она на самом, деле, он, конечно же, решит, что отец Авроры намеренно заставил ее поступить так, и обвинит Константина в обмане. Аврора сделала судорожный глоток, проклиная себя за глупую неосмотрительность. Когда же она научится думать, прежде чем что-то сделать?

Аврора быстро проскользнула на кухню, оставаясь там до конца трапезы. Но как только в зале установилась напряженная тишина, она тихонько вышла оттуда и заняла место около резной колонны. Аврора видела, как Константин подвел ее сестер к Мэлгвину. В своих лучших платьях они выглядели прекрасно, их золотистые волосы были искусно уложены. Девушка почувствовала, как ею снова начинает овладевать горькое негодование. Враг-валлиец не заслуживает ни одной из ее сестер — даже скандальной Джулии!

Мэлгвин наблюдал, как Константин ведет дочерей к возвышению. В зале пронесся легкий возглас удовлетворения, так как обе девушки были весьма миловидны. У старшей, которую Константин представил первой, по плечам струились блестящие золотистые волосы — густые, переливающиеся на солнечном свете. Кожа леди Джулии была подобна слоновой кости, ее голубовато-зеленые глаза светились как бриллианты. Она была невысока ростом, немного полнотела — чувствовалось, что у нее вообще есть склонность к полноте.

Красота другой девушки являлась, без сомнения, еще более притягательной. Черты лица леди Карины представляли собой само совершенство. Ее голубые глаза прятались за длинными темными ресницами, а рот напоминал сочный бутон розы.

Однако на Мэлгвина очарование дочерей Константина не произвело особого впечатления: его не могло удовлетворить то, что — как он почувствовал — скрывается под внешней оболочкой этой неземной красоты. Было очевидно, что старшая дочь презирает его. Ее кошачьи глаза-бриллианты ненавидяще смотрели на него, а прекрасные черты лица были искажены злобой. Конечно, можно не обращать внимания на такое настроение принцессы и лишь позабавиться им, но расчетливый ум Мэлгвина подсказывал ему, что из нее выйдет строптивая и сварливая жена.

Принцесса помоложе в отличие от первой выглядела спокойной и доброжелательной. Слишком спокойной, отметил Мэлгвин. Он заметил, что в руке ее зажаты четки, а губы двигаются, как бы шепча молитву. Мэлгвин почувствовал беспокойство. Немалая часть его подданных все еще поклонялась языческим богам гор, вод и лесов. И ему не нужна уж слишком благочестивая королева, присутствие которой вызывало бы раздоры при его дворе.