Джэсмин Крейг - Наваждение страсти Страница 4

С помощью миссис Стабс Шарлотта перевернула раненого на бок, и они увидели его окровавленную спину. Экономка охнула, глядя на содранные полосы кожи. Шарлотта, содрогнувшись, отвернулась и несколько секунд машинально отжимала мокрое полотенце.

– Господи, мисс Шарлотта, что с ним сотворили? – Голос экономки заметно дрожал. – Да я никогда в жизни не видела такого кошмара!

– Вероятно, беднягу били плетьми, – ответила Шарлотта. Она вновь повернулась к раненому и стала осторожно вытирать прилипшую к ссадинам грязь. – Я видела однажды подобные раны на лошади, с которой плохо обращался хозяин.

– Этот человек явно нездешний, – решила экономка. – Он такой смуглый! Наверное, чужестранец. А волосы! Обратите внимание, даже через грязь видно, что они черны, как смоль. В нашем графстве ни у кого таких волос нет!

Шарлотту немного развеселили замечания миссис Стабс. Экономка говорила о черных волосах незнакомца так, словно в их черноте было что-то не совсем приличное.

– Мне лицо этого человека незнакомо, – тихо произнесла девушка.

– Понятное дело, он ведь чужестранец, – убежденно заявила экономка и, поморщившись, взяла из рук хозяйки перепачканное кровью полотенце. – Да и разбойники, скорее всего, не из местных. Поверьте моему слову, мисс Шарлотта, так избивать могут только чужеземцы. Или цыгане. Англичане на подобное не способны. Тем более, что в округе уже несколько лет не слыхать о разбойниках.

Шарлотта не собиралась оспаривать логику экономки. В отношении к иностранцам миссис Стабс была полностью солидарна с леди Аделиной. Миссис Стабс не сомневалась, что истинная цивилизация сосредоточена исключительно внутри границ Сассекса, а от иностранцев в любой момент следует ожидать диких и бессмысленных выходок. И экономка, и тетушка Аделина не находили ничего удивительного в том, что посреди дороги можно обнаружить полумертвого иностранца. Их удивило бы только, если бы он каким-то возмутительным образом вдруг превратился в англичанина.

Попытки Шарлотты омыть раненому спину явно причинили ему боль. Он застонал, произнес несколько односложных, неразборчивых слов и заворочался на кровати. Плечо его стало кровоточить еще сильнее. Шарлотта оставила спину бедняги в покое и положила ему на лоб мокрое полотенце. Раненый понемногу успокаивался, когда стук в дверь возвестил о прибытии доктора Макфарлейна.

Доктор, изучавший медицинскую науку в знаменитом Эдинбургском университете, не любил обременять себя пустой болтовней. Как, впрочем, и обычной вежливостью. Отрывисто поздоровавшись, он приказал Шарлотте и экономке крепко держать пострадавшего. Затем уселся на кровать и достал из кожаной сумки узкий стальной хирургический нож. Внимательно осмотрев рану, доктор ввел в нее свой инструмент. Шарлотта пристально наблюдала за действиями хирурга. Потом почувствовала, что колени ее подгибаются, и схватилась за спинку кровати.

Доктор, не глядя на Шарлотту, рявкнул:

– Не вздумайте свалиться в обморок! Держите покрепче, а то я могу повредить ему кость!

Шарлотта, с трудом проглотив слюну, зажмурилась и, чтобы отвлечься, представила себе цветущий сад. Чуть позже она потихоньку открыла глаза, однако старательно отводила взор в сторону от сверкающего узкого лезвия.

От потери крови раненый стал синюшно-бледным. Наконец доктор довольно хмыкнул и показал им извлеченную пулю. После чего быстро промыл рану чистой горячей водой. Миссис Стабс засомневалась в правильности его действий, но осмелилась выразить свои сомнения лишь вполголоса. Доктор же посыпал рану порошком базилика и туго перевязал плечо незнакомца, чтобы ограничить его в движениях. В завершение работы он наложил лубки на сломанные пальцы левой руки и проворчал, что, слава Богу, хоть правая рука осталась целой, поэтому раненый сможет спокойно лежать на правом боку. Под конец Макфарлейн не поскупился на короткий грубоватый комплимент Шарлотте за аккуратную обработку ран и заявил, что, если раненый перенесет неизбежную лихорадку, то у него есть шансы выжить. Если же он выживет, на память об опасном приключении у него останутся лишь небольшие шрамы.

– Вот мазь для спины, – продолжил доктор. – Она не слишком приятно пахнет, зато прекрасно снимает воспаление, – Макфарлейн затянул последний узел в сложной системе повязок. – Запомните, за раненым надо ухаживать денно и нощно. Чтобы раны не раскрылись, пока ни в коем случае не позволяйте ему двигаться.

– Мы будем поочередно сидеть у его постели, – спокойно ответила Шарлотта. – А Гарри и его подручные помогут нам с более тяжелой работой.

– Не слишком утомляйтесь. Я давно вас знаю, Шарлотта Риппон, и должен заметить, что вы ни в чем не проявляете умеренности. – Доктор Макфарлейн нахлобучил шляпу и щелкнул замком кожаной сумки. – Вы замечательная девушка, мисс Риппон, вам следует выйти замуж.

– Надо ли расценивать ваши слова в качестве предложения, доктор? – с задорной улыбкой поинтересовалась Шарлотта.

Макфарлейн стал кирпично-красным.

– У вас такой острый язычок, юная леди, что когда-нибудь он сыграет с вами злую шутку, – пробурчал он, поискал шляпу и, обнаружив ее на собственной голове, опрометью вылетел в коридор, даже не попрощавшись.

Александру казалось, что под его кожей пылает адский огонь. Он разрывал ногтями собственное тело, пытаясь сбросить раскаленные угли, рассыпанные по нему дьяволами, но чудовища появлялись вновь и вновь, хватали его за руки и пригвоздили к дыбе, чтобы вечно продолжать пытку. Огонь пожирал его тело. Александр кричал, умоляя принести воды.

Ангел услышал его отчаянные мольбы. Это был ангел-хранитель, встретивший его у ворот рая. Белое платье и золотистые волосы сияли прохладным светом в красной горячей темноте. Ангел прикоснулся к Александру, и в мгновение ока его лоб стал холодным. Он ощутил аромат цветущих лимонных садов. Ангел поднес к его губам хрустальный кубок, холодная вода заструилась в рот, и боль в горле немного утихла.

Затем ангел встал и направился прочь.

– Не уходи! – закричал Александр, и хотел было задержать ангела, но одно из чудовищ схватило его за руку, не позволяя шевельнуться. Александр позабыл о боли, позабыл обо всем… Он жаждал лишь вернуть дарующего прохладу ангела. Рванувшись изо всех сил, он дотянулся-таки рукой до ангела, коснулся нежной кожи и взмолился, прося небесное создание остаться с ним и облегчить его страдания.

Ангел нежно взял его за руку, но ничего не ответил; казалось, он не понимает отчаянной мольбы Александра о милосердии.

Одно из чудовищ отрывисто произнесло:

– Он совсем плох. Два дня бедняга промаялся, а теперь совсем сдал. Помяните мое слово, это конец.