Пейдж Брэнтли - Узник моего сердца Страница 4

Возможно, если бы Лэр не был столь погружен в свои мысли, то крепче держал бы поводья. Или, во всяком случае, заметил бы, что с повозки упали ковры, свернутые в рулон.

Дорога впереди была запружена мулами, всадниками и пешеходами, он не услышал проклятий торговца коврами, который так резко дернул поводья, останавливая своих мулов, что повозка опрокинулась, совершенно преградив путь. На развернувшийся рулон ковров налетела повозка с мусором.

Торговец коврами, толстый, неопрятный мужчина с красным носом, зарычал от ярости и набросился на мусорщика с кулаками. Впереди и позади дерущихся назревала настоящая катастрофа. Повозки раскачивались, сталкиваясь друг с другом, мелькали кулаки, быки ревели, лошади фыркали и пятились.

Лэр впервые осознал опасность, когда три всадника впереди, ростовщики, судя по их пышной одежде, внезапно начали подпрыгивать в седлах и натягивать поводья бьющих копытами лошадей. Одна лошадь подалась в сторону и задела Ронса. Прежде, чем Лэр успел что-либо предпринять, жеребец оскалил зубы и вонзил их в круп лошади, нанесшей оскорбление.

Испуганное животное рванулось вперед, сбивая с ног пешеходов и сбросив седока, изрыгающего вопли и проклятия. Тот упал прямо на прилавок ювелира. С большим трудом два других ростовщика спешились и побежали спасать своего товарища из цепких рук разгневанного мастера.

Лэр натянул поводья, пытаясь усмирить разъяренного жеребца. Он обожал своего коня, несмотря на то, что за прошедшие годы животное доставило ему немало неприятностей. Через мгновение Лэр привстал на стременах, чтобы обозреть все происходящее.

Все было гораздо хуже, чем он предполагал. Впереди, среди сбившихся повозок, начался настоящий кулачный бой. С обоих концов моста, не обращая внимания на яростные крики, к месту драки пробивались стражники, локтями расталкивая толпу.

Содрогнувшись, Лэр снова уселся в седло.

– Видишь, что ты натворил? – спросил он, нагнувшись к уху Ронса. – Теперь мы до конца наших дней останемся здесь.

В самом деле, прошел почти час, прежде чем по мосту возобновилось движение.

В сапожной мастерской Лэра достойно обслужили и подобрали кусок отличной кожи. Он оставил небольшой задаток и договорился с сапожником, что придет за заказом к концу недели. Часы на соборе пробили десять, когда он покинул мастерскую. Утро пролетело быстро, но впереди еще предстояло много дел.

Лэр опасался визита к своей сестре Агнес, которая вечно пыталась спровоцировать ссору между ним и его старшим братом Тьери. Он никак не мог определить, чем руководствуется сестра – глубокими религиозными чувствами иди ей просто доставляет удовольствие вмешиваться в дела других.

Еще одной загадкой был подарок, присланный Агнес в его отсутствие – пара красивых, изящно отделанных перчаток для верховой езды. Но самым примечательным в связи с перчатками было то, что Агнес, с детства известная жадностью к деньгам, очень редко делала подарки. Ей что-то от него нужно, в этом Лэр не сомневался.

Дом сестры находился среди дюжины таких же величественных зданий на площади напротив церкви Святого Юлиана. Богатые юристы, доктора, сборщики налогов строили здесь дома, окружая дворы стенами и маленькими садиками. Тесно растущие деревья и кустарники придавали площади мирный, почти пасторальный облик.

Старый морщинистый привратник пропустил Лэра через железные ворота. Старик выглядел таким же угрюмым, как и в прошлый раз. Привратник молча двигался странной, качающейся походкой, подобной иноходи лошади.

Лэр медленно пересек двор, внутренне готовясь к встрече с сестрой. По крайней мере, ему не нужно просить у Агнес взаймы. В Понтуазе он не наделал долгов. У дверей его встретила молоденькая горничная, которую он раньше не видел. Она непрерывно улыбалась, сопровождая его в маленький солярий.

Лэр ждал довольно долго, бесцельно расхаживая по помещению. Комната, очевидно, примыкала к другой, где его зять занимался делами, так как де Фонтен слышал его голос и голос незнакомого мужчины. Посетитель был недоволен налогом, который следовало уплатить, и они жарко спорили. Агнес выгодно вышла замуж: Жером де Маржиней, двоюродный брат королевского казначея, часто выполнял обязанности сборщика налогов.

Лэр услышал шаги. Он не ошибся в своих предположениях. Его зять, закончив дела с недовольным торговцем, вошел через узкую боковую дверь. Жером был низким, пухлым человеком средних лет. Розовое лицо, казалось, только что скребли щеткой. Поздоровавшись, Жером сказал:

– За прошедшие месяцы я часто думал о тебе и об Агнес.

Лэр ответил доверительным тоном:

– К сожалению, мои обязанности не позволяли мне навещать вас.

– Да, я это хорошо понимаю. Мне редко удается уклониться от моих обязанностей.

– Агнес чувствует себя хорошо?

– Да, прекрасно, – кивнул Жером. – Она надеется увидеть тебя.

– Разве ее нет дома? – спросил Лэр, радостно желая услышать подтверждение.

– Она в церкви. Ты ведь знаешь, Агнес очень набожна. Но вскоре должна вернуться.

Как по заказу, отворилась дверь и вошла Агнес. Полная женщина, крепко сложенная, с большими выразительными глазами и благородным ртом. Как всегда, истинные черты ее характера никак не проявлялись. Ох, уж эта бесхитростная способность заставлять людей – от простого крестьянина, до самого высокопоставленного вельможи – выполнять ее желания!

– Как приятно видеть тебя, сестра! – Лэр улыбнулся.

После смерти матери, когда Агнес было только четырнадцать, она взяла на себя все домашние заботы. Каждый, включая отца, подчинялся девушке. Восьмилетний Лэр был отослан к брату матери, маршалу д'Орфевре, чтобы получить военную подготовку. Агнес добивалась всего упреками и проповедями.

Сестра подошла и с улыбкой подставила щеку для поцелуя.

– Ты только что приехал? – сам вопрос и тон, которым он был произнесен, сразу же настроили Лэра агрессивно.

– Меня задержала толпа. По мосту стало просто невозможно проехать.

Она бросила на брата скептический взгляд, потом обратилась к мужу.

– Не заставляй посетителей ждать, Жером, – это прозвучало как приказ.

Розовое лицо мужа стало пунцовым, и он поспешно ответил:

– Да, дорогая. Извини, братец, но я должен вернуться к моим налоговым бумагам. Мы еще поговорим за обедом, – пообещал он, уходя в кабинет.

Через открытую дверь Лэр мельком увидел нескольких писарей, сидящих за столом, заваленным пачками рукописей. Сквозняк донес запах пыли и чернил – так пахнут монашеские рясы.

– Пойдем, – Агнес взяла брата под руку. – Посидим в саду. Нам о многом нужно поговорить.

Пока они шли через комнаты в сад, Лэр поблагодарил сестру за подарок – перчатки для верховой езды. Но она равнодушно отнеслась к его благодарности, и это было так непохоже на нее. Агнес редко позволяла забывать даже о малейшей милости. Как только они присели на скамейку, Агнес резким тоном произнесла: