Анн Голон - Анжелика. Королевские празднества Страница 40

— Последний, говорят, умер, когда мой отец отправился послом в Мадрид просить руки инфанты, — вступил в разговор Лувиньи, один из сыновей герцога де Грамона. Правда, с тех пор родился еще один, но и он уже одной ногой в могиле.

— Нет-нет, — возразил граф де Сент-Амон, — это не совсем так. Инфант Фелипе-Просперо[158] еще жив. Но жизнь в нем едва теплится. В четыре года его силы поддерживает только молоко кормилицы. Молодая королева Мария-Анна Австрийская вновь беременна. Именно поэтому она не смогла сопровождать короля. Испанцы надеются, что на этот раз на свет появится здоровый наследник.

— Он умрет, — произнес маркиз д’Юмьер, — и кто тогда унаследует трон Карла V? Инфанта — наша королева!

— Вы заглядываете слишком далеко в будущее и судите чересчур поспешно, маркиз, — возразил герцог Бульонский, известный пессимист.

— Откуда вам знать, что такую вероятность не предвидели его высокопреосвященство кардинал Мазарини, а возможно, и Его Величество?

— Да-да, наверно, вы правы, но избыток честолюбия никогда не способствовал установлению мира.

Втягивая длинным носом принесенный ветром морской воздух, словно учуял какой-то подозрительный запах, герцог Бульонский проворчал:

— Мир! Мир! Да от него и следа не останется через десять лет!

Анжелика увидела, что пришли за Мадемуазель, чтобы сопроводить ее в комнаты инфанты, ныне королевы Франции, которая давала обед.

Из-за толчеи молодая женщина не смогла присоединиться к принцессе и предпочла остаться на месте. Тем временем французский и испанский дворы продолжали соперничать друг с другом в изысканности нарядов и танцев. Мадемуазель вскоре вернулась, безмерно довольная тем, что ей удалось встретиться с дочерью испанского короля и новой королевой Франции.

Герцогиня де Монпансье дрожащим от волнения голосом рассказала, что ее проводили к Марии-Терезии, которая обедала в присутствии камер-фрейлин и менин[159]. Великая Мадемуазель присела в реверансе перед молодой королевой, и та ответила ей прелестной улыбкой. «Она показалась мне одновременно такой любезной и величественной, что я уверена — Ее Величество очень понравится французам».

Во время обеда молодая королева то и дело поглядывала на французскую принцессу, свою новую родственницу. Перед тем как выйти из зала, она приблизилась к ней и промолвила с чудной грацией: «Un abrauto le quierodar a escondidas»[160]. Как только королева удалилась в свои апартаменты, главная камер-фрейлина сообщила Мадемуазель, что Их Величество Мария-Терезия хотела бы ее видеть. Встретившись вновь, они присели на карро и немного побеседовали в непринужденной обстановке, а барон де Ватевилль исполнял роль переводчика. Королева спрашивала Мадемуазель о том, красивы ли ее сестры, увидит ли она их в Сен-Жан-де-Люзе?.. Очевидно, Ее Величество испытывает тревогу, но ценит то, что в такой день французская принцесса из ее новой семьи пренебрегла этикетом, чтобы разделить вместе с ней свадебное волнение.

«Это было веление сердца», — говорила Мадемуазель. Но оно явно пришлось не по душе испанскому хроникеру Леонардо дель Кастильо, которому поручили записывать все без исключения события грандиозного праздника. Увлеченный возложенной на него задачей, он не стал скрывать несогласие с тем, будто встреча королей на Фазаньем острове сможет рассеять неприязнь, установившуюся между двумя народами.

«На бракосочетании присутствовала мадам Орлеанская, дочь герцога Орлеанского и двоюродная кузина Его Католического Величества, которую пригласили во дворец инфанты и позволили присутствовать на обеде Ее Величества. И хотя она прибыла инкогнито, но позволила всем себя рассмотреть и узнать, со свойственной французам бесцеремонностью и полным отсутствием такта».

— Наш король дает бал сегодня вечером, поезжайте домой, вам нужно переодеться, — сказала Мадемуазель Анжелике.

«Испанцы в печали. Они потеряли инфанту. Но мы — мы получили новую королеву».

«Король желает танцевать. Я пришлю за вами портшез».

Мадемуазель де Монпансье наспех поужинала в Андее и тотчас отправилась к королеве-матери, чтобы рассказать обо всем, что ей довелось увидеть. Она отыскала Анну Австрийскую у кардинала и подробно поведала о своем путешествии, доставив королеве немалое удовольствие.

Так как третьего июня отмечали небольшой религиозный праздник, Мадемуазель отправилась вместе с королевой в церковь к вечерней молитве, а затем вернулась к себе, чтобы переодеться к балу, где она не появлялась со дня смерти отца… Из украшений принцесса, как и ее сестры, предпочла жемчуг, который, как уверяли, являлся вполне уместным во время траура.

— Поторопитесь, мадам!

Что действительно впечатлило Марго, так это то, что приглашение принес паж из королевского дворца.

Анжелика любила танцевать.

Случалось, что, выйдя из игрального зала, не желавшая спать молодежь брала с собой скрипачей и лютнистов и отправлялась на поиски помещения — зачастую обычной конюшни или сарая, — чтобы немного потанцевать. Однажды вечером вместе с душой компании Филиппом де Курсильоном, у которого был дар веселиться и устраивать развлечения, Анжелика научила всех провансальской вольте[161], исполнив танец под ритм тамбурина.

— Скорее, мадам!

Маргарита приготовила для госпожи красное платье того светлого оттенка, который буквально загорался, когда на него падал свет. На этот раз служанка немного волновалась.

Она выведала у пажей некоторые подробности о предстоящем празднике. Не сумев заполучить для танцев достаточно просторный зал у риколлетов, бал решили провести в помещении театра, где ставили испанские комедии. У одной из стен установят помост для музыкантов, а на подмостках в центре разместятся те, кто не пожелает танцевать.

Узнав, что бал состоится в театре, Анжелика недовольно поморщилась, но потом смирилась.

Действительно, только театральный зал был единственно подходящим по размеру помещением.

Время шло, а портшез, обещанный принцессой, не приезжал.

Нарядная Анжелика покорно ждала.

Ночь давно опустилась на землю, и Людовик XIV, должно быть, уже открыл бал.

Анжелика ужасно расстроилась. Она так хотела увидеть, как танцует король. Все признавали, что делал он это бесподобно.

Ближе к полуночи она попросила Марго помочь ей снять платье, корсаж, воротничок, манжеты и распустить прическу. Ей хотелось спать. Она выпила холодной воды и собралась ложиться. В воздухе витало что-то необычное. Это был вечер знаменательного дня, когда случилось невероятное: дочь короля Испании вышла замуж за французского монарха.