Эмма Драммонд - Танцовщица Страница 40

Карета остановилась.

— Лейла, что случилось? — донесся до нее спокойный голос.

— Я… я хочу вернуться, — выдавила она сквозь подкативший к горлу комок.

В следующее мгновение он вывел ее из кареты на дорогу. Затем, накинув ей на плечи одеяло, повел по пружинящему торфу к скалам, на которые падали последние лучи заходящего солнца. Там Вивиан уверенно повернул ее к себе.

— Из-за чего у тебя так резко сменилось настроение?

Посмотрев на него, она заплакала.

— Я из другого мира. Мне не нужно было сюда ехать, но ты не оставил мне выбора. Ты всегда поступаешь так, как тебе хочется, и не думаешь о других. Возможно, это отличный способ получить то, что ты хочешь, но ты никогда не думал, каково при этом твоей жертве?

— Жертве?

Вивиан нахмурил брови; заходящее солнце окрасило его волосы в красный цвет, придав им зловещий вид.

Ей еще больше захотелось домой.

— Откуда я знаю, куда ты меня привез? Здесь на много миль вокруг ничего нет, а скоро совсем стемнеет.

Он нахмурился еще больше.

— Я думал, ты мне доверяешь.

— Каждый раз, когда я доверяюсь тебе, что-нибудь происходит. Вспомни хотя бы серьги.

Он медленно отпустил ее.

— Я думал, что уже реабилитирован за тот поступок.

Солнце почти исчезло за горизонтом, оставив на всем лишь слабый отсвет. Лейла плотнее завернулась в одеяло.

— Я фактически ничего о тебе не знаю, — сказала она тихо. — Я видела, как ты гарцуешь на коне в парадном мундире. Я видела тебя в вечернем костюме светского джентльмена. Ты тратишь деньги, как принц Уэльский, и, кажется, слишком близко знаешь всех знаменитостей. Но для меня ты все еще кто-то, кто приглашает меня на ужин. Джентльмен и девушка-хористка, вот кто мы.

От этих слов он вздрогнул, а Лейла продолжала:

— Мы договаривались, что этим все ограничится, не так ли? Друзья, которые вместе ужинают или ходят погулять в парк.

— Да… Полагаю, так и есть, — согласился он.

— Тогда что я здесь делаю?

Лейла задала этот вопрос скорее себе, чем ему, сообразив, что это ее собственная вина, что она знает о нем так мало. Подсознательно избегая разговоров о своей прошлой жизни, она не расспрашивала и о его. Время, проводимое с ним, Лейла использовала для того, чтобы дать выход своему энтузиазму и рассказать ему о повседневной жизни театра Линдлей, обсудить надежды на неизбежный успех, который ждет ее после того, как она выучится пению. Только теперь ей пришло в голову, что, кроме единственного раза во время ужина после премьеры, когда он был вынужден объяснить, как он выиграл у Джулии Марчбанкс серьги, она не проявляла к нему никакого интереса.

Правда обрушилась на нее с разрушительной силой. Она играла роль так же, как каждый вечер на сцене. Ведь она не Лейла Дункан, которую Вивиан хочет узнать, она Лили Лоув, бывшая горничная, которая отдалась когда-то человеку, которого теперь не может вспомнить. Когда Вивиан сегодня утром вошел к ней в подвал, она без колебаний бросилась к нему, как к мужчине, которого любит. И именно любовь напугала ее сейчас, а не пустынные болота.

Когда он попытался взять ее за руки, она быстро вырвала их, словно желая отринуть то, что сейчас осознала. Увидев ее откровенную неприязнь, он вздохнул.

— Я не думал, что растоптал ваши чувства или втянул в ситуацию, которая заставила вас так бояться меня. Мне казалось, мы сейчас лучше понимаем друг друга, — сказал он печально. — По-видимому, я снова вас неверно понял.

Не отвечая, Лейла смотрела на пустынный пейзаж. Она сама себя неверно поняла, это было совершенно ясно.

— Лейла, когда я вернулся с маневров, то обнаружил телеграмму от брата, где говорилось, что мне необходимо срочно приехать в Корнуолл. В поезде по дороге в Лондон я прочитал подробности о смерти твоей подруги и как ты на сцене потеряла сознание. В такой ситуации даже человеку, который просто приглашал тебя на ужин, захотелось бы помочь, — сказал он решительно. — Поскольку остаться у тебя в подвале для меня не было никакой возможности, мне показалось, что привезти тебя сюда будет идеальным решением. В Шенстоуне ты отдохнешь и оправишься от потрясения. Наша экономка будет ухаживать за тобой, а я буду рядом, когда ты этого захочешь. Я знаю, что при первой встрече Чарльз понравился тебе. Я надеюсь тоже тебе понравиться. Но если ты действительно хочешь вернуться, я отвезу тебя назад. Если не будет поезда, я найму карету.

Она не представляла, что делать. Плотнее запахнув одеяло вокруг своего дрожащего тела, она спросила:

— Ты сказал «владения». Что это значит?

— Шенстоун-Холл занимает восемь тысяч акров, большинство из которых болота. Моим предкам повезло с оловянными рудниками. У моего деда сейчас такие же в Южной Африке.

— Предки? — переспросила она, с каждой минутой пугаясь все больше и больше. — А кто твой дед?

— Лорд Бранклифф. Мой брат Чарльз — наследник титула.

Пораженная этим открытием и всем, что случилось в этот день, она с жаром спросила:

— А кто тогда ты? Кто ты на самом деле?

— Вивиан Вейси-Хантер, капитан уланов сорок девятого полка. — Его попытка взять ее за руку на этот раз оказалась более удачной. — Лейла, разве я притворялся кем-нибудь другим?

Она беспомощно оглянулась.

— Кажется, нет.

Вивиан замолчал и не пытался помочь ей разрешить дилемму. Прикосновение его руки мешало ей собраться с мыслями; хотелось прижаться к нему, но все, что он только что сказал, всколыхнуло в ней предчувствие беды. Он ждал, лицо его становилось все серьезнее, смешинки, всегда плясавшие в его глазах, исчезли. Теперь она знала, что ей вряд ли место в его доме, доме лорда Бранклиффа.

— Лорд Бранклифф — это тот дед, который вас ненавидит?

— Вы от этого перестанете мне доверять?

— Что он скажет обо мне?

— У него сердечный приступ. Вот почему я должен был приехать… и почему у меня не было выбора, кроме как привезти вас сюда. Моя дорогая Лейла, как вы видите, Шенстоун весьма уединенное место. Здесь только тяжело больной Бранклифф и мой брат, так что вы сможете последовать совету врача и отдохнуть в полном покое в крыле для гостей. Если пожелаете весь день оставаться в своей комнате — пожалуйста. Но я буду рад, если вы позволите мне составить вам компанию.

Оглянувшись по сторонам словно в поисках поддержки, она вдруг подумала, что бы на все это сказала Рози? «Собачка Чарльз — наследник титула. О, Лей, ну и потеха! Я полагаю, он вешает на ошейник фамильный герб, когда идет гулять».

— Рози без колебания поехала бы с вами, — сказала Лейла, кутаясь в одеяло.

Он слегка улыбнулся.

— Конечно, если бы не она, мой трюк с Оскаром тогда в Брайтоне прошел бы впустую.