Барбара Картленд - Брак по расчету Страница 41

— Тогда я тоже должна попробовать из него пострелять, — заявила Карина, взяв в руки пистолет и заряжая его маленькой серебряной пулей. — Какой он удобный! — восторженно произнесла она, целясь в резную каминную полку.

— Вы умеете стрелять?

— Вы меня оскорбляете! — с нарочитой суровостью ответила Карина. — Я очень хорошо стреляю. Я была еще очень маленькая, а уже ходила на охоту с отцом. Сначала носила его охотничью сумку, а потом стала просить дать мне попробовать пострелять. Когда же появились первые успехи, он купил мне маленькое ружье, а потом научил меня обращаться с дуэльными пистолетами. — Она рассмеялась. — Я научилась метко стрелять и, когда отца не было дома, держала один под подушкой на случай, если кому-то вдруг вздумается нас ограбить. Наш старенький дворецкий настолько глухой, что не услышал бы и роту солдат, если бы она вздумала ворваться в наш дом, не говоря уж о простом воре.

— Я вижу, вы в состоянии справиться с этим русским пистолетом. Дайте знать, когда он вам понадобится.

Роберт протянул руку за пистолетом, чтобы положить его в коробку, но Карина сказала:

— Я оставлю его у себя. Мне хочется сегодня вечером поговорить о нем с Элтоном. Думаю, он понятия не имеет, какой я превосходный стрелок. Я хочу его удивить.

— Ну что ж, после того как вы выиграли скачки в Эскоте и победили леди Дауншир, считаю, вы должны еще раз удивить его сиятельство.

Карина покачала головой:

— На сей раз это будет приятный сюрприз. Я не собираюсь больше его огорчать.

— Рад это слышать, — улыбнулся Роберт.

Карина вышла из комнаты, неся в руках изумруды и шкатулку. Она поднялась наверх и отдала их горничной, предупредив, чтобы та спрятала их в надежное место.

Потом надела шляпу из соломки с лентами в тон платью и спустилась вниз. На лице ее появилось озабоченное выражение.

Она распорядилась подать коляску к одиннадцати тридцати, и та уже ждала ее. На запятках стояли два лакея. Верх был опущен, чтобы Карина могла насладиться теплым солнышком.

Вчера, когда они пожелали друг другу спокойной ночи, граф предложил ей поехать с ним на следующий день на бега в Эскот. Карина отказалась, поскольку собиралась объясниться с сэром Гаем. Она решила сказать ему прямо, без недомолвок, что им не следует больше встречаться, и расставить все точки над «и».

— Мне хотелось бы завтра отдохнуть, — сказала она графу. — Но я обязательно поеду с вами в другой раз. Мечтаю посмотреть, как будет разыгрываться золотой кубок в четверг. В пятницу и субботу, вы говорили, будут бежать ваши лошади?

— Мне кажется, вы не желаете ехать только потому, что там не будет вашего нового кавалера, короля, — поддразнил ее граф.

— Думаю, мне будет довольно трудно отыскать для его величества победителей в четверг, — сказала Карина. — Меня пугает ответственность за то, чтобы он не проиграл деньги.

— Вы сами взяли ее на себя, — в голосе графа не было сочувствия. — Но если вы улыбнетесь ему так же, как вы это делали вчера в Большом зале, он вам все простит.

— Надеюсь, никто не подумал, что я флиртовала с его величеством? — встревожилась девушка.

— Конечно нет, — успокоил граф. — Кроме того, король и сам не прочь приударить за хорошенькими женщинами. А вы прекрасно выглядели, Карина.

Карина покраснела и смутилась. Вместе с тем ей была приятна его похвала.

Она не понимала почему, но комплименты ее мужа значили для нее больше, чем похвалы от других мужчин.

Рано утром, перед тем как выйти из спальни, Карина написала письмо и, вложив в него банкноту в тысячу фунтов, попросила лакея отвезти сэру Гаю на Курзон-стрит.

Она подумала, что он будет удивлен, получив от нее письмо, поскольку раньше сказала ему, что всю неделю проведет в Эскоте.

— Я буду там в четверг и пятницу, — сообщил сэр Гай. — Моя лошадь бежит в пятницу, и я всегда присутствую на скачках, когда разыгрывается золотой кубок.

Карина была уверена, что он в Лондоне, и не ошиблась. Через полчаса получила ответ на свою записку: «Я там буду. Гай».

Он вошел в новое здание Британского музея в двенадцать часов дня. Музей был построен на месте Монтегю-хауса, здесь нынешний король также разместил библиотеку, доставшуюся от Георга III. Музей еще не достроили, но огромные комнаты и удивительно пропорциональный зал поражали своей красотой.

В это утро посетителей было немного, только несколько студентов и группа шумных иностранцев с их гидом.

— Как пройти в Египетский зал? — спросил сэр Гай у служащего.

Поскольку новое здание было построено в традициях старинного жилого дома, комнаты все еще называли залами.

Служащий скучным голосом объяснил сэру Гаю, как туда пройти, и он двинулся по широкой каменной лестнице, пока не увидел коллекцию саркофагов, разбитых статуй и каменных плит, покрытых иероглифами.

В центре самого дальнего зала его ждала Карина.

— Карина! — Казалось, его голос потревожил покой давно умерших фараонов. Он взял ее руки в свои и поднес к губам. — Доброе утро, дорогая. Почему мы встречаемся в таком странном месте? Я думал, вы в Эскоте.

— Я не поехала туда, потому что должна была увидеться с, вами.

Он посмотрел ей в глаза:

— Что-то случилось, я это вижу.

Его проницательность не удивила Карину, поскольку она успела неплохо изучить сэра Гая, и уже спокойно относилась к тому, что он читает ее мысли и всегда знает, когда она расстроена, а когда несчастна.

— Пойдемте сядем, — предложил он, — и вы расскажете, что вас тревожит.

Они сели рядом на мраморную скамейку. Казалось, их, как туманом, окутывает пыль древности.

— Элтон? — тихо спросил сэр Гай.

Карина кивнула.

— Что он сказал? Что он вам сделал? — сердито сдвинув брови, спросил сэр Гай.

— Я обещала, — произнесла Карина несчастным голосом, — что никогда больше… не буду с вами встречаться.

Он вздрогнул, точно от удара. Но она меньше всего хотела обидеть его, ведь он был так добр к ней и отдал ей свое сердце.

Сэр Гай глубоко вздохнул:

— Наконец случилось то, чего я давно и со страхом ждал. Мне непонятно одно: почему он только сейчас запретил нам встречаться?

— Люди… о нас… сплетничали.

— А что еще от них ждать? Вы слишком хороши, любовь моя, чтобы не обращать внимания на то, куда вы идете и с кем. А у меня, я всегда вам говорил это, отвратительная репутация.

— Мне… очень жаль, — тихо сказала Карина.

— Но неужели вы думаете, что я спокойно отпущу вас?

— Что мы можем сделать? Он непреклонен, и в то же время так добр ко мне. Он ни словом не упрекнул меня за то, что я купила лошадь без его ведома.