Бонни Вэнэк - Кобра и наложница Страница 41

Вдруг она уловила знакомый запах сандалового дерева и мыла. Запах Кеннета. Она была настолько увлечена им, что ее рассудок стал проделывать с нею странные шутки. Но вдруг она расслышала чье-то глубокое ровное дыхание. Кто-то прижался к ней. Это было сильное мужское тело, своими изгибами повторявшее все линии ее изящной фигуры. Она застыла в ужасе и уже раскрыла рот, чтобы позвать на помощь Рашида и других воинов, когда услышала, как мужчина произнес во сне:

— Ммммм, Бадра.

Кеннет?

Она замерла. Мужчина обнял ее. Ее ужас сменился потрясением. Теплая рука скользнула по ее телу и легла на ее грудь. Мужские пальцы стали ласкать ее сосок. В ней проснулось желание. Женщина спрятала свое лицо в его волосы. Затылком она чувствовала его теплое дыхание.

Она застонала от удовольствия. Кеннет что-то пробормотал. Бадра поняла, что он спал и видел во сне ее.

Она лежала неподвижно, не делая ни одного движения, в то время как он плотно прижимался к ней всем своим телом. Она чувствовала напряжение его возбужденного члена. Тут же всплыли воспоминания о Фарике, но она решила отогнать их прочь.

Во сне он продолжал ласкать ее легкими нежными прикосновениями, возбуждая ее. Она попала в затруднительное положение. Если она разбудит его, он может разбудить других. Бадра не хотела поднимать никакого шума.

И в то же время она испытывала восхитительные ощущения, когда он нежно ласкал ее грудь, наполняя все ее существо сладким томлением. Кеннет продолжал спать, она молча лежала, и когда во сне он шевелился и обнимал ее, она повторяла все движения его тела.

Вдруг он перевернулся и откатился от нее. Бадра бесшумно соскользнула с постели и встала рядом. В лунном свете вырисовывался его четкий профиль, его чувственные, слегка полуоткрытые губы. Простыня прикрывала только нижнюю часть его тела, Бадра видела его обнаженную грудь, покрытую густыми темными волосами. На скульптурном бицепсе его правой руки четко вырисовывалось голубое изображение татуированной кобры.

Мужчина спал и видел во сне ее в своих объятиях. Его сильные руки манили ее, но у нее не хватило храбрости. Полная горьких сожалений, Бадра на цыпочках вышла из спальни и устроилась на ночлег в уголке главной комнаты шатра.

Кеннет проснулся еще до того, как первый бледный проблеск рассвета проник в шатер. И сразу ощутил запах жасмина. Он понюхал свои руки, которые как будто впитали этот аромат. Может быть, это был сон? Неужели он держал Бадру в объятиях? Обнимал ее? Может быть, эти чудные видения напомнили ему сладкий вкус ее губ?

Он оделся и в раздумье огляделся вокруг. Потом зажег лампу и тихонько подошел к занавеске, отделяющей спальню от главного помещения. Поднимая ее, он уже знал, что увидит за ней.

Свернувшись клубочком, Бадра лежала на ковре и крепко спала. Значит, это был не сон.

С минуту он смотрел на нее, на изящные линии ее щек, на ее сочные губы, стройную шею и круглые бедра. Потом повернулся и прошагал обратно в спальню, чтобы собрать свои вещи. На горизонте занимался рассвет, обещая еще один ясный день под голубым безоблачным египетским небом.

Кеннет оседлал, своего верблюда и исчез из лагеря Хамсинов так же тихо, как Кобра его тотема.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Пирамида Сенусерта III, своей почти совершенно плоской вершиной, поделенной пополам небольшим чашевидным углублением, напоминала вулкан, а не египетский монумент.

Всюду — и вдали, куда только мог проникнуть взор, и здесь, у подножия величественного сооружения, силуэт которого навеки впечатался в панораму пустыни, виднелся красновато-рыжий песок. Черные блоки пирамиды, изготовленные из высушенного на солнце нильского ила, поднимались к небу. Кеннет изучал щель в пирамиде, оставленную в ней после раскопок в 1839 году, когда археологи сделали попытку найти вход в ее внутренние помещения.

Теплые лучи солнца согревали его. День был ясный. Глядя на голубое безоблачное небо, Кеннет вспоминал то время, когда его собратья по племени занимались его обучением.

Был полдень. Он сидел на земле, пересыпая песок из ладони в ладонь. Он перетекал сквозь пальцы и, легкий, как мука, подхватываемый ветром, разносился по пустыне. Прочные, кремового цвета палатки усеивали район раскопок. Хотя руководитель, Жак де Морган, жил в деревушке, недалеко от раскопок, некоторые члены его экспедиции предпочли расположиться возле пирамиды. Кеннет встал, отряхнул руки и зашагал к лагерю.

Его кожаные ботинки поднимали песок, воронкой закручивавшийся за ним следом.

Похищенная на раскопках золотая пектораль была найдена в северном секторе пирамиды, в лабиринте коридоров, которые служили гробницей Сенусерта и членов королевской семьи. Саркофаги оказались пустыми, царских мумий в них не было. Кеннет подозревал, что в целях безопасности захоронения были сделаны в других гробницах. В этом не было ничего необычного. Так поступали многие поколения властителей Египта, боявшиеся разграбления своих гробниц. Однако великолепная пектораль была найдена лежащей в древней пыли в ногах гранитного гроба. Поэтому де Морган предположил, что под коридорами расположена секретная камера. Именно та камера, в которую складывали драгоценные предметы, которые могли потребоваться усопшим в их загробной жизни, и сделать ее удобной.

Кеннет строго запретил производить дальнейшие работы для подтверждения этой гипотезы до своего приезда. Он считал необходимым присутствовать при обнаружении этой камеры. Кеннет предполагал, что если в камере будут обнаружены драгоценные находки, Рашид обязательно найдет возможность похитить их. Вот тогда Кеннет и поймает его и привезет для суда в лагерь Хамсинов.

Выпрямившись, он твердо зашагал к лагерю, по дороге в деталях обдумывая свой план. Он умылся в тазу, укрепленном над пустой чашей в его палатке, и отправился обедать. Виктор и Жак де Морган сидели под белым тентом около складного столика, уставленного фарфоровыми тарелками, и попивали фруктовый сок из хрустальных бокалов. Кеннет был по натуре аскетом, и его возмущала такая роскошь в походной обстановке экспедиции в пустыне.

Вдали показалось облачко песчаной пыли, и стал слышен топот копыт по песку. Приближаясь, облачко разрасталось и закручивалось в вихре. Заслонившись от солнца ладонью, Кеннет стал всматриваться вдаль.

Два воина Хамсина на прекрасных холеных арабских скакунах приближались к лагерю, управляя своими лошадьми только при помощи колен, не используя поводья. При виде этих всадников Кеннет почувствовал некоторое беспокойство, хотя и предвидел их появление.