Джудит Макнот - Уитни, любимая Страница 42

Пол неожиданно улыбнулся:

– В жизни не думал, что придет тот день, когда вы станете заботиться о приличиях. – И, стянув ее с качелей, схватил в объятия. – Боже, как вы прекрасны…

Уитни затаила дыхание, снова и снова ошеломленно повторяя про себя: «Он собирается меня поцеловать!»

Она так нервничала, что с трудом подавила истерический смешок, пока Пол медленно наклонял голову. Но при первом же прикосновении его теплых твердых губ все мысли куда-то улетучились.

Уитни пыталась удержать свои руки, но они против воли скользнули по его груди. Однако она по-прежнему опасалась отдаться поцелую, боясь, что Пола может каким-то образом оскорбить глубина ее чувств.

Но Пол не позволил ей оставаться безучастной. Он крепче сжал объятия, захватив ее в сладостный плен, прижав к мускулистой груди и завладев губами в легком нежном поцелуе, постепенно превратившемся в голодный и требовательный. К тому времени, когда он наконец отпустил ее, ноги Уитни подгибались. Девушка с упавшим сердцем поняла, что ее только что целовал мужчина, несомненно, много знавший о поцелуях и обладавший большой практикой в этом искусстве. Неудивительно, что Пол всегда имел такой успех, а женщины и девушки всей округи грезили о нем.

Пол наблюдал за Уитни с довольным, самоуверенным видом.

– Вы очень хорошо целуетесь, – заметила она, надеясь, что выглядит так, словно имеет право судить.

– Благодарю, – с легким раздражением парировал Пол. – Кажется, это заключение основано на вашем огромном опыте, приобретенном во Франции?

Уитни снова села на качели, улыбнулась Полу и, ничего не ответив, сильным толчком послала качели вперед. Но не успела она взлететь второй раз, как сильные руки Пола сжали ее талию и бесцеремонно стащили с раскачивающегося сиденья.

– Ах ты дерзкое, невыносимое создание! – хмыкнул он, схватив ее в объятия. – Если я не стану остерегаться, наверняка совершу еще больше глупостей, чем эти жеманные парижские фаты!

– Но они, – слабо запротестовала Уитни за мгновение до того, как он закрыл ей рот губами, – вовсе не были жеманными фатами.

– Прекрасно, – хрипло пробормотал он, – ненавижу находиться в дурной компании.

Сердце Уитни радостно подскочило.

– Что все это значит? – прошептала она, почти не отнимая губ.

– Это значит, – ответил Пол, стискивая руки и вновь осыпая ее жадными поцелуями, – что я с ума по тебе схожу.

Два часа спустя Уитни, погруженная в мечты, плавно, словно скользя над землей, переступила порог, и дворецкий Сьюелл почтительно сообщил, что ее тетя, отец и мистер Уэстленд в данный момент пребывают в отцовском кабинете. Уитни метнула любопытный взгляд на закрытую дверь, желая удостовериться, что ее никто не видел, и поспешила наверх к себе. Ничто, абсолютно ничто не сможет омрачить ее счастья, кроме разве вида Клейтона Уэстленда!

Облегченно вздохнув, девушка закрыла дверь и бросилась на постель, перебирая в памяти события прошедшего дня.

Леди Энн сдержанно присела перед герцогом Клеймором, стараясь не дать воли непрошеным слезам. Герцог поклонился и широким шагом вышел из комнаты. Однако леди Энн продолжала стоять неподвижно, боясь, что сердце сейчас разорвется от боли.

Мартин Стоун встал, с шумом отодвинув кресло, и вышел из-за письменного стола.

– Я пока не хотел говорить вам об этом, но его светлость посчитал, что вас необходимо уведомить о договоре. Надеюсь, мне не нужно напоминать: вы поклялись не говорить ни слова никому о том, что мы только сейчас обсуждали?

Энн молча смотрела на него, все еще борясь со слезами, и попыталась было поднять руку в беспомощном, умоляющем жесте, но тут же уронила ее.

Явно воодушевленный ее молчанием, Мартин слегка смягчил тон:

– Признаю, что был не слишком доволен, узнав, что вы решили сопровождать Уитни, но поскольку вы все равно здесь, значит, можете оказать мне большую помощь. Я хочу, чтобы вы начали расхваливать герцога перед Уитни. Она уважает ваше мнение и чем скорее станет питать симпатию к нему… скажем, возымеет некоторую нежность, тем лучше для нас.

– Питать симпатию?! – наконец обрела голос Энн. – Да Уитни ненавидит воздух, которым он дышит!

– Вздор! Она едва его знает!

– Достаточно, чтобы презирать его! Она сама мне это говорила.

– Тогда я рассчитываю, что она изменит суждение о нем.

– Мартин, неужели вы слепы? Уитни любит Пола Севарина.

– Пол Севарин едва сводит концы с концами, – фыркнул Мартин. – Что он может предложить ей, кроме участи бесплатной служанки, кухарки, горничной, и все в одном лице?

– Тем не менее самой Уитни решать, что лучше для нее.

– Чушь! Решать мне, и я уже все обдумал!

Энн открыла рот, чтобы возразить, но Мартин разъяренно перебил ее:

– Позвольте вам объяснить кое-что, мадам! Я подписал договор, составленный поверенным Клеймора, принял сто тысяч фунтов в уплату за согласие и уже истратил половину. Половину! – подчеркнул он. – Если Уитни откажется выполнять соглашение, я не смогу вернуть деньги. В этом случае Клеймор имеет полное право и может привлечь меня к суду за обман, мошенничество, воровство и бог знает что еще. И если это вас не трогает, попытаюсь представить все в ином свете: как по-вашему, очень ли счастлива будет Уитни в браке с Севарином, если все соседи на несколько миль вокруг станут злорадствовать и сплетничать насчет ее отца, заживо гниющего в какой-нибудь тюрьме? – И, издевательски поклонившись, направился к двери. – Надеюсь на вашу помощь, по крайней мере если не ради меня, то ради Уитни!

Глава 13

Уитни восприняла новость о том, что Клейтон приглашен на завтрашний вечер к ужину, с таким же энтузиазмом, как сообщение о предстоящей публичной казни. Однако отцу нравился новый сосед, и Уитни сочла себя обязанной вынести его присутствие.

Они ужинали в восемь. Отец сидел на одном конце длинного, покрытого камчатной скатертью стола, а леди Энн – на другом. Уитни не оставалось ничего другого, как сесть напротив Клейтона. Используя высокий тяжелый серебряный канделябр в качестве барьера между собой и ненавистным компаньоном, она хранила ледяное молчание. Несколько раз за вечер Клейтон ронял явно подстрекательские реплики, намереваясь вовлечь ее в общий разговор, но она старательно игнорировала его.

Удивительно, но все трое прекрасно обходились без нее, и беседа их становилась все оживленнее.

Как только со стола убрали десерт, Уитни встала и, извинившись, пожаловалась, что у нее внезапно разболелась голова. Ей показалось, что губы Клейтона подозрительно дернулись, но суженные глаза разглядывали ее с вежливым сочувствием, и только.