Барбара Картленд - Любить запрещается Страница 42

– Мы устроим лотерею, – сказал он. – Для дам среди призов будет золотая брошь с сапфиром, а для мужчин – сигаретница. Не нужно об этом распространяться, потому что если это попадет в газеты, то будет выглядеть очень дурно.

– А что, пресса тоже будет? – опасливо спросила Ария.

– Постараюсь, чтобы не было, – ответил он. – Я их не приглашал и велел Макдугаллу не пускать их. С другой стороны, в наше время никогда не знаешь, кто из твоих знакомых является охотником за сплетнями. Могу поспорить с вами, что самые что ни на есть сокровенные подробности сегодняшнего вечера завтра попадут в «Ивнинг стэндард».

Девушка ничего не ответила; заметив серьезное выражение ее личика, Дарт Гурон спросил:

– Вы нервничаете?

– Очень, – ответила она. – Я боюсь подвести вас.

– Это меня не пугает, – сказал он. – Только не забудьте, пожалуйста, позаботиться о том, чтобы у музыкантов было достаточно шампанского.

Дарт Гурон неторопливой походкой вышел из комнаты, оставив ее с ощущением, что ему несколько не понравилась нервозность, выдающая ее некомпетентность.

Он ясно дал понять, что, несмотря на то что для всего остального мира они жених и невеста, он по-прежнему ждал от нее выполнения обязанностей его секретаря и домоправительницы.

Лулу весь день не было видно. Подносы с едой относили ей в комнату, и поскольку из Лондона приехал ее личный парикмахер, Ария догадалась, что Лулу намерена появиться сегодня вечером во всем блеске.

Она недоумевала, как можно быть такой бесчувственной и остаться в Саммерхилле после того, что случилось в это утро. Но она отлично понимала, что Лулу известно, что ее помолвка с Дартом Гуроном – всего лишь маскарад и предлог избежать того, чтобы его имя связывали с Лулу.

Лулу ни в коем случае не сдалась. Она уже увела его от одной женщины – умной и привлекательной, если на то пошло, – и сейчас не опасается никому не известной маленькой секретарши, которую явно использовали как орудие.

Ария одевалась медленно, с удовольствием предвкушая момент, когда наденет зеленое платье. Она приняла ванну и расчесала волосы, пока они не приобрели медный оттенок буковых листьев и не засветились блеском старой бронзы. Затем она завила их в мелкие кудри уложив почти симметрично по бокам головы, и теперь тонкие черты лица и совершенная форма головы делали ее похожей на греческую статую.

Обычно она почти не пользовалась косметикой, но сегодня несколько осмелела. Она подвела тушью свои длинные ресницы, положила на веки немного голубых теней и ярко накрасила губы, которые по контрасту привлекали внимание к белизне ее кожи.

Леди Грания дала ей пару сандалий в тон платью. К счастью, они подошли. Сандалии представляли собой лишь полоски зеленого сатина с высокими каблуками, усеянными алмазными блестками и с алмазными же застежками, скрепляющими полоски материи. Ария надела их и полюбовалась отражением в зеркале. У нее всегда были маленькие и очень красивые ножки, но с тех пор, как она выросла, никогда не могла позволить себе такую обувь, которая выгодно подчеркивала бы их красоту.

Наконец наступил момент, когда она могла натянуть зеленое платье и позвонить горничной, чтобы та его застегнула.

Когда Ария спустилась вниз, большая часть гостей уже собралась в гостиной. Она немного стеснялась, так как то, что было на ней сегодня, заставило ее почувствовать себя совсем другим человеком.

Она еще спускалась по лестнице, когда увидела, как Дарт Гурон вышел из обеденного зала в холл и строго спросил Макдугалла:

– Где мисс Милбэнк? Пошлите кого-нибудь за ней и попросите ее прийти сейчас же.

– Я уже иду, – быстро сказала Ария, опередив Макдугалла.

– Вы опаздываете, – сказал Дарт Гурон. – Я уже гадал, что, черт возьми, могло случиться…

Он вдруг замолк. Ария преодолела последние две ступеньки, а он все еще стоял в молчании. Она ступила на пол холла и подошла к нему; в свете канделябров платье на ней сверкало и переливалось, а шелковые юбки шуршали при каждом движении.

– Вы прекрасно выглядите!

– Я ожидала, что вы будете удивлены, – не сдержавшись, с юмором ответила она; усмешка слегка искривила ее губы, придав ей необычайно вызывающий вид.

– Вас все ждут, – сказал Дарт Гурон. – Я уже подумал, что, наверное, вы отказались помочь мне.

– Я не могла этого сделать, не так ли? – немного резко сказала Ария. – Во всяком случае, пока вы мне не заплатили.

Ей почему-то захотелось уколоть его тем, что наверняка заставит его рассердиться, – возможно, потому, что как женщина была уязвлена его удивлением при виде того, как она изменилась, хотя его удивление и льстило ей.

– Вы не так милы, как кажетесь, – сказал он, когда они подошли к двери гостиной, и так как у нее уже не было возможности ответить, девушка почувствовала, что последнее слово осталось за ним.

За обедом впервые за все время в Саммерхилле Ария получила удовольствие от еды. Она сидела слева от Дарта Гурона, рядом с ней сидел лорд Баклей. Новое платье, а возможно, и лесть и подобострастие остальных гостей ударили ей в голову, как вино. Она, раньше всегда сидевшая за столом молча, теперь блистала: смеялась, беседовала и искрилась остроумием, находя все это радостно возбуждающим и столь же легкомысленным и ни к чему не обязывающим, как бокал шампанского.

Только к середине обеда она заметала, что Дарт Гурон как-то странно молчалив. Лорд Баклей был погружен в беседу со своей соседкой слева, и она волей-неволей была вынуждена повернуться к Дарту Гурону.

– Что вы с собой сделали? – спросил он.

– Я что, изменилась? – с притворной наивностью спросила Ария.

– Вы отлично понимаете, что я имею в виду: не платье, хотя оно очень красивое, а вас. Вы сегодня совершенно другая.

– Я должна играть свою роль, – ответила она. – Или вы хотели бы, чтобы я напустила на себя безразличие?

На миг его губы сжались, как если бы он хотел сказать что-то язвительное, но тут сидящая справа от него супруга посла обратилась к нему, и стало невозможно продолжать разговор.

К концу обеда из близлежащих имений стали съезжаться приглашенные, и Ария была занята рукопожатиями и представлениями. Те, кто еще вчера не обратили бы никакого внимания на ее существование, сегодня сбились с ног, чтобы познакомиться с ней. Но когда все приглашенные уже прибыли, она была свободна – свободна танцевать с тем, кто первым пригласит ее, а уж в этом-то лорд Баклей знал толк.

– Я и не предполагал, что вы такая крошечная, – произнес он, держа ее очень близко к себе, так что ей пришлось откинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Мне очень жаль, что разочаровала вас.