Хизер гротхауз - Нежная обманщица Страница 42

Вздохнув, она опустилась на колени перед камином, пошевелила угли, добавила несколько лепешек сухого торфа. Когда появился огонь, Симона стала собирать и комкать листочки писем. Потом взяла верхнее и прежде, чем кинуть его в огонь, прочла от начала и до конца. Края листка быстро потемнели, загнулись, и через секунду жадное пламя поглотило все послание. Симона потянулась за следующим. Потом еще за одним…

«Мой драгоценный Николас…»

«Как я скучаю по твоему обществу…»

«Ты помнишь, когда мы были детьми…»

«Мой дорогой Николас…»

«Мой дорогой Николас…»

Когда в комнату заглянул вечер и в углах стали скапливаться серые тени, писем больше не существовало, а обитая тонкой кожей шкатулка догорала в россыпях искр. Остался только маленький ключик в форме сердечка. Симона подняла руку, чтобы отправить его следом за всем остальным, но кулак не разжался. Симона чувствовала ключик в своей руке, ощущала каждый изгиб его плавных линий, он как будто врос в ее ладонь.

В комнате потеплело. Огонь согрел тело и высушил слезы на щеках, но не смог растопить холодный страх в сердце.

Глава 16

Ник не мог избавиться от чувства облегчения, когда они с братом оказались наконец на дороге в Обни. За спиной остался Хартмур и молодая, хотя и немного странная жена. Вокруг раскинулись процветающие владения. Ко времени, когда Ник вернется домой, с Хандааром все будет улажено, Арман превратится в неприятное, но безвредное воспоминание, и даже, возможно, уже приедет Минерва. И тогда с помощью старой целительницы Симона сумеет примириться со своим прошлым.

Да, этот день означает начало новой жизни. Ник докажет вассалам, что сохраняет полный контроль над своими землями — им нечего бояться. Николас искренне хотел восстановить отношения с Хандааром. Молодой барон часто испытывал нужду в советах старого воина, и сейчас, приближаясь к Обни, старался подавить в себе мальчишеское волнение. Ему надо многое сообщить Хандаару и многое узнать о последнем набеге.

Великолепный мотнул головой, как будто разделяя мысли хозяина.

— Да, старина, мы почти на месте, — усмехнулся Ник.

Вдруг раздался крик Рэндалла:

— Сэр! — И командир отряда указал на горизонт.

У Николаса кровь застыла в жилах. Над холмами поднимался черный столб дыма. Ник остановил Великолепного и подозвал своих людей. Воины молча наблюдали, как разрасталось и темнело дымное облако. Наконец Тристан прервал молчание:

— Может, они жгут поля?

Николас мотнул головой.

— Нет. — Он смотрел на дым, и ужас охватывал его сердце, тяжелый и черный, как это страшное облако. Тристан никогда не бывал в Обни, он не знал, что они еще только на полпути к замку. Дым от горящей стерни рассеется и не будет виден на таком расстоянии. — Горит дом, — внезапно охрипнув, добавил Ник. — Большой дом.

Никаких объяснений не требовалось. Все его воины отлично знали приграничный городок и понимали, что, кроме замка, там нет больше жилья, способного гореть с такой силой.

Значит, на Обни совершено нападение.

Рэндалл заерзал в седле:

— Пошлем в Хартмур за подкреплением?

Ник слышал вопрос своего помощника, но не мог оторвать глаз от бесконечного столба дыма. Он опоздал, и теперь поздно спасать Обни. Разбойники поджигают дом в последнюю очередь.

В голове тотчас всплыли все слухи о том, что он слишком юн и не справляется со своим долгом барона и сеньора всех этих мест.

— Что скажешь, Ник? — подал голос Тристан.

Ник проглотил комок в горле.

— Нет времени. Нам понадобится каждый человек. — И он развернул Великолепного к воинам. — Рассредоточиться. Наступаем с севера. Если кто-то из этих мерзавцев еще там, то они ждут нападения с юга или с севера. Убейте как можно больше врагов, но держитесь вместе. Если их будет слишком много, чтобы вступать в бой, постарайтесь отогнать их к границе. — Ник встретился взглядом с каждым из воинов. Тристан был последним. Лица рыцарей пылали жаждой мести. Барон удовлетворенно кивнул и пришпорил Великолепного: — Пошел!

Великолепный осторожно ступал среди тел, разбросанных вокруг замка в Обни, а Нику казалось, что у него горят легкие. Небо над головой потемнело от дыма и подступающей ночи, но глаза, к несчастью, смотрели зорко. Последние языки пламени еще лизали стены домов пограничного городка, окрашивая лица мертвых и умирающих дьявольским светом.

Ник направил коня туда, где когда-то были ворота. Огромная балка, преграждавшая въезд, отброшена, но не разбита. Налетчики не пощадили никого. Даже лошадей.

Когда явился отряд барона Крейна, валлийцы уже отступали. С вершины последнего холма воины Ника успели заметить толпы валлийцев, переходящих вброд реку Уай и устремляющихся к границе. Надежда на немедленное возмездие развеялась. О преследовании речи не шло — врагов было слишком много.

— Мама, мама! — раздался вдруг детский голос.

Ник вяло опустил взгляд. Маленькая девочка колотила крошечными кулачками в грудь разрубленной надвое женщины. Казалось, невидящие глаза женщины преследуют Ника, обвиняют его.

С ужасающим грохотом рухнули стены Обни. Кругом раздавались вопли и стоны. Разлетались горящие бревна, трещали в огне остатки деревянных построек. Ник как будто окаменел. Ему уже случалось видеть последствия кровавых побоищ, но здесь не было настоящего боя. Жителей городка перебили с дикой яростью. Многим просто выпустили кишки.

Сейчас горели только остатки замка. Ник смотрел на них почти бесстрастно. Горе притупило все чувства. Вот в водопаде искр провалилась крыша большого зала, где отец и старый Хандаар учили Ника пить, как подобает мужчине.

Подъехал Тристан и поставил своего коня вровень с Великолепным. Братья не произнесли ни слова. Вскоре к ним присоединился Рэндалл. Помолчав немного, он сказал:

— Все кончено, сэр, — Ник заметил, как дрогнул голос закаленного воина. — Я насчитал всего семь выживших. В основном дети.

Ник не хотел спрашивать, но ему надо было знать.

— А лорд Хандаар?

Рэндалл на секунду запнулся.

— Его нет среди убитых.

Ник вернулся к зрелищу догорающего замка. Тристан негромко спросил Рэндалла:

— Амбары?

— Все сгорело, милорд.

Ник мрачно кивнул. Рэндалл откашлялся.

— Я приказал оставшимся собраться в уцелевшей хижине. Это на востоке.

Николас снова кивнул. Оторвав взгляд от тлеющих стен, он стал осматривать то, что когда-то было внутренним двором замка. Тела убитых лежали почти плечом к плечу: женщины и мужчины, молодые и старые, — они погибли в стенах, которые должны были их защитить.