Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ) - Лемармот Соня Страница 42

— Ублюдок! — шипел «Маска», размазывая кровь по лицу и поглядывая на свою красную ладонь. Рядом с ним суетился Леммон, пытаясь предложить платок, но хозяин его не замечал, пожирая бешеным взглядом Саймона. — Бейте его! — приказал он.

Мич и Гиббс с удовольствием выполнили приказ. Били Саймона долго, пинали лежащего ногами, пока он не потерял сознание.

***

В себя Саймон пришел уже привязанным к дереву. Он сидел на траве, руки его были заведены за спину, кисти стянуты веревкой.

— Попал ты, Джек, — раздался рядом глумливый голос Мича.

Все тело жутко болело, в голове плыл туман. Один глаз не открывался и, будто сквозь пелену, Саймон видел «Маску» отдающего приказ Гиббсу:

— Иди к замку и, если заметишь вооруженных людей, сразу беги сюда.

Рядом с хозяином приплясывал Леммон.

— Прошу вас, милорд, пойдемте к ручейку, тут недалеко. Надо бы рану промыть, кровь все течет, — быстро говорил он, суетливо жестикулируя.

«Маска» милостиво кивнул ему, и они ушли, оставив пленника на попечение Петли.

Саймон сплюнул сочившуюся из разбитой губы кровь и сфокусировал взгляд единственного глаза на Миче. Интересно, где он нашел таких подельничков? И кто же, черт побери, этот «Маска»? До чего знакомый голос, и фигура! И Саймона он знает как Шелтона. Знает давно. А его люди величают его «милордом». Ну же, Саймон, напряги память! Разгадка где-то совсем рядом!

Голова раскалывалась и упорно не хотела работать. Сидящий на корточках Мич между тем развлекался перебрасыванием из руки в руку ножа, отнятого у Саймона. Физиономия у него была унылая.

— Что, нашел себе новых дружков? — спросил его Саймон.

Петля тяжело вздохнул и охотно ответил:

— Это не я их нашел, а они меня.

— Вот как? Небось, сошлись на сочинении писем мисс Корби? Очаровательные образчики эпистолярного искусства, кстати!

Мич снова вздохнул, еще тяжелее.

— Думаешь, я стал бы впутывать кого-то в это дельце? Сам хотел все провернуть. По-тихому, без лишних свидетелей. Запугать девчонку письмами, чуток поиметь с нее, а там купить на ее денежки какой-нибудь кабачок или трактир, да и завязать с прошлым.

— Похвальная мысль.

— Я ж не злодей отпетый, — приняв его слова за чистую монету, продолжал Петля. — Ты ж меня знаешь. Не ведал я, Джек, что к девчонке еще кто-то подбирается. Вот и напоролся нынешним утром у дуба на эту троицу. Уж не знаю, откуда им про меня известно стало, и про письма, значит. В общем, вытрясли они из меня все, и хотели на тот свет отправить, да я их умолил оставить мне жизнь. Служить верой-правдой обещал.

— Верой-правдой — это хорошо, — протянул Саймон. — Такой замечательный слуга, как ты, мечта любого хозяина.

— Смеешься? — злобно сощурился Мич. — Вот я пощекочу тебя сейчас твоим ножичком — живо заплачешь!

— Да будет тебе, — миролюбиво промолвил Саймон, — в моем положении не до смеха. Да и в твоем тоже.

Петля снова тяжело вздохнул, молча соглашаясь с ним. Это взбодрило Саймона. Не все еще потеряно!

Он чуть подался вперед и доверительно произнес, понизив голос:

— Слушай, Петля, помнишь разбойничью казну, которую я умыкнул тогда вместе с девчонкой Корби? Я ведь тут недалеко всё зарыл. Ты меня развяжи, а я с тобой поделюсь, половину отдам.

Саймон давно не видел такого восторженного сияющего взгляда, какой был в этот момент у Мича. Но тот быстро одумался, и лицо его вновь стало кислым.

— Ага, так ты и поделишься. Шею мне свернешь и смоешься с денежками, — проворчал он.

— Клянусь, отдам тебе половину, только развяжи! Да все отдам! — гнул свое Саймон. Жадность Мича была единственной его надеждой на спасение.

— Нет! — Победили осторожность и трусость. — Может, хозяин меня наградит, — утешился этой мыслью Петля.

— Что-то я очень в этом сомневаюсь. Кто он, этот замаскированный господин? Ты хоть знаешь, как его зовут? И чего ему нужно от Евы Корби?

— Ничего я пока не знаю, Джек. Но, похоже, человек он очень серьезный.

— Это я и сам понял, — согласился Саймон. Что же происходит? Петля, кажется, не лжет: он в самом деле не знает, кому нанялся служить. Откуда же «Маске» стало известно о письмах Джека Грома, о тайнике в дупле дуба, — если об этом знали только трое: Мич, Ева и Саймон?

«Да тут целый заговор! Это не просто совпадение! Но против кого? Против меня? Нет, «Маска» меня не ждал. Против Евы? Да, похоже на то! О, черт, моя маленькая бедная женушка! Хорошо, что ты не пошла сюда, хорошо, что осталась в замке отца!»

И тут, к величайшему изумлению Саймона, Ева, будто материализовавшаяся из воздуха, возникла прямо перед ним. Именно в это мгновение к нему и пришло озарение — он любит ее! Это было так очевидно, но все то время, что они провели вместе, он слепец, не догадывался об этом, пока эта глупышка не подвергла себя смертельной опасности, прибежав за ним сюда, на поляну. Страх за жену был столь силен, что вместо крика из горла Саймона вырвался лишь сдавленный сип:

— Какого черта, женщина?! Что ты тут делаешь?

Ева посмотрела на него и, ничего не ответив, обернулась к Мичу.

— Пожалуйста, помогите нам! — взмолилась она. — Я вижу, вы добрый человек, отпустите его!

От ее неожиданного появления Петля опешил. Но еще больше он растерялся, когда Ева назвала его добрым человеком. К мольбам он привык, и уже не реагировал на них, но вот чтобы так, прямо в лоб, его добрым человеком назвали, — такого с ним еще не было!

— Я вам щедро заплачу, только дайте нам уйти! — С этими словами девушка открыла ридикюль, который до этого прижимала к груди.

При виде стольких сверкающих драгоценностей бандит впал в ступор.

Саймон тревожно посмотрел в сторону, куда удалились «Маска» со слугой. Они могли вернуться в любую минуту, а Мич не торопился, жадно разглядывая сокровища.

— Ты бери камешки и беги, а то вообще ничего не получишь от своего нового хозяина, — решил поторопить его Саймон.

Это привело Петлю в чувство и, решив, что бывший атаман совершенно прав, он быстро выхватил сумочку из рук Евы — и припустил в лес.

— Эй, разрежь веревки! — шикнул ему в след Саймон, но бандит лишь отмахнулся от него, даже не обернувшись.

Впрочем, он обронил, убегая, нож Саймона. Ева не теряла даром времени, она тут же схватила оружие, бросилась к пленнику и начала разрезать тугие узлы. И вот Саймон оказался свободен. Ему с трудом удалось подняться, но раскисать времени не было, и он по возможности постарался собраться с силами.

— Ты можешь идти? — тревожно глядя на него, спросила Ева.

— Могу даже бежать, — уверенно заявил он. Он взял ее за руку и повел за собой в лес.

— Нужно идти к замку! — попыталась возразить она, но он только сказал:

— Нам нельзя возвращаться, туда отправился верзила из этой шайки.

Саймон старался идти как можно быстрее, практически таща Еву за собой, все дальше и дальше уходя в лес.

Через некоторое время он смог немного расслабиться и сбавить темп. Ушли они довольно далеко от дуба, и погони не было ни видно, ни слышно. Тогда он, наконец, остановился и произнес с укором:

— Почему ты не послушалась меня? Это было так опасно! Я чуть с ума не сошел, когда тебя увидел!

— Как я могла поступить иначе? — тихо спросила Ева, и в голосе ее Саймону послышалась горечь.

Он обернулся. Взгляд девушки был напряженным и взволнованным, и внутри у него вдруг все тревожно сжалось от нехорошего предчувствия. Она никогда на него так не смотрела!

А что, если… что, если она догадывается, что перед ней не кто иной, как Джек Гром, по вине которого ей пришлось пережить столько ужасных мучений?

Не слышала ли она там, на поляне, его разговор с Мичем? Кажется, Петля называл его Джеком! О, боже милосердный! Ведь она возненавидит его за это… Он потеряет ее… Потеряет ту, которую так сильно любит!

Он шагнул к ней — и она отступила, побледнев как полотно, и в ее огромных глазах он увидел то, что так боялся увидеть — ужас… и разгадку.