Лори Макбейн - Найди меня, любимый Страница 43

— Ты и в самом деле знаешь, какой он в постели, Тилли? — подозрительно спросил Фарли, передавая ей свертки.

— Фарли, я никогда не была с ним! — воскликнула Тилли со слезами на глазах вслед уходящему другу. Увести в конюшню Весельчака Фарли предоставил Фэрфаксу.

— Не печалься, Тилли. Уверен, Фарли знает, что у тебя хватит ума не связываться с Холлингсом. — Фэрфакс подмигнул служанке.

Тилли прислушалась. Не дай Бог начнется драка. Но, к счастью, со стороны конюшни никаких подозрительных звуков не доносилось. Однако радость оказалась преждевременной. Из конюшни вышел Фэрфакс — но лишь для того, чтобы поплотнее закрыть дверь. Затем послышался шум, словно от падающего тела, и Тилли поняла, что лучше бы ей поспешить за хозяйкой в дом.

Глава 15

Тогда узнаешь боль незримых ран

От острых стрел любви.

Впервые за три года в большой зал было приятно войти. В канделябрах у стен горели свечи, огонь пылал в большом камине, и запах вкусной еды наполнял комнату.

— Я подумал было, что мы ошиблись домом, — прошептал Тристрам.

Даже на Рождество Хартвел экономил на дровах и камин в зале не зажигали.

— Хотел бы я, чтобы всегда так было. — Мальчик шмыгнул носом. В животе у него заурчало.

— Так было, когда мы жили здесь с мамой и папой. Когда ты станешь здесь хозяином, Тристрам, мы сможем топить камин даже летом, если захочешь. — Лили хотела приободрить брата, но вышло наоборот.

— Я никогда не стану хозяином Хайкрос, Лили. Никто не верит, что я сын Джеффри Кристиана.

— Ну что же, тогда я передам тебе Хайкрос. Он по праву твой, Тристрам. Как единственный сын нашего отца, ты должен унаследовать Хайкрос. Таково было бы желание папы.

Тристрам недоверчиво посмотрел на сестру:

— Ты в самом деле это сделаешь, Лили? Но даже если я стану хозяином Хайкрос, деревенские все равно не захотят со мной общаться. Они по-прежнему будут считать меня бастардом.

— Не смей больше так говорить! Это неправда! — разозлилась Лили. — Какое нам дело до того, что они думают? Меня они не считают незаконнорожденной, и что, от этого ко мне относятся лучше?

Большой зал был пуст. Вероятно, гости собрались в комнате наверху.

— Спасибо Уайтлоу, — скептически заметила Лили. — Мы хоть согреемся. Должно быть, когда они приехали сюда, в доме было холоднее, чем на улице. Вот Хартвелу и пришлось развести здесь огонь, а гостей пока провести наверх. Там теплее.

— Удивляюсь, как это здесь нет дыма. Камин не зажигали с прошлой зимы. Я думал, что дымоход забит птичьими гнездами. Представляю, как злился дядя Хартвел, когда понял, что ему придется разжечь камин, да еще и самый большой, — усмехнулся Тристрам.

— Мы, пожалуй, успеем отвести щенка в твою комнату. И нас не увидят, — шепнула Лили.

Ей тоже хотелось пройти к себе и переодеться, чтобы предстать перед гостями, а в особенности перед Валентином, в лучшем виде.

— Пойдем. — Она взяла брата за руку. — Попробуем проскользнуть незамеченными.

Лили со свертками в руках и Тристрам со щенком уже подошли к лестнице, когда из-за ширмы, загораживающей вход в кухню и на половину слуг, вышла худая женщина со злым лицом.

— Вы вернулись… Я поняла, когда увидела эту бездельницу Тилли. Только и думает о том, как бы пообжиматься с Фарли. Надеюсь, вы не испачкали пол? У хозяина гости, и я…

Повариха вдруг заметила щенка и, напрочь забыв о прилипшем к рукам тесте, зажала рукой рот. Потом смачно сплюнула и начала кричать:

— Что делает здесь эта дрянь?! Хозяин знает?! С тех пор как вы, трое недоносков, здесь появились, от вас ничего нет кроме неприятностей! Раньше мне только и приходилось делать, что готовить для хозяина! А теперь после вас всех и крошки нам не остается. Бьюсь об заклад, что это ты все устроила! — Старая карга воззрилась на Лили. Но девушка и не думала смущаться.

— Я принес щенка. Это мой подарок Дульси. — Тристрам загородил собой сестру.

— Да? — протянула кухарка, взглянула на мальчика и покачала головой. — Ну что же, я всегда говорила, что хозяину от вас одна беда. Что будет, когда эти Уайтлоу тебя увидят? Что они подумают? Вряд ли они решат, что ты споткнулся. Бедному хозяину придется объясняться, особенно если вас заметит та высокая леди. Вечно она допытывается, как хозяин с вами обращается. Здоровы ли вы, счастливы, нуждаетесь ли в чем. Чуть было дом не перевернула вверх дном, когда ты с крыши грохнулся, а уж по поводу вашей младшей… Подумаешь, разболелась. Если уж вы ей так нужны, пусть бы забирала вас к себе. Хозяин только «спасибо» бы сказал.

— Замолчи, — тихо произнесла Лили. — Ты забыла, чтоя здесь хозяйка, а Хартвел Барклай — всего лишь мой опекун. Очень скоро я избавлю его от такой обузы, и тогда, не сомневайся, я подыщу себе новую кухарку.

— Ну-ну. Какие мы смелые, когда рядом эти Уайтлоу. Поживем — увидим. Посмотрим, госпожа, посмотрим…

Лили видела, что за внешней бравадой скрывается страх. Кухарке будет о чем подумать на досуге.

— Я скажу королеве, что Хартвел Барклай натравил на меня этих мальчишек в деревне. — Тристрам опустил щенка на пол и замахнулся на сварливую служанку. Пес залаял. — Мы были в Лондоне и при дворе. Я встречался с королевой. Я могу сказать капитану, что меня побил сам Барклай, потому что хочет прогнать меня, а когда Лили отдаст мне Хайкрос, я вас отправлю к дьяволу!

Откуда-то сверху раздался крик. Гости и Хартвел Барклай с лестницы наблюдали за стычкой между мальчиком и кухаркой.

Лили и Тристрам с ужасом подняли головы. Дядя побагровел. Квинта и Артемис казались необычно бледными. Сердце Лили забилось сильнее, когда она увидела за ними силуэт высокого мужчины, но… Это был не Валентин. Вместе с Уайтлоу приехал сэр Роджер Пенморли. Удивительно, что он не привез с собой Гонорию. Присутствие сэра Пенморли в обществе Квинты и Артемис показалось девушке странным.

Тристрам, оглядев взрослых, опустил голову.

Щенок с веселым лаем носился по залу вокруг детей.

Потом, привлеченный вкусным запахом, четвероногий подарок шмыгнул за ширму. Уже через мгновение он прибежал обратно с жареной бараньей ногой в зубах.

— Вор! Держите вора! Это завтрак хозяина: — заорала кухарка и пустилась в погоню за псом. Тесто летело во все стороны с ее растопыренных рук.

Но щенок считал происходящее игрой и продолжал носиться по залу. Он останавливался только затем, чтобы, на мгновение выпустив ножку, радостно полаять, призывая кухарку побегать за ним еще.

— Господи, — пробормотала Квинта.

— Щенок, щенок! Это твой, Тристрам? — Дульси бежала вниз по лестнице. На лице ее был написан восторг.