Фабио - Викинг Страница 43

Прожив почти всю свою жизнь среди варваров, Рейна очень хорошо представляла себе, как поступают с женщинами эти дикари и что означает – быть женой одного из них, Она помнила один случай, который произошел, когда ей было всего лишь пятнадцать. Вольфгард и его дружинники пировали по случаю какого-то особо удачного набега, а Рейна в неподходящий момент вошла в трапезную. Первое, что ей бросилось в глаза, была молоденькая, совершенно обнаженная рабыня, сидящая на коленях у воина по имени Эгил. Девушка громко вскрикивала, по-видимому от боли, по лицу ее из-под плотно зажмуренных глаз текли слезы. Рейна сначала даже не поняла, почему рабыня так странно движется; однако, уже в следующую секунду, заметив спущенные до колен штаны мужчины, его волосатые ноги, догадалась о том, что тут происходит. Она пришла в ужас и расширившимися от страха глазами продолжала смотреть на хрупкое обнаженное тело насилуемой женщины. Почему-то ей особенно запомнились смуглые грязные мужские ладони, сжимающие белоснежные девичьи бедра. В следующую минуту Эгил увидел Рейну, мерзко ухмыляясь, оттолкнул рабыню и предложил под хохот воинов вошедшей девушке «тоже прокатиться на его копье». К немалому удивлению Эгила и остальных викингов, Рейна бесстрашно двинулась к сидящему на скамье мужчине, тот довольно похлопал себя по ляжке и протянул руки к девушке и только в это мгновение увидел жестокую, страшную улыбку на ее лице… К огромному удовольствию Рейны, удар ее кинжала пришелся точно между ног этому дубинноголовому варвару. Еще бы немного, и он вообще остался бы евнухом.

Викинг заорал от страха и боли, а его друзья разразились грубыми, непристойными шутками по адресу своего товарища, и история на том и закончилась.

Однако, все дружинники Вольфгарда получили очень хороший урок, и с той ночи никто не осмеливался приставать к Рейне и покушаться на ее девственность. Последним, кто отважился на такую попытку, был тот жирный боров Торстейн, решивший в своем скудоумии, что имеет на нее право, потому что ему пообещал Вольфгард.

И конунгу Виктору не удастся покорить ее, хотя он единственный, кому удалось пробудить в ее душе такие чувства. Его рукам, его силе Рейна почти готова была довериться! Будь прокляты его синие глаза – это из-за них она все чаще представляет, как он ласкает ее, и его сильные ладони скользят у нее по телу! Сегодня, чтобы не выдать своих подлинных чувств, ей пришлось даже плюнуть Виктору в лицо. Боже мой, что она натворила!

Рейна дошла уже почти до центра укрепленного поселка, когда ей навстречу попались два дружинника из числа ближайшего окружения Вольфгарда – Бьорн и Дирк. Увидев ее, оба воина осклабились и остановились у нее на пути.

– Оказывается, наша малышка – ледяная королева, скоро станет невестой, – ехидно заметил Бьорн, а Дирк, ухмыляясь подбоченился и добавил:

– М-да, похоже, наша злобная сученка готова задрать подол перед врагом, а для своих сородичей не хочет показать и собственной пятки. Скажи мне, принцесса, разве это справедливо?

Не очень и удивившись подобной наглости, Рейна выхватила меч и громко отчетливо сказала:

– А ну, пошли прочь, тупорылые свиньи! Я еще ни перед одним мужчиной не задирала подол, а если кто-нибудь впредь посмеет сказать, что я стану невестой Виктора Храброго, я этому ублюдку голову снесу!

Оба викинга довольно расхохотались, и тут к ним на помощь подошли еще трое воинов.

– А что, может наша маленькая валькирия, наконец, встретила того, кто ей под стать! – произнес один из них по имени Гарм.

– Да, давайте поможем нашему врагу и попробуем, умеет ли она ублажать воинов! – захохотал Эгил, не забывший старой обиды.

– Помнится, прошлой зимой наш ярл говорил, что нашу Рейну он разрешает иметь любому, кому удастся завалить ее, – добавил еще один викинг, которого звали Лейф.

– Сходи поговори со своим другом Горстейном, – проговорила Рейна, поднимая меч. Ее окружали одни ненавистные, грубые лица, и, похоже, настроены воины были решительно, но она скорее умерла бы, чем показала им, что испугалась. – А ну-ка назад, облезлые вороны! Чтобы меня повалить, вас понадобится больше, чем пять болванов!

Однако, на самом деле ей стало немного не по себе. Сейчас она чувствовала себя не совсем готовой к борьбе с пятью здоровенными воинами, каждый из которых имел к ней свои давние счеты. На ее счастье, в этот момент на площади появился Рагар со своим другом Гаральдом. Сын Вольфгарда подошел к девушке и стал рядом с нею.

– Что тут происходит? – нахмурился он.

– Ничего, мы просто решили подшутить над твоей сестрой, – ухмыльнулся Эгил.

– В таком случае, оставьте в покое мою сестру и идите по своим делам, воины, – строго и решительно приказал Рагар. – Однако, Эгил явно захотел драки. Викинг положил руку на рукоять меча и проговорил:

– Ты что же, юноша, хочешь за нее вступиться? Заскрежетала сталь и Гаральд стремительно обнажил свой меч:

– Да, твой будущий ярл будет защищать свою сестру, а я ему помогу!

Высокий и стройный молодой воин решительно стал около брата и сестры и пятеро забияк, оказавшись перед лицом разъяренной Рейны и готовых сражаться Рагара и Гаральда, сочли за лучшее ретироваться.

– Спасибо, брат мой, – облегченно вздохнула девушка, опуская оружие. Затем кивнула зеленоглазому юноше лет двадцати и добавила: – Прими и ты мою благодарность, воин моего брата.

Гаральд слегка кивнул и, прижав руку к груди, ответил с улыбкой.

– Я всегда в твоем распоряжении, дева-воительница.

– Не понимаю, что случилось с воинами Вольфгарда. Они словно с ума посходили, – уже спокойно сказала девушка. – Обычно им не приходило в голову так меня дразнить.

– Видишь ли, сестра, сейчас несколько изменилось твое положение среди нас! – озабоченно хмурясь сказал Рагар и посмотрел на Гаральда. – Знаешь, друг мой, давай займемся лошадьми попозже. Сейчас я хотел бы поговорить с моей сестрой. – Гаральд кивнул и ушел в дом, а брат тронул Рейну за руку. – Пойдем, сестра, поговорим.

Она кивнула, и они вдвоем пошли прочь из поселка к холму, на котором располагалось их родовое кладбище и где была могила их матери, умершей пять лет назад и лежавшей под языческим могильным камнем. Рейна украдкой взглянула на брата. Его удивительное сходство с их покойной матерью, а не с Вольфгардом всегда доставляло ей тайное удовольствие. У Рагара был такой же, как у матери нос, он унаследовал ее карие выразительные глаза и светлые волосы, мягкими волнами обрамлявшие его правильное лицо. Однако, сейчас Рейна заметила, что вокруг его красивого чувственного рта залегли озабоченные складки, а брови тревожно сошлись на переносице.