Настасья Бакст - Предательство страсти Страница 45

— И что же постановил суд, леди Сазерленд?

— Суд вынес барону фон Штерну оправдательный приговор, но с условием, что если его жена Мари будет найдена, то он обязуется выплатить ей все доходы с ее виноградников за все годы их супружества.

— Да… Барон может вылететь в трубу, если Мари фон Штерн найдется, — заметил епископ.

Леди Сазерленд рассмеялась.

— Бросьте, Максимилиан, только глухой нынче не знает, что Мари фон Штерн живет в вашем монастыре.

Епископ удивленно приподнял брови. Леди Сазерленд откинулась назад в кресле.

— Ну, разве вы не знаете, как это бывает? Леди МакКарсон заказывает у ваших монашек кружева, монахиня раз в неделю приносит ей образцы, ну и конечно, новости о монастырской жизни. За ужином леди МакКарсон сказала об этом мужу, тот в свою очередь на следующий день поделился со всеми джентльменами из клуба, а те, придя домой, также рассказали своим женам, а до того как прийти домой — любовницам. В результате через два дня вся Англия знала, что Мари фон Штерн, «пленница архивов», как ее называют, находится у вас.

— И ваш муж, министр иностранных дел, так же поделился с вами?

— Нет, я узнала у кузины Бетти, а та у своего брата.

«Бетти», герцогиня Кентерберийская, подруга леди Сазерленд и самая любопытная женщина во всей Англии. Говорят, будто бы эта дама, рискуя жизнью, как-то пробралась по карнизу четвертого этажа, только для того, что узнать, спит ли епископ Нотингхилла со своим племянником, или же это только досужие сплетни.

— Ну что ж, раз король в курсе, значит, де Грийе тоже знает, что его дочь у нас. Люмбек напал на его след где-то во Франции, но так и не сумел настичь, — Максимилиан нервно постучал пальцами по столу.

— Люмбек? Кто это? — о! Леди Сазерленд сейчас охотно рассталась бы с одной из своих бриллиантовых диадем, только бы узнать какую-нибудь новость об «этом деликатном деле» первой.

— Родной отец той самой Лизхен Риппельштайн, с которой и началась вся эта история… — епископ хотел рассказать про путаницу, которая вышла с письмом несчастной Гертруды Риппельштайн, но не успел.

— Ваше святейшество! — в комнату вошел секретарь. — К вам виконт де Грийе, и посланник Ее императорского Высочества Екатерины III.

— О, Боже! — леди Сазерленд пересела на диван. — Даже не пытайтесь меня прогнать, Максимилиан! — предупредила она просьбу епископа. — Как можно уйти, когда на твоих глазах вот-вот произойдет развязка драмы, потрясшей всех женщин Европы?!

Епископ вздохнул. Леди Сазерленд следовало бы самой возглавить министерство иностранных дел, вместо своего меланхоличного мужа.

— Просите немедленно, — сказал он секретарю.

Перед епископом Готторпским возник небольшого роста сморщенный старичок, лицо которого выражало страдание. Его сопровождал высокий, красивый молодой человек с пронзительно-зелеными глазами и заметной проседью в густых черных волосах, промеж его бровей пролегла глубокая морщина.

— Чем обязан, господа? — хмуро приветствовал их Максимилиан.

— Нам известно, что Мари фон Штерн, дочь господина де Грийе, содержится в вашем монастыре как узница. Мы требуем ее выдачи, — отчеканил молодой человек.

— С кем имею честь? — холодно поинтересовался епископ, хоть уже и догадался, кто перед ним.

— Посланник Ее императорского Высочества Екатерины II, граф Александр Салтыков.

— А-а… Ну что же, юноша, я вынужден вас разочаровать, — епископ почувствовал, что у него вспотели ладони. С чего он так волнуется? — Мари фон Штерн действительно живет в нашем монастыре, но по доброй воле, как послушница. Она решила посвятить себя Богу. Испытания, выпавшие на ее долю, оказались слишком тяжелы, — епископ многозначительно посмотрел в глаза Александру.

— Но… — Салтыков выглядел растерянным. — Мы хотели бы услышать это от нее самой, — граф сел в кресло, демонстрируя, что не намерен уходить без Мари.

Вы мне не верите? — епископ презрительно смерил с ног до головы этого русского юнца, который посмел явиться к нему в обитель как в свою казарму и вести себя как хозяин.

— Послушайте, — в разговор вмешался де Грийе. — Я думаю, вас, как и всех остальных, интересует мой архив. Он находится у главы масонского ордена; что смог вспомнить, я рассказал русскому канцлеру. Поверьте, в этих бумагах нет ничего интересного. Половина из перечисленных там преступников, уже умерли. Все эти «тайны порока» не так уж ужасны, как вы себе представляете. Рассказав о своем архиве и некоторых случаях, которые не были мною записаны, взамен я просил защиты для себя и своей дочери. Но когда получил все необходимые высочайшие повеления и всемилостивейшее прощение, в Петербург прибыл граф Салтыков, который поведал мне, что уже поздно — Мари пропала. Мы всеми силами пытались ее разыскать, и вот — нашли.

— Но как же те бумаги, что Гертруда Риппельштайн хранила у нотариуса Батистена, и по поводу которых он писал свои донесения?

— Мы предполагаем, что перед тем как явиться в замок фон Штерна, Сен-Мартен под видом монаха-капуцина проник в дом Батистена и отравил несчастного, после забрал бумаги, — сказал Салтыков.

— Это хорошая версия, но ее недостаточно, — ответил он де Грийе.

— Позвольте мне хотя бы увидеть дочь! — воскликнул несчастный виконт. — Я уже стар, мне осталось совсем недолго…

Епископ Готторпский задумался. В конце концов, раз уж они пришли и им точно известно, что Мари фон Штерн находится здесь, какой смысл это отрицать?

— Хорошо. Я прикажу позвать ее, — Максимилиан позвонил в колокольчик.

— Слушаю, ваше святейшество!

— Пригласите в мой кабинет послушницу Франсуазу.

Секретарь кивнул и беззвучно удалился.

— Она пожелала назваться своим вторым именем, — пояснил епископ присутствующим.

Салтыков, однако, уже его не слушал. Все его внимание было приковано к звукам, доносившимся из темного коридора. Вот-вот там раздадутся легкие шаги… Вот-вот они снова встретятся, он сожмет ее руку и будет умолять о прощении до тех пор, пока она не поймет и не простит его! Ухо его уловило чуть слышный шорох. Мари идет к нему. Не в силах сдерживать себя, Салтыков вскочил и бросился к двери.

— Сядьте! — резко и неожиданно громко одернул его епископ.

Леди Сазерленд следила за происходящим, затаив дыхание. Никогда она еще не видела Максимилиана таким. Похоже, эта Мари фон Штерн имеет для него куда большее значение, чем просто новая сестра для его обители! Леди Сазерленд ощутила даже легкий укол ревности. Много лет она пыталась увлечь Максимилиана. Нет, не для того, чтоб сделать его любовником, просто, когда тебя любит епископ, то кажется, что и Бог тоже.