Оливия Уэдсли - Любовь Сары Дезанж Страница 45

Колин подождал минутку и сказал:

— Ничего? Прощайте!

И ушел.

Он услышал, что Гиз позвал его, но не остановился. Когда он сидел в автомобиле, он увидел, что старик появился на ступеньках подъезда. Он усмехнулся, но не велел шоферу остановиться.

Уже находясь в экспрессе, уносившем его на юг, Колин с удивлением и любопытством подумал о том, почему Гиз выглядел таким расстроенным. Колин искренно жалел, что сам послал Гиза к Саре Дезанж. Он не доверял старику и после трагического инцидента боялся его. Он не мог простить Гизу, что тот преследовал Сару своей незаслуженной ненавистью. Колин был очарован Сарой и не понимал, почему Гиз, несмотря на ее героическую жертву, по-прежнему относился к ней с непримиримой враждебностью.

Колин не мог без стыда и раскаяния вспомнить о поступке Сары. Он восхищался ее мужеством и благородством. Он искренно страдал за нее душой, и если бы он сумел освободить ее, не рискуя собственным именем и положением, он не остановился бы ни перед чем для этого. Но он не хотел поступиться своими интересами и не был бы в состоянии перенести позор и осуждение общества.

Теперь, по дороге в Тунис, он был несказанно рад при мысли, что он увидит счастье двух существ, к которым был привязан. Он спокойно заснул, несмотря на пыль и жару. Только на следующее утро за завтраком он вспомнил о старике Гизе и своем неясном подозрении. Гиз сказал, что ничего не знает о предстоящей женитьбе Юлиана. Может быть он лгал, но он был испуган и расстроен, когда услышал об отъезде Колина в Тунис.

Колин пообедал в Марселе, где сел на пароход.

В Тунисе, в большом шумном отеле, Колин переоделся, велел подать автомобиль и поехал к Юлиану. Колин представлял себе, как встретится с Юлианом и Сарой, и рассеянно глядел на узкие улицы и на пеструю толпу. Ему понравился красочный восточный город с его жарой, смешанными запахами и шумом.

Войдя в дом и не велев доложить о себе, он громко позвал Юлиана.

Наступали сумерки. В небе горело пламя заката, и большой вестибюль был наполнен неясным розовым отблеском вечерней зари. Дом Юлиана был старинным мавританским жилищем, и Юлиан украсил его по своему вкусу и желанию. Дом был большой и просторный, построенный в строгом красивом стиле. Колину он показался неуютным. Он подошел к занавесу из тяжелой золотой парчи, раздвинул его и рассмеялся.

Юлиан лежал на шелковых подушках дивана и около него стояла стройная, темноволосая красивая женщина, наливавшая ему бокал вина.

— Очень мило, — заметил Колин. — Вы удобно устроились, Юлиан, мой мальчик.

Юлиан приподнялся и усмехнулся.

— Здравствуйте, Колин. Идите сюда.

Колин сел около него, а Юлиан снова опустился на подушки, сказав молодой женщине несколько слов по-арабски. Она ушла с улыбкой.

— Хорошо, очень хорошо, — улыбнулся Колин, которому нравилась вся эта обстановка, напоминающая ему о гареме.

— Итак? — заметил Юлиан.

Колин внимательно взглянул на него.

— Вы выглядите усталым и бледным, мой мальчик. Слишком много вина и развлечений, неправда ли?

Юлиан насмешливо усмехнулся.

— Я получил телеграмму из министерства иностранных дел.

Он достал маленькую записную книжку с секретным шифром и протянул ее Колину.

— Вы много успели сделать здесь, — произнес Колин, поглаживая подбородок. — Но вам пора вернуться во Францию. Вас хотят назначить защитником по делу Вантрепа. Министерство иностранных дел согласно отпустить вас.

— Неужели? Но я не вернусь.

Колин посмотрел на него.

— Не вернетесь? Что вы хотите сказать? Здесь вам нечего больше делать и…

— Я останусь здесь жить.

— Это забавно, мой мальчик! — расхохотался Колин.

— Нет, это правда.

Молодая женщина вернулась, неся кофе и лидеры. Колин был так поглощен ее появлением, что забыл на минуту обо всем. Когда она ушла из комнаты, он сказал насмешливо:

— Лучше отошлите ее, пока графиня не узнала о ее существовании.

Вспомнив о Саре, он начал порицать поведение Юлиана.

— Конечно, мой мальчик, очень хорошо вести такой образ жизни, если вас ничего не связывает. Но вы понимаете, что я хочу сказать. После всего того, что она перенесла ради вас, после такой жертвы…

Он остановился, тронутый собственным красноречием, и сомневаясь имеет ли он основание так резко говорить с Юлианом.

Юлиан приподнялся на локте и только теперь Колин заметил, что он выглядел больным. Он был очень бледен, с горящими глазами и беспокойным взором.

— Вы переутомились, — сказал Колин, — но ваш последний доклад, который вы прислали нам, был замечательный. Я не могу понять, как вы сумели так сразу взяться за дело при вашем тогдашнем самочувствии. Я думал, что вы не будете в состоянии работать и боялся, что вы вернетесь, как только узнаете все. Я не хотел бы еще раз пережить подобное время.

— О чем вы говорите? — удивленно спросил Юлиан.

— О вашей работе и заключении графини Дезанж, — сухо ответил Колин.

Он был недоволен поведением Юлиана.

«После того, что случилось, как он мог?»… подумал Колин.

Юлиан приподнялся и заглянул ему в лицо.

— Вы не находите, что это неинтересный предмет для разговора? — спросил он презрительно. — Вы не знаете, что графиня Дезанж была здесь месяц тому назад?

— Да. Когда вы собираетесь жениться? — спросил Колин.

Жениться? расхохотался Юлиан.

Колин почувствовал внезапно усталость и скрытое раздражение.

— Да, жениться, — повторил он резко и недовольно.

— Разве вы не поняли, что я сказал! Какое счастье ожидает вас. Такая красивая молодая женщина, которая ради вас провела год в тюрьме. Ваше поведение поражает меня. Где графиня? Где она остановилась? — настойчиво продолжал Колин.

Юлиан встал и нагнулся к Колину. На его бледном лице появилось угрожающее выражение.

— Я спрашиваю вас в последний раз, что это все означает? — произнес он сквозь зубы. — Что вы хотите сказать? Почему Сара Дезанж провела год в тюрьме? Почему меня ожидает необыкновенное счастье? Кто из нас сошел с ума, вы или я? Сара Дезанж убила Чарльза Картона и ей вынесли милостивый приговор за это преступление. Вы защищали ее, я знаю. Мой отец все рассказал мне. Вы прекрасно вели дело, мой друг, но даже ваше восхищение графиней Дезанж не дает вам права оскорблять меня.

Колин вскочил, размахивая руками. Лицо его стало багровым, голос дрожал от гнева.

— Вы спрашивали, кто из нас сошел с ума. Вы! Как вы смеете рассказывать мне, что Сара Дезанж убила Картона! Неужели вы думаете, что можете обмануть меня в благодарность за то, что я перенес из-за вас в течение этого года? Я вынес вас из комнаты в парк и донес до автомобиля. Я достал для вас яхту Дешана, я уничтожил все следы, когда вы уехали с отцом! Если бы не я и Сара Дезанж, вас присудили бы к смертной казни, мой мальчик! Не забывайте этого! А вы смеете издеваться надомной и смеяться над женщиной, которая спасла вас… спасла вас…