Виктория Холт - Третий Георг Страница 46

Внешне Уилкис был крайне безобразен: неправильные черты лица, косоглазие, придававшие его лицу дьявольское выражение. В противовес этому он обладал острым умом и изысканными манерами. Эти свои качества он и призвал на помощь, чтобы свалить тех, кого называл «недостойными мира сего». Первым в этом ряду стоял, конечно, Бьют.

В молодости родители отправили Уилкиса в «большое турне»; по возвращении они пожелали, чтобы он женился на Мэри Мид – дочери очень богатого лондонского бакалейщика. Он обязался выполнить их пожелание. Брак оказался неудачным. Бедняжка Мэри не смогла идти в ногу со своим мужем, с его умом и блестящими манерами. Уилкис отлично выпутался из этой истории, получив не только большую часть наследства своей жены, но и опеку над своей дочерью Мэри, единственным человеком, которого он любил.

Его огромная энергия искала выход, и он вступил в такие, имевшие дурную репутацию, общества, как «Клуб адского огня» и «Клуб сэра Франсиса Дэшвуда», последний был известен как Орден св. Франциска. Членов этих клубов отличало распутство и непристойное поведение, причем для этого выискивались самые остроумнейшие способы. Члены Ордена св. Франциска встречались в разрушенном цистерцианском аббатстве в Медменеме и там вовсю забавлялись тем, что пытались перещеголять друг друга в издевательских насмешках над церковью. Говорили даже, что однажды они совершили таинство причастия над обезьяной.

Членство в обществе помогло Уилкису приобрести много влиятельных друзей, среди которых были и сторонники Питта сэр Франсис Дэшвуд и лорд Сэндвич. При их посредничестве Уилкис стал главным шерифом в Бакингемшире; а после безуспешной попытки войти в парламент от Берик-он-Твид, он был избран от Эйлсбери.

В парламенте он не имел особого успеха, поскольку не обладал необходимым красноречием. Но собеседником он считался весьма занимательным. Уилкис подшучивал над своим уродством; он любил повторять, что никогда, подобно Нарциссу, не склонялся над ручьем, чтобы любоваться своим лицом и его никто не застанет тайком смотрящимся в зеркало. Эту привычку он подметил у тех, к кому природа была благосклоннее и наделила хорошими чертами лица. Свое уродство он превратил в своеобразный культ. У Уилкиса было крайне развито мужское начало, и его сексуальные запросы не знали предела. За короткое время, волочась за женщинами, он размотал и свое состояние, и состояние своей жены, и теперь искал способы заработать деньги.

У него обнаружился талант в такой увлекательной профессии как журналистика. Выражать свои взгляды в печати, слышать, как цитируют твои слова, быть силой в стране – как раз к этому и стремился Уилкис.

Если в стране и был человек, которого Уилкис с превеликим удовольствием сбросил бы с пьедестала, то им являлся ни кто иной, как лорд Бьют. Бьют обладал всем тем, чего не было у Уилкиса: красотой, величественным видом; к тому же он был любовником, которому вдовствующая принцесса Уэльская сохраняла верность многие годы. Уилкис ему завидовал. Ведь он умнее Бьюта, но Бьют богат, а он – беден.

Бьют стал главой правительства, а он – блистательный Уилкис, потерпел неудачу в парламенте.

И вот теперь Бьют навязывает свои желания стране и делает это посредством подкупов. Это – отличная тема для журналиста.

Одно из изданий, «Монитор», раскритиковало действия правительства, но эта маленькая газетенка едва ли заслуживала того, чтобы с ней особо считались. В отместку ей лорд Бьют основал две газеты: «Бритон» и «Аудитор», причем редактором последней был назначен известный романист Тобиас Смоллет. Под его блестящим руководством «Бритон» привлек к себе некоторое внимание читателей и публикуя факты в поддержку политики правительства, и это способствовало тому, что непопулярность Бьюта несколько уменьшилась.

Для Уилкиса это оказалось просто невыносимым. Он отправился к своему закадычному другу Чарлзу Черчиллю, человеку, который также как Уилкис разошелся с женой и вел такую же беспутную жизнь как и сам Уилкис. К тому же Черчилль имел некоторые способности в стихосложении.

– Мы должны основать газету, которая конкурировала бы с «Бритоном», – предложил Уилкис. – В ней можно было бы постоянно информировать читателей о том, чем занимается Бьют.

– А что мы можем рассказать им такого, чего они еще не знают?

Это рассмешило Уилкиса.

– Не беспокойся, у Бьюта уж точно рыльце в пушку. Одни подкупы чего стоят! А если рассказать о том, какой он галантный джентльмен. Клянусь, многих весьма заинтересует, какие трюки он проделывает в постели принцессы.

– Уилкис, ты сущий дьявол! – воскликнул Черчилль.

– К твоей чести будет сказано, что считаю тебя тем же, мой друг. А теперь к делу!

Прошло совсем немного времени, и они уже были готовы к выпуску газеты.

– Как мы ее назовем? – спросил Черчилль.

Уилкис задумался, затем на его лице появилась похотливая улыбка.

– Почему бы не назвать ее «Норт Бритон».[5] В конечном счете, ее задача состоит в том, чтобы погубить джентльмена, который заявился к нам из-за границы, с севера. Да, это то, что нужно. Пусть будет «Норт Бритон».

Таким образом, «Норт Бритон» начала свое существование.

С первого номера они имели успех. Толпе всегда нравилось, когда сильных мира сего выставляли на посмешище, а если это делалось остроумно и с юмором, то удача обеспечена.

Новая газета расходилась тысячами экземпляров. Фокс в ней был представлен как прихвостень Бьюта. В статьях подробно рассказывалось, как правительству удалось осуществить свой план. Уилкис не скрывал ничего. У него была доскональная информация. Он знал, каким образом было обеспечено надежное проведение мирного договора через Палату общин и Палату лордов. С помощью подкупов! Взяточничество и коррупция – именно на это Уилкис и Черчилль собирались раскрыть глаза публике. Они оба выступали за Свободу: свободу политических выступлений, свободу слова. Они отстаивали эти права, не считаясь с чинами и титулами.

Они не собирались щадить кого бы то ни было, если тот нарушал законы порядочности, признаваемые Уилкисом и Черчиллем. А взяточничество как раз и было преступлением, которое заставляло их во всеуслышание кричать «Позор!»

Но главной их мишенью все-таки был Бьют. Раскрасавчик Бьют! Имевший жену и кучу детей. И у него еще хватало сил и энергии обслуживать вдовствующую принцессу! Неужели людям непонятно, что ими правит будуарный гений!

Для обличения королевской семьи Уилкис прибегал и к историческим аналогиям. Георг Третий сравнивался с Эдуардом Третьим, вдовствующая принцесса – с королевой Изабеллой. А поскольку в этой драме Бьюту тоже отводилась своя роль, то его, конечно, сравнили с Роджером Мортимером.