Карен Робардс - Зеленоглазая леди Страница 46

Может быть, лучше было и не говорить ничего?

Зная Джулиана, Анна была уверена в том, что он не позволит ей отделаться таким образом.

«Как только он меня увидит, вероятно, схватит, снова унесет в постель и повторит все эти восхитительные упражнения».

На лице Анны даже появилась глуповатая улыбка.

Прошлой ночью она вела себя как девка, как распутница, к тому же с мужчиной, который не имел на нее никаких прав. И все же она не могла сожалеть об этом.

Теперь она уже не имела возможности отличить праведное от неправого, достойное от недостойного, будто он лишил ее способности к здравомыслию в тот момент, когда она купалась в наслаждении.

Сердце ее отозвалось тупой болью при мысли о том, что та любовь, которую она разделяла с Полом, была жалкой и бледной по сравнению с восхитительной страстью, которую она испытала с Джулианом.

Конечно, она любила Пола. Какой-то уголок ее сердца всегда будет принадлежать ему, но страшная тяжесть ее скорби непонятным образом испарилась всего за одну ночь, освободив сердце. Теперь она могла его подарить тому, кого изберет.

Неужели Джулиану?

При мысли о том, что она может любить Джулиана и быть любимой им, сердце ее подпрыгнуло и зачастило.

Это будущее было столь волнующим, столь опасным и столь притягательным, что дух захватывало.

Любил ли он ее? Она надеялась, что любил.

Любила ли она его? Конечно, да. Ей надо было услышать всего лишь слово его, и она упала бы глубоко в бездну этой любви.

Ее мечтательная улыбка стала шире.

«Если бы кто-нибудь меня сейчас увидел, то счел бы дурой из дур», – подумала Анна.

За последний год она уже и не помнила, когда была так счастлива. Ей казалось сейчас, что и солнце, проглянувшее сквозь тучи после бури, светило ярче, и на душе стало тепло и радостно.

Отбросив ногой простыни, Анна выпрыгнула из постели, готовая встретить предстоящий день с распростертыми объятиями.

Спустя некоторое время она вышла из спальни. Ее глупое сердце билось отчаянно, а улыбка продолжала играть на губах. Она, словно девчонка, летела вниз по лестнице, предвкушая встречу с Джулианом. Щеки ее рдели нежным румянцем, глаза блестели, губы пересохли от волнения.

«Как он посмотрит на меня? Что скажет?»

Но Джулиана в доме не оказалось. Анна поискала его во всех комнатах, для уверенности заглянула даже в сад, а потом тяжело вздохнула. Она подумала, что его и не могло быть здесь, ведь время близилось к полудню. Обычно в это время он присматривал за расчисткой полей, которую одобрил, даже несмотря на ее возражения.

«Должно быть, я влюблена». Еще вчера она буквально кипела от мысли, что он пренебрег ее пожеланиями насчет чайных плантаций, а теперь это ничуть не возмущало. «Если он считает, что нужно расчистить поля, пусть, я не возражаю, ничуть не возражаю», – подумала Анна.

Она услышала Челси, игравшую в саду с Кирти. Из кухни доносился соблазнительный аромат. Там пекли хлеб на всю неделю.

Был ли когда-нибудь в ее жизни такой чудесный день?

...Раджа Сингха появился неожиданно.

– Ты видел мистера Чейза? – спросила она, когда тот подошел ближе.

– Думаю, что сахиб и его друг отправились путешествовать, мэм-сахиб.

Анна нахмурилась.

– Путешествовать? Куда?

– Этого я сказать не могу, но Джама, что служит на конюшне, сказал, что лошадей нет, нет и кое-какой одежды сахиба.

– О... – На мгновение Анна задумалась. – Он оставил записку?

– Нет записки, мэм-сахиб. Мне не оставлял.

– Понятно... – еле слышно проговорила Анна. И ослепительный день померк...

30

С тех пор прошло пять дней. Было уже за полночь, но еще не брезжил рассвет. Город спал...

Джулиан выскользнул из окна в задней части одноэтажного приземистого дома на окраине Анурадхапуры. Все пятнадцать жен Хансамы мирно посапывали на тюфяках.

Как только Джулиан появился на подоконнике, Джим спросил:

– Они у тебя? – Ш-ш.

Джулиан легко спрыгнул на землю, сделав Джиму знак, чтобы тот побыстрее убирался подальше от дома.

– Они у меня.

– Ты это сумел? Сумел! – Джим широко улыбнулся. – Боже мой, Джули, ты просто чудо! Ты там не пробыл и получаса. А ведь мы всего-то знали, что изумруды находятся на женской половине.

– Ты собираешься идти? Мне вовсе не хочется, чтобы за мной сейчас погнался индус, вооруженный мечом, да еще со своими слугами.

Ошарашенный Джим поспешил за Джулианом, перелезая через садовую стену. И пока они не выбрались из города, Джиму никак не удавалось заставить Джулиана остановиться.

– Ты хоть посмотрел на эти чертовы игрушки? – раздраженно спросил Джим, когда они наконец-то остановились передохнуть.

Уже начинало светать. Джулиан открыл футляр и положил драгоценности на ладонь. Они все были здесь, кроме браслета. Слабый луч света коснулся изумрудов, и они заиграли ослепительным зеленым блеском. Джулиан бережно пробежался по ним пальцами, тщательно изучая и сами камни, и их золотую оправу.

– Ничего? – спросил Джим.

Джулиан покачал головой. Опустив изумруды в карман, он стал внимательно изучать футляр, даже взвесил его на руке. Тот был пуст. Было бы легче, если б он знал, какое доказательство следует искать.

И тут его опытные пальцы ощутили едва заметную жесткость внутреннего шва.

– У тебя есть нож? – спросил он взволнованно.

Джим молча достал нож из узла, притороченного к седлу, и вручил Джулиану.

Тот быстро вспорол шов, прощупал отверстие и вытащил маленький клочок бумаги, сложенный в несколько раз.

– Что это? – спросил Джим.

Джулиан не мог вымолвить ни слова. Трясущимися руками он развернул бумагу.

Там были слова. Тонкие, как паутина. Слова. Он ждал их так долго, а теперь мог предъявить всему миру.

– Лорд Ридли был моим отцом. И бабушка оказалась права: мои родители были женаты!

Джим испустил вопль и хлопнул Джулиана по спине. Джулиан молча уложил изумруды и брачное свидетельство в кошель, сел на лошадь, и они направились обратно в Сринагар.

Мечта, которую он лелеял всю жизнь, осуществилась. Он был не только лорд Ридли, законный владелец Гордон-Холла, но и богатый аристократ.

Но почему-то Джулиан не чувствовал радости. Почему?

«Анна».

Если он вернется в Сринагар и объявит о своем новом статусе... если она вдруг примет его предложение, он тогда никогда не узнает, любит ли она его. Лорд Ридли – это совсем не то, что Джулиан Чейз, цыган-полукровка. Она была бы дурой, если бы отвергла его.