Лиза Клейпас - Где начинаются мечты Страница 47

– Вы больше не старьевщица, – с расстановкой произнесла Холли. – Вы состоятельная женщина. Вы мать мистера Закери Бронсона. Вы произвели на свет двух замечательных детей и вырастили их без чьей-либо помощи, и всякий, у кого голова на месте, может только восхищаться вами. – Она так же крепко сжала руку Полы. – Настаивайте, чтобы к вам относились с уважением, которого вы заслуживаете, – сказала она, глядя прямо во встревоженные карие глаза собеседницы. – В особенности требуйте этого от ваших слуг. Есть еще много вещей, которые мне хотелось бы обсудить с вами, но пока что… – Она замолчала, пытаясь отыскать крепкое словцо, которое подчеркнуло бы серьезность ее наставлений, – отошлите к чертям этот поднос!

Глаза у Полы стали круглыми, и она поднесла руку к губам, чтобы сдержать смешок.

– Леди Холли, я никогда не слышала, чтобы вы ругались!

Холли улыбнулась:

– Если я могу заставить себя выругаться, значит, вы можете позвонить и велеть горничной подать чай как полагается.

Пола решительно расправила плечи.

– Хорошо, я так и сделаю!

И она поспешила к звонку прежде, чем успела передумать.

Пытаясь наладить отношения между Бронсонами и слугами, Холли ввела в обиход короткие ежедневные встречи с миссис Берни, экономкой. Она настояла на том, чтобы Пола и Элизабет при этом присутствовали, хотя обеим не очень-то этого хотелось. Пола все еще мучительно робела перед миссис Берни, а Элизабет мало интересовалась такой прозой. Но тем не менее они должны этому научиться.

– Всякая леди обязана следить за тем, как у нее ведется хозяйство, – наставляла Холли мать и дочь. – Каждое утро вы должны встречаться с миссис Берни и обсуждать меню на весь день, решать, что именно должны сделать слуги – вытряхнуть ковры или начистить столовое серебро. Но самое важное – вам следует проверять все расходы по хозяйству, записывать траты и решать, что необходимо купить.

– Я думала, всем этим положено заниматься миссис Берни.

Элизабет явно не вдохновляло то, что такими скучными вещами нужно заниматься изо дня в день.

– Не миссис Берни, а вам, – повторила Холли. – И вам следует научиться так же, как вашей матушке, потому что когда-нибудь вам придется вести хозяйство в вашем собственном доме.

К удивлению дам Бронсон, их усилия вскоре были вознаграждены. Хотя Пола по-прежнему чувствовала себя неловко, отдавая приказания слугам, она кое-чему уже научилась, а вместе с умением росла и ее уверенность в себе.

А еще изменилось поведение хозяина дома; Мало-помалу Холли поняла, что Закери Бронсон больше не уходит из дому каждый вечер и не отправляется в Лондон кутить. Она не рискнула предположить, что он окончательно исправился, но, во всяком случае, он стал вести себя спокойнее, тише и не казался больше таким грубым и неотесанным. Не стало ни мрачных взглядов, ни провокационных разговоров, ни смущающих ее комплиментов, ни ситуаций, когда дело вот-вот перейдет к поцелуям. Во время занятий Бронсон держался серьезно и уважительно и усердно старался усвоить то, чему она его учила. На уроках танцев он тоже вел себя безупречно. К огорчению Холли, Бронсон, старающийся стать джентльменом, привлекал ее еще сильнее, чем Бронсон-гуляка. Теперь она увидела многое из того, что он скрывал за своей язвительной, циничной манерой, и восхищение ее все крепло.

Он любил помогать беднякам, причем не только денежными подачками. В отличие от других столь же стремительно разбогатевших людей Бронсон не забывал о своем происхождении. Он знал нужды и заботы рабочего люда и принимал меры, чтобы улучшить их жизнь. Пытаясь провести законопроект о сокращении рабочего дня до десяти часов, он несчетное количество раз встречался с политиками и щедро финансировал их любимые программы. Он запретил детский труд на своих фабриках и ввел для своих работников различные пособия, в том числе пенсии вдовам и старикам.

Другие работодатели сопротивлялись введению у себя подобных мер, утверждая, что им это не по средствам. Но состояние Бронсона росло фантастическими темпами, и это служило лучшим доказательством необходимости нововведений.

Бронсон в основном производил товары для простых людей, делая доступными для масс такие вещи, как мыло, кофе, сладости, ткани и столовая утварь. И тем не менее к нему гораздо чаще относились враждебно, чем одобряли. Аристократия жаловалась, что он пытается разрушить классовую иерархию и лишить их законной власти, и почти все не прочь были увидеть Бронсона разорившимся.

Холли поняла: какой бы лоск ни навел на себя Бронсон, в высшем обществе он никогда не станет желанной персоной, в лучшем случае его будут терпеть. Она искренне огорчилась бы, если бы он женился на избалованной наследнице, которая ценила бы только его деньги, а его самого презирала. Если бы только нашлась энергичная девушка, сумевшая разделить его интересы, она бы поняла, какое сокровище ей досталось. Разумный и деятельный Бронсон многое мог бы предложить умной жене. И уж точно – им бы не было вместе скучно.

Не представить ли его своим незамужним сестрам, подумала Холли. Это была бы хорошая партия и, разумеется, для ее семьи выгодная в денежном отношении. Но, вообразив, как Бронсон ухаживает за одной из ее сестер, Холли почувствовала нечто, весьма напоминающее укол ревности. Кроме того, ее сестры, будучи созданиями неземными, не сумеют с ним справиться. Даже и сейчас время от времени случалось, что Бронсона заносило, и требовалось его хорошенько осадить.

К примеру, случай с платьями.

В тот день, когда Холли договорилась со своей портнихой, что привезет к ней Элизабет и Полу – заказать им несколько элегантных платьев, Бронсон отвел Холли в сторону и сделал ей очень странное предложение.

– Вам тоже следует сшить несколько новых платьев, – заявил он. – Мне надоело вечно видеть вас в полутрауре – сером, коричневом, лиловом… Никто больше этого от вас не требует. Закажите себе столько нарядов, сколько вам захочется. Я все оплачу.

Холли в изумлении уставилась на него.

– Вы не только осмеливаетесь обсуждать мою внешность, но к тому же еще и оскорбляете меня, предлагая оплатить мои туалеты?

– Я не считаю это оскорблением, – возразил он осторожно.

– Вы прекрасно знаете, что джентльмену не полагается покупать леди носильные вещи. Даже пару перчаток.

– Тогда я вычту необходимую сумму из вашего жалованья. – Бронсон подкупающе улыбнулся. – Женщина с такой внешностью, как у вас, должна носить красивые вещи. Мне бы хотелось увидеть вас в нефритово-зеленом или желтом. Или красном. – Кажется, эта идея воспламенила его воображение, так как он продолжал: