Тэсса Дэр - Искушение сирены Страница 47

Вероятно, клинок стилета все же прошел мимо его сердца, потому что эта чертова штука по-прежнему стучала в его груди. Их лица сближались, и вот уже ее сладкое дыхание смешивается с его дыханием. Ее губы были так близки, так зазывны.

Так опасны.

Паника — вот отчего дрожали его колени, колотилось его сердце и с уст срывались глупости. Все дело, должно быть, в панике. Какой-то голос нашептывал Грею, что, если он коснется своими губами ее губ, он пропадет.

— Прошу тебя, — прошептала она, — поцелуй меня.

— Я не могу.

— В таком случае, я полагаю, тебе лучше уйти.

Звон корабельной рынды прервал молчание, это был сигнал тревоги.

— Аврал! Свистать всех наверх!

Вскинув голову, Грей попытался что-либо рассмотреть через вентиляционную решетку. Но корабль накренился, и его отбросило на стену каюты.

Он лихорадочно натянул на себя влажную рубашку.

— Моя дорогая, я…

— Я понимаю. — Ее голос был слабым. — Иди. Прошу тебя, иди.

И, бросив последний взгляд на ее уже освободившиеся от туманной пелены глаза… Боже, помоги ей… он вышел.

Почти бегом он поднялся на палубу, и его взгляду открылась сцена, невероятно похожая на ту, какую мисс Тернер только что изобразила на своем холсте. «Афродита» шла, рассекая огромные валы с белыми пенными шапками, а на горизонте собиралась темная масса зловещих свинцово-черных туч.

Он застал Джосса у штурвала.

— Похоже, ветер вернулся.

— Да, — сказал Джосс. — Но мне совсем не нравятся эти тучи.

В отдалении прогремел гром.

— Да и звук тоже, — добавил Грей.

Джосс поднял подзорную трубу.

— С наветренной стороны приближается судно. Я приказал лечь в дрейф и приветствовать его. Посмотрим, что они скажут нам, возможно, они только что миновали зону шторма.

— Или обошли.

Джосс опустил трубу и посмотрел на него загадочным взглядом:

— Кстати, а что ты делаешь на палубе?

— Был приказ подняться наверх.

— Ты не член экипажа. Ты пассажир.

— Может быть, я не член команды, но приближается шторм, а у меня есть пара умелых рук, и, кроме того, если я хоть еще секунду просижу без дела, я сам попаду в жесточайший шторм.

Джосс задумчиво посмотрел на распахнутый, словно у французского апаша, воротник рубашки Грея.

— Похоже, она действительно прибирает тебя к рукам, — с привычной усмешкой пробормотал Джосс.

— Тебе этого не понять, — сказал в ответ Грей.

— Безусловно.

Грей проигнорировал откровенно самодовольный тон брата.

— Оставим это, Джосс, просто дай мне работу. Поручи мне свернуть парус, отправь в трюм откачивать воду… Мне все равно, чем заниматься, просто дай мне дело.

Джосс поднял брови.

— Если ты настаиваешь. — Он вновь поднес к глазам подзорную трубку и начал изучать горизонт. — В таком случае законопать люки.

Благодарно кивнув, Грей сбежал на квартердек и, подхватив по пути инструменты, начал закрывать вентиляционные люки «Афродиты». В ход пошли парусина, дубовые рейки и приличный запас дефицитных гвоздей. Грей работал, перестав замечать окружающий мир, и даже усилившийся ветер не мог помешать ему. В последнюю очередь он закрыл забранный деревянной решеткой люк дамской каюты, совладав с собой и удержавшись от соблазна заглянуть вниз. Сцепив зубы, он быстро закрепил парусину на одной стороне и резким рывком накрыл всю отдушину.

Перебежав клюку, ведущему на нижнюю палубу, Грей нырнул вниз, стараясь в густом полумраке темнеющего отверстия нащупать кольцо с засовом, чтобы закрыть люк.

По правому борту показался большой корабль, явно направлявшийся к «Афродите».

Вглядываясь сквозь мелкие брызги, София с трудом разобрала написанное на борту название корабля — «Кестрел».

Ветер усилился, с воем проносясь через оснастку судна. Поверхность океана покрылась тысячами белых пенных барашков, которые больше походили на зубы оскалившихся морских чудовищ.

— Иди вниз! — Грей почти грубо подтолкнул Софию к трапу, увидев, что она появилась на палубе.

В ту же секунду небо, казалось, разорвала ослепительно белая вспышка, и ужасающий грохот, от которого задрожали доски палубы, обрушился на их головы. На короткий и бесконечный миг мир обратился в ничто. Ничего не было видно, ничего не было слышно, только резкий запах и парализующий члены шок.

Грей быстро дернул ее за запястье и развернул, прижав к своей груди. Он обхватил ее тело своими руками и уложил на палубу. София съежилась, зажатая между грубыми деревянными досками палубы и теплым телом этого мужчины, от которого исходила такая волна силы и бесстрашия, что София почувствовала себя как в непробиваемой крепости, которая надежно защищала ее.

Через несколько секунд Грей поднялся сам и осторожно поставил Софию на ноги.

— Ты можешь стоять?

Она кивнула, хотя и сама этого толком не знала и стояла, прижавшись спиной к его груди.

— Это… — проговорила она сдавленным голосом. — Это была молния? Она ударила в корабль?

— И да, и нет. — Он крепче сжал ее запястье. — Она ударила в тот корабль.

Она обернулась и взглянула на него. Лицо Грея было бледно, губы плотно сжаты, черты напряжены. Он пристально вглядывался куда-то за борт. София проследила за его взглядом.

Сначала она едва заметила это — слабое красное свечение на кончике грот-мачты «Кестрела». Корабль находился на некотором расстоянии, и Софии пришлось прищурить глаза, чтобы понять, что же это за отблеск.

Отпустив ее, Грей шагнул к фальшборту, не отрывая глаз от попавшего в беду судна. Сначала ему показалось, что слабый отсвет исчез, но вот рассыпался небольшой фейерверк искр и огонь затеплился вновь.

Рядом с Греем показался капитан. Братья с тревогой смотрели на красное свечение.

— Грей, ты видишь…

— Да.

Язык пламени внезапно полоснул по брамселю. София почувствовала, как напрягся Грей. Огонь зацепился за рифы, и вот уже загорелась трюм-стеньга.

— Черт побери, почему они не поднимают тревогу? — спросил капитан. — Где команда?

— После такого удара… — В голосе Грея зазвучала стальная нотка. — Некоторые мертвы. По крайней мере, оглушены или покалечены.

«Афродита» неожиданно накренилась, и София, споткнувшись, вновь прижалась к его груди, макушкой скользнув по его подбородку. С того дня как он помог ей ступить на борт корабля, она время от времени падала в его объятия. Истина, как ей казалось, была простой и ясной. Его руки должны обнимать ее. Если бы только он впустил ее в свое сердце.

Капитан поднял большой жестяной раструб и приложил его ко рту.