Анна Рейн - Холодная Страница 47

— Миссис Чивли сказала мне, что сегодня у нас гости.

Эмма холодно посмотрела на него, потом наконец соизволила ответить:

— Да.

— Кто это — лорд и леди Уиндем?

— Мои соседи.

Теодор понял, что больше Эмма ничего не скажет. Разве что под пытками. Он слегка улыбнулся.

— Какие они?

— Хорошие.

— Старые?

— Нет.

— Прожорливые?

— Нет.

Теодор заметил, что Эмма уже сердится.

— Ленивые?

— Нет, — уже заметно повышенным тоном отрезала она.

— Сварливые?

— Нет!

— Жирные?

— Хватит! — отрезала она со злостью. Теодор медленно улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Я только начал, — невинным, тихим и до отвращения спокойным голосом произнес он. — А тебе вредно нервничать.

Эмма разозлилась настолько, что потеряла контроль над собой и швырнула в него первый попавшийся под руку предмет (это оказалась чашка из-под кофе, слава Богу, уже пустая). Потом вскочила и выбежала из столовой, хлопнув дверью, как и вчера. Если бы все стекла не вылетели вчера, они бы вылетели сегодня.

Теодор удивленно вздохнул. Определенно, человек, назвавший Эмму Холодной Леди, был не в своем уме. С другой стороны, вряд ли кто-то намеренно ее злил.

— Ваше имение находится на севере, лорд Эшли? — спросил лорд Уиндем за ужином.

— Да, — вежливо ответил Теодор. Он сидел напротив гостя и его супруги. Эмма сидела во главе стола. Второе почетное хозяйское место напротив нее Теодору даже не было предложено. Когда они вошли в столовую, Теодор посмотрел на Эмму и ничего не сказал. Гости тем более ничего не спросили.

— В таком случае вы, наверное знакомы с бароном Понсонби? — продолжал барон Уиндем.

— Он мой сосед и хороший друг, сэр.

Уиндем явно обрадовался.

— Я давно не виделся с ним. Из-за слабого здоровья моей супруги, — он нежно улыбнулся леди Уиндем, и она ответила ему ласковым взглядом, — мы никуда не выезжаем вот уже много лет. Мы пишем друг другу примерно раз в год и приглашаем друг друга в гости, но как-то…

Не закончив фразу, гость пожал плечами. Теодор легко усмехнулся.

— Да, он рассказывал мне о вас, правда, я не знал вашего титула. Рад с вами встретиться, лорд Уиндем.

— Титул мне достался недавно. Понсонби также писал мне о вашей семье, Эшли, — жизнерадостно продолжал Уиндем, сопровождая свои слова размашистыми жестами. — В последнем письме, что я получил от него, говорилось, что вам почти удалось восстановить Эшли-парк и даже получить от него прибыль. Честно говоря, когда до нас дошли слухи, что вы играете и проигрываете большие суммы, я очень удивился.

И он вопросительно уставился на Эмму и Теодора.

— Это были слухи, — с непроницаемым выражением лица сказал Теодор. Уиндем перевел взгляд на леди Эшли в ожидании подтверждения. Она и леди Уиндем уже давно прекратили свой женский разговор и слушали мужчин.

Честно говоря, Уиндем нравился Теодору, несмотря на свою бесцеремонность и нетактичность. Скорее, даже благодаря этому, потому что у такого человека что на уме, то и на языке. Можно всегда быть уверенным, что барон Уиндем не замыслит за твоей спиной какую-нибудь гадость. С другой стороны, такой человек может ненароком вытащить на свет Божий такую правду, о которой лучше навсегда забыть.

Эмма медленно смерила мужа холодным взглядом и подтвердила:

— Да, всего лишь слухи.

— Слава Богу, — выдохнул Уиндем, как будто не заметив некоторой напряженности между лордом и леди Эшли. — Мы все любим дорогую Эмму, и нам было больно смотреть, как она страдает.

Он ласково улыбнулся Эмме. Она ответила соседу едва заметной благодарной улыбкой.

— Слава Богу, недоразумение разрешилось, — поддержала мужа леди Уиндем. Это была мягкая, красивая женщина, всего на несколько лет старше Эммы. — Теперь вы, наверное, счастливы, Эмма.

Эмма неопределенно кивнула.

— Жаль, что Бог не дал вам детей, дорогая, — сокрушенно сказал Уиндем, отправляя в рот очередной кусок рыбы. — Вы были бы идеальной матерью.

Теодор понял, что о мнимом бесплодии его жены было известно всем, кого это хоть в малейшей степени интересовало — и уж тем более ее добрым друзьям. Внимательно посмотрев на жену, он мгновенно понял, что она сейчас им скажет, ибо на лице Эммы появилось странное торжествующее выражение.

— Я беременна.

— Ох, моя дорогая! — от неожиданности леди Уиндем даже выронила вилку. — Я так рада за вас.

Лорд Уиндем громогласно расхохотался, также, как и жена, искренне обрадовавшись за Эмму.

— Я всегда говорил Эмме, что она вышла замуж не за того мужчину! Что ж, вы, должно быть рады! Поздравляю, поздравляю…

Теодор отсалютовал бокалом в ответ на поздравления Уиндема и легко изобразил радость — ведь на самом деле он почти верил, что это его ребенок.

Он не спускал глаз с Эммы и заметил злобную улыбку, едва коснувшуюся ее губ. Он отрицательно покачал головой, встретившись с ней взглядом: ему было неизвестно, что задумала жена, но явно что-то нехорошее. Впрочем, ему надо было предвидеть, что его жест лишь подтолкнет Эмму к «подвигу».

Не очень-то стесняясь, она заявила:

— Клермонт тоже будет очень рад.

Вилка на миг замерла в руках Уиндема, потом медленно продолжила начатый путь. Он прекрасно понял, что имела в виду Эмма. Леди Уиндем, не умевшая сглаживать неловкие ситуации, сделала вид, что ничего не слышала.

— Вы, леди Эшли, слишком уж привязаны к своему троюродному дяде, — погрозил ей сосед пустой вилкой после того, как отправил в рот очередной кусок рыбы.

— Троюродному брату, — поправила она. Уиндем отмахнулся от ее слов вилкой: мол, неважно.

— Честное слово, какое дело этому Клермонту до своего дальнего племянника!

Теодор оценил старания Уиндема.

— Ах, милорд, но мы с Клермонтом всегда были очень близки, мы росли вместе, — продолжала гнуть свое леди Эмма, не глядя на мужа, но вполне представляя, какое производит на него впечатление.

— А у вас, лорд Уиндем, есть дети? — вмешался в разговор Теодор.

— У меня сын, — с гордостью сказал Уиндем, — он сейчас учится в Итоне, вместе с наследником Понсонби, вы знаете. Ему пятнадцать. И еще дочь, ей двенадцать. Ух, сердцеедка! Честное слово, запру ее в брачный сезон на чердаке и продержу там, пока ей не исполнится тридцать!

Теодор весело усмехнулся, ни на секунду не поверив напускной сердитости Уиндема.

Когда Эмма готовилась ко сну, к ней без стука вошел Теодор. Он был мрачен. Молча он дождался, пока смущенная и немного испуганная Кэтрин завершит дела в комнате хозяйки.