Дженна Питерсен - Странности любви Страница 47

Она выскользнула в коридор как раз в то время, когда из гостиной, где собрались женщины, вышла леди Кармайкл. Мередит слышала доносившийся из гостиной смех и гул голосов.

— Вот вы где, моя дорогая, — произнесла леди Кармайкл с дружелюбной улыбкой.

Мередит удивилась. Констанс, разумеется, знала, что Мередит отказала Тристану. Она могла ожидать холодной вежливости, но не искренней теплоты.

В какой-то степени Мередит рассчитывала на это. Несмотря на ясное осознание долга, мысль, что она разрушит жизнь семейства Кармайклов, что само имя их будет покрыто позором, не доставляла ей удовольствия. И у нее не хватало мужества смотреть в лицо Констанс с тех пор, когда та застала их с Тристаном в гостиной. При одном воспоминании об этом щеки у Мередит начинали гореть.

— Добрый вечер, — сказала она с ответной улыбкой, которая была слабым отображением улыбки хозяйки.

— Вы не собираетесь присоединиться к нам? — спросила Констанс.

Мередит вздохнула:

— Мне очень жаль, но я снова неважно себя чувствую…

Прежде чем она успела закончить, Констанс жестом остановила ее:

— Не надо извиняться, если вам не хочется присоединяться к общей болтовне, но, может быть, у вас найдется какое-то время для меня, прежде чем вы уедете?

Сердце у Мередит упало.

— Конечно, — только и сказала она.

Констанс указала на дверь ближайшей маленькой гостиной. Пропустив Мередит впереди себя, она затворила дверь. Мередит предусмотрительно огляделась. Леди Кармайкл явно хотела поговорить с ней наедине.

— У вас такое выражение лица, словно вы боитесь, что я съем вас, — засмеялась Констанс. — Уверяю вас, у меня нет такого намерения.

Мередит не могла не улыбнуться, на этот раз искренне:

— Что вы, миледи, нет.

— Думаю, причина вашего беспокойства кроется в том, что вы отказали моему сыну, — продолжала леди Кармайкл, — и вам представляется, что я резко изменю свое к вам отношение. Или вы переживаете из-за сцены, свидетельницей которой я стала вчера днем?

Мередит невольно сделала шаг назад. Она не могла поверить, что леди Кармайкл способна быть такой… прямой!

— Признаюсь, я в совершенном смущении от того, что случилось вчера, — тихо сказала Мередит. И не лгала. Оказаться застигнутой в такой деликатной ситуации она никому бы не пожелала. Особенно если учесть, насколько это должно было шокировать такую леди, как Констанс Арчер. — И я не могу винить вас за обеспокоенность моим отказом принять предложение Тристана.

Лицо леди Кармайкл смягчилось.

— Моя дорогая, я не сержусь, — спокойно сказала она. — Я надеялась, что вы примете предложение Тристана, но мне неизвестны причины вашего отказа. Я не могу судить о них. И осуждать вас. — Она улыбнулась. — Но я надеюсь, вы со своей стороны не судили Тристана слишком строго.

Мередит вздрогнула. Если бы Констанс только знала, насколько строго его будут судить.

— Судить Тристана? — изменившимся голосом спросила она.

— Я знаю, порой он кажется сухим и холодным. Но надеюсь, вы поймете, какое у него большое сердце. — Констанс спокойно встретила ее взгляд. — Мой сын самый благородный человек из всех, кого мне приходилось знать. Он может скрывать свои чувства, но он глубоко чувствует. Вот почему смерть брата до сих пор не позволяет ему прийти в себя. Только вы, Мередит, смогли вдохнуть в него новую жизнь. В его глазах снова появился свет.

Мередит уклонилась от ее прикосновения. От глубоко задевших ее слов. Снова внутри ее сражались чувства и факты. Каждый раз, когда она была с Тристаном, она ощущала его таким, каким описывала его леди Кармайкл. Достойным. Страстным, но скрывающим страсть за маской приличий.

И все же факты указывали на его принадлежность к худшему сорту людей. А значит, чувства обманывали ее.

Но эти чувства никуда не делись. Они оставались в ее сердце.

— Я не буду больше возвращаться к этому разговору, — уверила ее леди Кармайкл. — И если вы не измените своего решения, я не буду винить вас за это. Надеюсь, вы время от времени будете приезжать ко мне и при случае принимать меня.

— Конечно, — торопливо сказала Мередит. — Я никогда не откажусь от встречи с вами.

Констанс улыбнулась.

— Точно так же я надеюсь, что вы не отвернетесь от моего сына. Жизнь так коротка. Сожаления — тяжелая ноша. — Она пошла к двери. — Я должна вернуться к гостям. Если вы присоединитесь к нам позже, я буду очень рада. Если нет, желаю вам доброй ночи.

— Доброй ночи, — прошептала Мередит. Когда дверь закрылась, она повернулась спиной к ней. — Жизнь так коротка, — повторила она.

Леди Кармайкл и не подозревала, насколько верным было ее замечание. Время, когда Мередит могла видеть Тристана, стремительно уходило. Ей нужно воспользоваться последней возможностью. У нее еще найдется время для сожалений, которые тяжело лягут на сердце, когда все будет кончено.

Отбросив колебания, мучавшие ее долгое время, Мередит покинула гостиную, чтобы закончить приготовления к развязке, прежде чем позволить себе в последний раз встретиться с человеком, которого она любила.

Тристан нервно ходил по кабинету. Противоречивые мысли, роившиеся в его голове, не давали ему развлекаться вместе с гостями, собравшимися внизу, в парадной гостиной. Мужчины играли в карты, женщины музицировали, пары непринужденно танцевали джигу — в гостиной разговаривали так громко, что он прикрыл дверь, чтобы не слышать шума.

Может быть, он и остался бы в гостиной, но Мередит там не было. После ужина, еще до того, как мужчины и женщины собрались вместе в гостиной, она куда-то подевалась. Его мать ничего не смогла ему сказать, но у него сложилось впечатление, что она говорила с Мередит. И, зная свою мать, он полагал, что она могла поощрять возобновление интереса Мередит к его предложению.

Но Мередит не было видно. Он не был ей нужен.

Тристан сел за стол, прикрыл лицо рукой. Единственную надежду, которая у него оставалась, он связывал с тем, что наконец-то мог заняться второй жизненно важной проблемой. Теперь у него были развязаны руки, и он мог передать Девлину эту проклятую картину.

Краем глаза он видел портрет покойного брата. Все, что он делал, было из-за Эдмунда. Поэтому казалось естественным, что за его портретом хранилась последняя часть головоломки, которая позволит ему проникнуть в круг людей Девлина.

Негодяю не понравилось, что Тристан отослал его за руководителем группы. Но у Девлина не было выбора. Он не имел представления, где спрятана картина, а без нее не мог осуществить свои планы. Пока Тристан не добьется желаемого — встречи с человеком, стоявшим за спиной Девлина, — Девлин также не получит желаемого.