Адель Эшворт - Мой нежный граф Страница 48

— Не знаешь, куда она ходит каждое утро?

Женщина чуть не улыбнулась, когда всего на долю секунды на лице брата отразилось замешательство и он повернул голову, впервые после ее приезда в Мирамонт посмотрев ей в глаза. Боясь разрушить момент, она просто наблюдала за ним в тусклом свете, пробивавшемся из столовой, неотрывно глядя ему в глаза и принуждая заговорить, прежде чем сама скажет хоть слово.

Граф подтянулся и выпрямился.

— Каждое утро Кэролайн занимается с Розалин и работает в саду.

— Что ж, — невозмутимо ответила Шарлотта, глядя на свои атласные туфельки, — возможно, так и было, пока не приехали мы с Карлом, но в последнее время она каждый день тайком уходит после завтрака. Она никому не говорит, куда направляется, и, как правило, в следующий раз я вижу ее только после обеда, даже ближе к вечеру.

Шарлотта осторожно бросила взгляд на брата и увидела, каким жестким стало его лицо в попытке замаскировать нахлынувшие чувства.

— На что ты намекаешь? — спросил он мрачным, угрожающим тоном.

Какими все-таки предсказуемыми бывают мужчины!

— Я ни на что не намекаю, Брент, честное слово. Не только я замечаю, что она уходит. Мне просто стало интересно, знаешь ли ты, где она изо дня в день проводит по шесть-семь часов в полном одиночестве.

Граф медленно отвернулся, схватился двумя руками за поручень и снова устремил взгляд в темноту.

— Если ты что-то знаешь, так и скажи, а не ходи вокруг да около.

Она непринужденно пожала плечами.

— Я ничего не знаю.

Это была ложь, ибо Шарлотта почти не сомневалась, что Кэролайн, будучи, по собственному заявлению, и это с гордостью признавали все обитатели Мирамонта, ботаником и знатоком цветов, обнаружила теплицу и по каким-то причинам ни единой душе не рассказала о своей находке.

Брент может узнать об этом позже, после того как обвинит жену в неверности, что, как надеялась Шарлотта, заставит их поговорить начистоту и выпустит на волю их страсть.

Она положила ему на плечо затянутую в перчатку руку. Он вздрогнул, но не отстранился. Шарлотту печалила их давняя и, с ее точки зрения, нелепая ссора, но она чувствовала, что примирение не за горами. Они разговаривали, она прикасалась к нему — это было началом.

— Уверена, она еще не спит, Брент. Просто спроси ее, куда она ходит каждый день. — Шарлотта убрала руку с его рукава и повернулась уходить. — Я не могу видеть, как ты мучаешься.

Она остановила взгляд на потемневшем лице брата, а когда поняла, что тот не намерен отвечать, приподняла юбки и вернулась в дом.

Глава семнадцатая

Гвендолин наконец ушла спать, оставив Кэролайн за туалетным столиком. Прикрытая лишь легкой пурпурной шелковой накидкой, она задумчиво расчесывала волосы.

На ее памяти еще не случалось такого странного, неловкого вечера. Кэролайн никогда не замечала, какими несчастными кажутся ее сестры Джейн и Шарлотта рядом со своими мужьями и как заносчивы мужчины, за которых они вышли, как они даже в мелочах стараются унизить женщин. Впрочем, будучи питомцами благородного общества, они, вероятно, даже не представляли, что можно вести себя иначе.

Но больше всего Кэролайн удивило немое согласие, которым ее отец встретил новость, что она занимается финансами Мирамонта. Он как будто не поразился откровению зятя: не читал нотаций, даже ничего толком не сказал, а ведь он совершенно не привык держать свое мнение при себе.

За последние несколько часов Кэролайн ясно поняла, как ей повезло, что у нее есть мужчина, который защищает ее, относится к ней, как к мыслящему человеку, принимает ее как личность и повергает в дрожь одним взглядом, простым прикосновением.

Положив щетку на туалетный столик, Кэролайн медленно поднялась и направилась к кровати, на которой лежали ночная сорочка и халат. Опустив руку, чтобы развязать поясок на талии, она услышала, как Брент открыл дверь. Не постучал, а просто вошел, как будто она должна была ждать его.

Кэролайн открыла рот, чтобы отпустить какую-нибудь колкую шутку, но что-то в его взгляде заставило ее смутиться.

— Каким глупцом я был, Кэролайн, — тихо проговорил он, опершись спиной на закрывшуюся за ним смежную дверь.

Он уже успел снять жилет, подкатить рукава и расстегнуть рубашку ровно настолько, чтобы обнажилась верхняя часть груди. Кэролайн неуверенно поглядывала на него, начиная нервничать.

— В чем дело? — спросила она. — О чем ты говоришь?

Брент смотрел на нее какое-то время, потом угол его рта изогнулся в циничной усмешке, глаза сузились, и он медленно двинулся к ней.

— Я только что мило побеседовал с Шарлоттой.

Кэролайн приятно удивилась.

— Вы разговаривали?

Граф хранил молчание, пока не навис прямо над женой, и если бы она так не удивилась его словам, то наверняка попятилась бы.

Он с презрением покачал головой.

— Я не хотел этого разговора, но он заставил меня прозреть, дорогая.

Брент поднял голову Кэролайн за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, которые были холодными и гневными.

Он понизил голос до шепота.

— Она оскорбила нас обоих, спросив меня, куда именно ты ходишь каждое утро, и мне пришлось обнаружить полнейшее супружеское неведение, ибо я этого не знаю.

— Брент…

— Но ей не пришлось добивать меня ответом, Кэролайн. Раз ты не хочешь заниматься сексом с мужчиной, за которого вышла замуж, совершенно очевидно, что тебе нужно получать удовлетворение от другого.

Изумленное выражение, ничуть не портившее ее красивого лица, по-видимому, заставило графа запнуться — Кэролайн прочла это в его глазах. Потом он резко убрал руку.

Глубоко вздохнув, Брент закрыл глаза и положил руки на бедра.

— Кто твой любовник?

Кэролайн уставилась на мужа, а когда шок от его слов наконец уступил место негодованию, почти выкрикнула:

— У меня нет любовника!

— Не лги мне, Кэролайн. Я знаю, что они были у тебя раньше, ты ясно дала это понять, так что о твоей девственности речь не идет. Мне абсолютно все равно, кто у тебя ее отнял. — Он смерил ее саркастическим взглядом. — По словам Шарлотты, все знают, что тебя каждый день часами не бывает дома. А теперь, поскольку твои прогулки привлекли и мое внимание, я требую ответить, раздвигаешь ли ты ноги для кого-то из моих знакомых или с кем ты встретилась в Мирамонте, а может, делаешь это для мужчины, с которым спишь уже много лет.

Кэролайн только стояла и смотрела на него. Ее щеки пылали, сердце глухо колотилось. Она хотела отвесить ему пощечину, но не могла этого сделать, потому что ее мозг лихорадочно работал, пытаясь определить, откуда вдруг у него взялись такие дикие мысли. У Кэролайн отлегло от сердца, когда она поняла, что гнев Брента вскипел единственно потому, что Шарлотта видела, как она уходит в теплицу, и нечаянно упомянула об этом при брате. С другой стороны, ей было не по себе: ведь если рассказать о теплице сейчас, Брент вполне может отобрать у нее последний осколок мечты, который ей удалось сберечь. Нужно было признаваться, но осторожно.