Луиза Аллен - Невеста авантюриста Страница 48

– Единственное, чего не хватает в этом заведении, так это игорной комнаты, – заметил Толхерст.

– Знаете, а ведь вы правы. Во что предпочитаете играть?

– Вист, пикет, да во что угодно, – с нарочитой весомостью говорил Толхерст. – Что бы то ни было, я предпочитаю честную игру.

«Вот уж неправда, не стоит хвастаться напрасно», – подумал Квин.

– Один мой друг советовал местечко, как раз за углом. Замечу, что сам там никогда не играл, а потому несколько опасаюсь. – Он излучал неуверенность и увидел заинтересованность в глазах собеседника. – Я отвык от подобных сомнительных мест и городских притонов – слишком долго жил за границей.

Толхерст покровительственно улыбнулся:

– Думаю, могу позволить себе сказать, что я, в отличие от вас, в хорошей форме. Почему бы нам не отправиться туда сегодня же? Естественно, если вы закончили здесь.

– Да-да, я с вами, – с готовностью подхватил идею Квин. – Разрешите, я только на минуту поднимусь наверх, оставлю записку своему приятелю, с которым пришел сюда.

«Похоже, мы оба уверены, что нам сегодня повезло», – думал Квин, поднимаясь по лестнице. Затем он постучал в дверь комнаты, где оставил Грегора. Через мгновение дверь приоткрылась, и оттуда выглянула Полетт.

– Передай это Грегору, будь добра. И обязательно убедись, что он прочитал это. – Он вырвал листок из записной книжки и нацарапал на ней краткое сообщение.

«Проще, чем я думал. Сейчас иду в игорный дом за углом. Будь там через два часа. С. отправь домой с извозчиком».

Он протянул записку девушке и направился к комнате мадам Деверилл. Постучал в дверь, а когда она открылась, не заметил и следа присутствия Селины.

– Я вижу, вы соблюдаете осторожность. В ближайшее время Грегор зайдет к вам, чтобы забрать Селину, и отправит ее домой в наемном экипаже.

– А как же вы? – Селина неожиданно появилась из-за спины своей тетушки.

Квин заметил, что глаза ее были печальными.

– Я собираюсь сыграть в карты с Толхерстом, который считает себя профессиональным шулером и уверен, что сможет обыграть любого наивного путешественника.

Глаза Селины наполнились тревогой, а он лишь усмехнулся. – Я же не стал рассказывать ему о том, что учился играть в карты в Пале-Рояль.

Увидев Грегора, идущего по залу небольшого, спрятанного от лишних глаз игорного дома на Пикеринг-Плейс, Квин раздраженно махнул рукой, разговаривая с Толхерстом.

– Проклятие! На сегодня с меня хватит. Вы и правда в отличной форме, Толхерст, но надеюсь, дадите мне возможность отыграться как-нибудь на днях.

– Несомненно, мой дорогой друг. – Толхерст с плохо скрываемым удовольствием сгребал купюры и монеты. Казалось, сведения, собранные Грегором, о том, что этот человек балансировал на грани банкротства, были верны. – Вот моя карточка. – Он протянул Квину визитную карточку и взял взамен его. – Доброй вам ночи, сэр.

Квин поднялся и направился к двери, взял свои пальто и шляпу, а затем стал ждать в маленьком дворике Пикеринг-Плейс, когда вслед за ним выйдет Грегор.

– Он попался. Он думает, я наивный простак, которого можно с легкостью выпотрошить, и в следующий раз будет гораздо менее осторожен.

– Он играть-то умеет?

Грегор шел вслед за Квином по темной узкой улочке по направлению к Сент-Джеймс-стрит. Слева от них сиял огнями великолепный дворец Тюдоров. Они свернули направо и стали подниматься в сторону Пиккадилли.

– Он ограничен и предсказуем. Он плохо просчитывает вероятность дальнейших ходов, а когда начинает проигрывать, то в панике ставит все больше и больше денег. Я сниму с него последнюю рубашку. Мы дадим ему пару дней, чтобы убедиться, что он отличный игрок, а я даже хуже, чем ему помнилось, и тогда… – Квин с громким хлопком ударил кулаком в раскрытую ладонь, – мы раздавим его.

– Селина отправилась домой, – сообщил Грегор. – А я чудесно провел время с ее подружками. Милейшие девушки!

– Да, – сказал Квин уже более серьезным тоном, внезапно испытав чувство вины. Он старался избегать мыслей об этом, но невозможно было спрятаться от постыдного факта, что он не поверил Селине, когда она говорила ему, что ее силой заставили пойти к Толхерсту. Лина, с присущим ей изяществом и покорностью, приняла его извинения, но он подозревал, что ранил ее по-настоящему глубоко и болезненно, и это не давало ему покоя.

А то, что он лишил ее девственности, теперь казалось еще большей катастрофой. Он не просто унизил ее достоинство и лишил той ценности, которая могла быть судьбоносной, он, возможно, разрушил всю ее жизнь. Когда падет позорная тень с ее имени и репутации и будут сняты обвинения в краже, то, быть может, используя свою часть наследства старого Саймона, она сможет занять достойное место в обществе. Но если в ее жизни появится мужчина, который станет ухаживать за ней и захочет на ней жениться, что она скажет ему? Станет ли она лгать ему в надежде, что ее муж не заметит, что он уже не первый, или, быть может, приняв его предложение, расскажет ему всю правду, что почти наверняка заставит его оставить невесту?

– Она не такая, как они, – неожиданно заметил Грегор. – Ее подруги милые девочки, но не хорошие и не порядочные. Лина благопристойная девушка. – Он искоса взглянул на Квина, и этот взгляд был так близок к осуждению, как никогда прежде.

– Я провел с ней ночь, сидя на оттоманке, – сказал он. – Ей привиделся кошмар.

Грегор молчал.

– Отсюда и царапины у меня на руках. – О той ночи Квин ему не рассказывал.

Они остановились у края тротуара. Движение на Пиккадилли было интенсивным даже в такой поздний час.

– Я думаю, тысяча фунтов – неплохое подспорье для молодой девушки, – заметил Грегор.

– Да. – Квин вышел на проезжую часть мостовой, невзирая на возмущенные крики извозчика, которому пришлось его объезжать.

– Это хорошо, – сказал Грегор, нагнав друга, когда тот уже свернул на Олд-Бонд-стрит. – Вы подыщете ей мужа?

– Конечно нет, – отрезал Квин. – Я что, похож на ее матушку?

– Нет, – согласился русский. – Но ведь вы подбираете беспомощных ягнят, отбившихся от стада, и помогаете им, разве не так? А ведь она одна из них.

– Я подобрал тебя, но ты далеко не ягненок, не так ли? – «Ты, черт возьми, видимо, думаешь, что ты моя совесть».

– Нет, – сказал Грегор. – Я скорее волк, а вы мой друг. И что же мы сделаем с ягненком?

– Ничего, – сказал Квин. – Здесь не такие опасные места, как Мани или Центральная Анатолия, что в Турции, и не задворки Константинополя. Мы просто докажем ее невиновность, и на этом точка.

Он сунул руку в карман, поднимаясь по ступеням к передней двери их дома, и достал ключ. Грегор бдительно шел за ним по пятам, даже заходя внутрь.